Мастер сжал кулак, медленно разжал по одному пальцу начиная с мизинца. Над головой раскинулось звёздное поле, будто просыпанная на чёрный бархат хрустальная крупа. Звёзды перемигиваются, изредка короткие росчерки привлекают внимание. Огрызок луны смотрит на мир. В долине тепло, горный лес прячет стоянку от чужих глаз. Над огнём томится корень скального красноцвета. Толстый и покрытыми жёсткими наростами, но такой мягкий внутри.
Мастер отломил кусочек, подул и бросил в рот. Язык обволок солоноватый, с отчётливой железной ноткой, вкус. Вновь вернулся к созерцанию ладони. Костяшки прикрыты костяными наростами, кожа плотная, ногти как стальные пластинки. Велик соблазн завернуть их в когти, удлинить и уплотнить. Но это первый шаг к обращению в ракшаса. Затем он задумается, что всё не так уж плохо. Можно нарастить шерсти, изменить позвоночник для хождения на четвереньках, что позволит увеличить мышечную массу и скорость... Так, шаг за шагом, дойдёт до того, что в нём не останется ничего человеческого. Ему будет казаться, что он почти достиг бодхи, но это лишь иллюзия. Сладкая ложь победившего ракшаса.
Человеческое тело далеко от совершенства. Без тренировок оно слабо, мягко и недолговечно. Боевые искусства позволяют избавиться от недостатков, продвинуться в пути самосознания... Мастер ухмыльнулся, ракшас шепчет во глубине сознания, он знает, как стать кратно сильнее. Как подчинить себе митохондрии, как выбросить мусор из цепочек ДНК и переделать их. Он знает и, может, только впусти.
Ставшая родной пещера осталась позади, как и отшельничество. Случай с ребёнком натолкнул на новые мысли и садху видья решил, что будет полезным совершить путешествие от края мира до края. Посмотреть, как изменилось бытие за годы проведенные в пещере.
Корень пропёкся в достаточной мере, и токсины, содержащиеся в мякоти, распались. Не то чтобы яды заботили садху видья, вставшего на путь шрамана — аскета, странствующего в поисках просветления. Но тратить силы на нейтрализацию глупо, если можно просто приготовить. Кончик языка ещё покалывает от первой пробы, будто лизнул острую приправу.
Если так подумать, то ему нужно имя для путешествия среди людей. Назваться настоящим... может вызвать проблемы, так что нужно подобрать новое. Тем более он уже совершенно другой человек...
За ним наблюдают. В темноте среди деревьев сверкают глаза, и новоявленный шраман делает вид, что не заметил их. Князь, помимо обещания, наградил тёплыми ваннами, прекрасным цирюльником и одеждами, достойными царя. Так что во внешнем виде не осталось ничего от отшельника-аскета.
Свет костра падает на худощавое лицо с высокими скулами и чётко выраженной челюстью. Волосы покрыты помадкой и зачёсаны назад, сверкают чистым чёрным, ярко подчёркивая зелёные глаза. Одежда слегка громоздка, но подчёркивает широкие плечи и узкую талию. Плотная жёлтая ткань украшена переплетающимся цветочным узором. На ногах красуются мягкие туфли с золотой нитью, а штаны удерживает широкий пояс из шёлка.
Да, в ночном лесу такой человек выглядит чужеродно.
Наблюдатели, похоже, совсем сбились с толку. Однако самый бесстрашный осторожно вышел на свет. Мужчина на вид не старше шрамана, с густой бородой, одетый в походные одежды. Остановился, едва переступив границу света и тьмы.
— Почтенный, — сказал он, кланяясь, — уж не злой ли ты дух?
— Злой дух? Нет, самый обычный искатель просветления в пути. — Ответил шраман, приветливо улыбаясь. — Прошу, раздели со мной тепло костра и поведай свою историю.
— Благодарю, — незнакомец сел на камень перед огнём, протянул руки, рассматривая поверх мастера. — И всё же, встретить человека в таких богатых одеждах в ночном лесу, это... странно.
— Не более чем вся наша жизнь. А одежда... это просто одежда, не голым же мне ходить?
— Верно... скажи, как тебя зовут?
— Хм... Джаганнатх.
Слова слетели с губы так легко и непринуждённо, будто он и не пытался забыть имя, не отрекался от прошлого. Аскет улыбнулся этому и мысленно пожал плечами. Какая разница, как бы он себя ни убеждал в обратном, он остался тем кем родился. Просто сменил приоритеты.
— Славное имя, путник. — Ответил незнакомец. — Меня же зовут Арджун.
— Это тоже хорошее имя, — заметил Джаганнатх, — никто не называет детей плохими именами... хм... да и существуют ли они? Ведь все мы желаем своим детям только самое лучшее, а имя в этом самое простое.
Двое крадутся в темноте, бесшумно, и неотличим от самой ночи. Их выдаёт запах. Пахнет луком и кровью. Джаганнатх улыбаясь, беседует с новым знакомом, но сам обратился в слух. Разбойники или слуги Кали? Второе, разбойник не стал бы отвлекать внимание. А для душителей важно, чтобы жертва умерла, не пролив и капли крови.