В семь часов вечера город погрузился в темноту.
В восемь позвонила Влада и сказала, что останется ночевать у Данила.
— Ну, передавай ему привет, — сказал Марк.
— У тебя есть его номер телефона. Хочешь пообщаться, звони сам, не маленький, — ответила Влада.
— Понял.
Дина сидела на кровати и смотрела на пламя свечи, время от времени прикладываясь к бутылке с шампанским. Марк сидел прямо на полу, оперевшись спиной о кровать. Он пил виски с соком.
— Не думала, что когда-нибудь буду сидеть с тобой вот так, как сейчас, — сказала Дина.
— Как?
— В твоей комнате. В темноте. Вдвоём.
— Хотела этого?
— Конечно.
В голосе звучала неуверенность. Дина не знала, как Марк отреагирует на её слова, и девушку это беспокоило.
— Я тоже не думал. Но какая теперь разница?
— Никакой.
— К чёрту прошлое, Дина. Я имею в виду наше неудачное прошлое. Мне нужно другое.
— Поясни.
— Сама знаешь. 13 октября.
— 13 октября, — задумчиво повторила Дина.
Марк не мог отделаться от мыслей о надписи на стене заброшенного дома. Жуткого заброшенного дома, в котором сейчас было темно и холодно.
Вырезанная надпись «помогите» на стене в каморке Синей Бороды. Надпись, сделанная специально, чтобы подтвердить историю о несуществующей девочке, которую наказал несуществующий воспитатель.
Вырезанная дата на дереве, под которым была похоронена Ульяна.
И, наконец, надпись на стене заброшенного дома.
13 октября. Видимо, это дата многое значила для кого-то из тех двоих.
— О чём ты не рассказал Артёму? — спросила Дина.
Вопрос не удивил. Больше даже: Марк ждал его. Он запрокинул голову и посмотрел на Дашу. Она тоже посмотрела на него и выпила из горла, потом спросила спокойно и даже слегка равнодушно.
— Ты спал с его девушкой?
— Я. Не имею. Абсолютно. Никакого. Отношения. К его. Девушке.
Она поверила ему. Просто никакого смысла врать не было. Собственно, как и молчать.
— Ничего там не было, — сказал Марк и выпил, прислушиваясь к звукам ветра за окном. Мутная снежная пелена была похожа на очень густой сигаретный дым, в котором постоянно что-то двигалось. Белые и холодные призраки октября.
Зима в этом году началась как-то слишком уж рано, и Марка это почему-то тревожило.
Вечер был просто идеальным для того, чтобы лежать вдвоём под тёплым пледом и слушать завывание ветра. Такого уютного… почти родного.
Но вместо этого они целенаправленно напивались. Марку так было проще: очень уж этот вечер был похож на ту ночь, которую ему пришлось провести в подвале кадетского корпуса.
(кто написал тебе?)
(ты опять начинаешь? Артём, отвали)
(это была она, да? она?)
(ты в своём уме? отстань)
(дай мне свой телефон)
(он в сейфе у майора)
(я всё знаю)
— Марк, — позвала Дина.
Он с отвращением посмотрел на бутылку с соком и виски, но выпил, понимая, что делать этого не стоит. Давя в себе злость и раздражение, Марк готовил себя к предстоящему разговору. Неприятному разговору, который не имел абсолютно никакого отношения к происходящему. И больше всего раздражало то, что до вчерашнего дня Дина ничего не знала об Артёме и его девушке. Почему же ей вдруг так захотелось подробностей. И при всём при этом Дина продолжала упорно молчать о том, что имело смысл.
(как мы можем быть вместе, когда она постоянно от меня что-то скрывает?)
(как мы можем быть вместе, когда я её вообще не понимаю?)
(ну, вот как-то так…)
— Марк, — тихо, почти шёпотом позвала Дина. Марк знал, что она по-прежнему смотрит на пламя свечи. Он вдруг подумал, что для неё этот город такой же чужой, как и эта комната. Чужой город, чужая комната, чужой парень, с которым она по глупости провела ночь.
(не по глупости. она хотела этого)
И это тоже злило. Вместо того, чтобы обсудить их проблемы, Марк должен был рассказывать ей о проблемах Артёма, с которым Марк не общался уже четыре года, и его девушки.
— Не хочешь, не говори, — сказала Дина, — я просто так спросила.
— Артём узнал о сообщении, которое написала мне Геля, — сказал Марк.
— Кто?
— Геля. Ангелина. Девушка Артёма.
Дина протянула руку и коснулась пальцами его щеки, то ли лаская, то ли успокаивая. Марк перевёл взгляд на снег за окном. Они не стали закрывать жалюзи, и в стекле отражалось дрожащее пламя свечи, холодное, но опасное и красивое. И очень хрупкое.
Марк поймал себя на том, что хочет сидеть вот так на полу и смотреть на снег. Смотреть, смотреть, смотреть… Это успокаивало и заставляло забыть о проблемах хотя бы на время.
Марк сделал ещё пару глотков. Мысли уже начинали путаться, но совсем чуть-чуть.
— Я должен был догадаться, что Артём знает обо всём, — сказал Марк и отпил ещё немного, — но было не до этого. А вообще… Почему я должен был догадываться о чём-то? Кому должен?
Он подумал о словах Клима: тебе постоянно нужно за кого-то переживать. Так?
Нет, не так, — подумал Марк и сделал ещё глоток, прекрасно понимая, что уж сегодня точно напиваться не стоит.
— Через неделю после того, как у меня забрали телефон и лишили увольнения…
На самом деле он хотел сказать «через неделю после того, как я провёл ночь у Каморки Синей Бороды и пообщался со Злым Сказочником».
— …Артём показал мне скриншот с перепиской.
Марк решил не вдаваться в подробности и не рассказал Дине, что сначала Артём потребовал у него показать телефон, но сделать это было нереально: уже неделю айфон Марка лежал в сейфе майора. Тогда Артём показал ему скриншот переписки.
— Ангелина доставала меня неделю, — сказал Марк и положил свою руку поверх руки Дины, задумчиво погладил её пальцы, не сводя глаз с мутной черноты за окном, — началась всё с фразы «я хочу устроить Артёму нечто особенное» и закончилось…
Фраза «хочу устроить нечто особенное» неприятно волновала, и Марк не ошибся.
— Она была красивой? — негромко спросила Дина. Звук её голоса, который звучал хрипловато и слегка приглушено, тоже волновал, но волновал приятно. Марк попытался проигнорировать это, но получалось плохо.
— Курить хочу. Не против? — его голос тоже звучал хрипло. Он подошёл к окну и взял с подоконника пачку сигарет, задумчиво покрутил её в руках, как будто это могло помочь справиться с эмоциями, потом вернулся на место. Закурил.
Дина молчала. Её бутылка шампанского была уже наполовину пуста.
— Она была красивой, — сказал Марк, — девочка-мечта. Но это не имело абсолютно никакого значения. Значение имело то, что она была девушкой друга. И вообще, Дина… красивая-некрасивая… какая разница?
— Ладно. Дальше, пожалуйста.
— Суть заключалась в том, что она решила переспать с Артёмом, но побоялась, что ему не понравится. У него был опыт, у неё нет. И она попросила меня, как его лучшего друга, который точно трепаться не будет, преподать ей пару уроков. В голове не укладывается. До сих пор. Артём с ума по ней сходил, а она…
— Любила и боялась потерять.
— Бред. Дина, бред. Она доставала меня неделю, а потом заявила, что если я откажусь, то она найдёт кого-то другого. Ну… своего рода шантаж. Или ты — лучший друг, или непонятно кто.
— Ситуация… так себе, — негромко сказала Дина.
— Угу. Так себе. Я послал её в очень грубой форме. Очень. И она отомстила мне — показала переписку Артёму. И знаешь, о чём он спросил меня?
— Испытываешь ли ты какие-то…
— Что на самом деле происходит между нами. Дина, я хотел просто уйти, но Артём накинулся на меня и начал избивать. Я просто защищался. Я… я был гораздо сильнее Артёма и не хотел… короче, я просто защищался. А потом я увидел его. Новенького. Он стоял в дверях кабинета и наблюдал за нами. С улыбкой. Жуткой.
— А где были все остальные? — спросила Дина шёпотом.
— Это был вечер субботы. Увольнение. Остальные сидели в расположении, а мы с Артёмом общались… — Марк презрительно усмехнулся, — общались в кабинете, который был закреплён за нашим взводом. Артём требовал от меня каких-то ответов, но что я мог ему ответить?
Действительно, что? — подумала Дина. Всё ответы были в переписке. Одно ей было не совсем понятно: зачем Ангелина показала своему парню переписку. В чём заключался смысл такой мести?
— И чем всё закончилось? — спросила Дина. Она заставила себя отвести глаза от мутной пыли за окном. Она завораживала, и это пугало. В какой-то момент Дине даже начало казаться, что она выпадает из нормальной реальности, погружаясь в настоящий мир этого городка. Мир, населённый призраками умерших.
— Я смотрел на новенького, — продолжал Марк, — он как будто гипнотизировал… гипнотизировал, никак не получалось отвести глаза в сторону. Артём воспользовался моментом и наступил мне на запястье. Со всей силы. Дина… это было… боль была просто адской, — Марк потёр правое запястье, — я даже не понял, что случилось. Помню дичайшую боль, чей-то крик, потом оказалась, что мой, и темноту.
Марк замолчал.
Вообще, он не выглядел как человек, отягощённый своим прошлым, и Дине было непонятно, почему же, в таком случае, он так напряжён.
— И что было потом? — тихо спросила она, — нет, подожди, попробую догадаться.
Марк пьяно усмехнулся и подумал: давай, ты же умная девочка.
— Ты не стал подставлять друга и взял всю вину на себя. Так? Чувство вины.
Марк кивнул темноте, подтверждая слова Дины. Чувство вины, думал он, неужели Клим был прав? Чувство вины?
— Тебе не поверили. Но это потом. Ты сказал, что травмировался сам. Уж не знаю, как ты заставил Артёма молчать, но ты заставил, и он подтвердил твои слова.
— Я сказал, что сломал руку не в корпусе. В травмпункте областной больницы ведь не знали, что я наказан и лишён увольнения. Не хотел, чтобы у корпуса были проблемы. В тот день дежурил не наш майор, но какая разница? Я официально был в увольнении, неудачно упал и сломал запястье.
— Но мальчики знали правду.
Марк посмотрел в окно. Темнота ухмылялась. Она смеялась над ними, и Марк был уверен в том, что Дина тоже чувствует это. Он поднялся с пола, подошёл к окну и закрыл жалюзи, потом повернулся к Дине.
— Как они наказали Артёма? — спросила она, — закрыли на ночь в подвале, так?
Он молча смотрел на девушку.
— А ты был против этого, и тебя тоже за это наказали, да? Но как? Как они заставили тебя молчать? Пообещали сломать второе запястье?
— Нет. Они просто сказали, что у меня нет выбора. И его действительно не было. Не мог же я рассказать взрослым о…
— О вашей традиции наказывать виновных?
Марк промолчал.
— Так? — с нажимом спросила Дина.
— Не я придумал эту традицию, — резко ответил Марк, — меня-то ты в чём обвиняешь? И вообще, думаешь, мы боялись командира взвода? Нет, Дина.
— Тайное сообщество кадетских карателей? — спросила она без улыбки.
— Старшие ребята приглядывали за младшими, объясняли им… что такое хорошо, а что такое плохо. Командиры взводов… ну, подозревали что-то, конечно, но не вмешивались. И никто не жаловался. Дина — это не институт благородных девиц, должна понимать, не маленькая.
— А почему Ангелина выбрала тебя? — спросила Дина, — ты был единственным другом Артёма?
— У Артёма было много друзей. Но почему она выбрала меня, я не знаю. Не обсуждал с ней этого. Мне она написала, что я его лучший друг и не трепло.
Они помолчали, прислушиваясь к звуку ветра. Марк ждал следующего вопроса, Дина смотрела на пламя свечи, обдумывая что-то. Возможно, следующий вопрос.
— И как со всем этим связан он? — спросила Дина.
— Кто?
— Безымянный Новенький.
— Никак. Он просто наблюдал. К тому, что произошло, он не имеет абсолютно никакого отношения.
Они ещё немного помолчали. Марк задул свечу, сел рядом с Диной и обнял её. Девушка слабо пошевелилась, устраиваясь поудобнее.
— Знаешь, — негромко проговорила она, — у меня такое чувство, что этот Безымянный Новенький замешан во всем, просто мы об этом не знаем.
— Это не так. Но, возможно, именно этого он и добивается.
— Я устала.
— Поспи.
— Я устала… сомневаться. И врать.
— Тогда расскажи мне всё, — он подумал о надписи на стене Каморки Синей Бороды. Помогите. Крик о помощи. Если бы у Дины была возможность, она бы исписала этим словом все стены в своей комнате.
(с ней что-то произошло… в старших классах… она изменилась)
— Дина, — начал Марк, но она перебила его.
— 13 октября я убила Того Другого.
(продолжение👇)
#одержимость#отношения#убийства#мания#жертва#преследование#любовь
ССЫЛКА на подборку «Пустота: сны об одиночестве»