Нужное поселение отыскали едва не под самый вечер. Оно оказалось не сильно большим: максимальная площадь не превышала одного квадратного километра; общее количество жилых строений насчитывалось около ста (все они являлись коттеджного типа). В округе царило спокойное умиротворение. Судя по добротным домам, населённый пункт считался элитным.
Основной осмотр решили отложить на завтрашний день. Гостиничных помещений поблизости совершенно не предусматривалось; по-видимому, они были явно не к месту (если в Богом забытую глушь кто и заскакивал, то, уж точно, направлялся по нужному адресу). Однако неутомимых путешественников в тихое провинциальное место привела острая миротворческая необходимость, поэтому где остановиться на будущий ночлег – в их нестандартном случае выбирать особо не приходилось. Первую ночь пережидать решили в просторной машине, договорившись, что назавтра отправятся в ближайший город, располагавшийся на удалении в пятьдесят километров, и обязательно приобретут там лесные палатки.
Тёмный период ми́нул спокойно. Приближавшийся день обещался выдаться жарким: едва взошедшее солнце палило просто нещадно. Принимая во внимание не слишком комфортные перспективы, решили одеться «по-лёгкому»: оба мужчины – в удлинённые шорты и рубашки с короткими рукавами; Виктория – в короткую матерчатую юбку и откровенный топик, если что и прикрывавший, то, единственно, несравненную грудь. Горячие головы прикрыли новомодными американскими кепками. Облачившись в незамысловатое, удобное одеяние, великолепная троица вошла в коттеджный посёлок, отрезанный ото всего остального мира и находившийся на порядочном удалении от современной цивилизации.
Непривычный вид завораживал: двухэтажные дома, расставленные в строгом порядке, словно бы выделялись друг перед другом и казались один величественнее другого; видимой неприступностью они походили на средневековые замки, ничуть не сочетавшиеся со стандартными постройками простых обывателей; каждый особняк окружался высоким забором, доходившим от двух с половиной метров, а некоторых случаях и даже до трёх; приличные территории отстояли на незначительном удалении, с определённым условием, чтобы между ними проходили идеально прямые дороги, уложенные ровным асфальтом (они не являлись широкими – по ним могло проехать не более единственной машины зараз).
Нужный адрес находился с дальнего края. Им оказался респектабельный особняк, построенный из красного кирпича и увенчанный красивыми, точно церковными, куполами; общая площадь доходила до двадцати с половиной соток; приусадебный участок смотрелся огромным и огораживался трёхметровым забором, изготовленным из цельных брёвен, уложенных друг на друга – сразу видно, здесь проживал типичный представитель богатой элиты, скрупулёзно поддерживающий показное величие, достигнутое (по-видимому?) неправедными трудами. Из-за ограды слышался озлобленный лай не менее четырёх остервенелых собак; к ним примешивались громкие крики недовольных охранников (наверное, выражалась реакция на редких прохожих?).
- Похоже, злобные доберманы, - машинально предположил Королёв, - безжалостные собаки-убийцы.
- Не исключается, - повнимательнее прислушавшись, согласился Ковальский.
- Интересно, а как мы неприступную крепость возьмём? - размышляла Виктория.
- Вопрос, конечно же, правильный, - поддержал Семён нахлынувшие сомнения, - и вразумительного ответа у меня пока не имеется. Я отлично помню, какого великого труда стоило проникнуть к тебе и чем моя неудавшаяся попытка закончилось. А тут? По-моему, нам представляется никакой не элитный коттедж, а настоящая неприступная крепость.
- Да, теперь её предназначение делается понятным, - сделала логичное заключение молодая особа, легонько нахмурившись, - предположу, торчать здесь долго не стоит, поэтому пойдемте-ка лучше к машине. А вот там! В спокойной, не принуждающей ни к чему, обстановке обсудим сложившееся сложное положение. Обратно идти, мне кажется, лучше лесом, чтобы не привлекать к себе ненужных внимательных взглядов.
- Согласен, подход действительно окажется правильным, - подхватил Аркадий Ковальский, умышленно поддерживая практичный довод любимой избранницы.
Полицейскому ничего другого не оставалось, как подчиниться общему разумному мнению (хотя, если честно, он и сам придерживался чего-то примерно того же).
Во все времена Владимирская область славилась нескончаемым многообразием дивных природных даров. Вот и сейчас, проходя по лесной опушке, незадачливые путники непроизвольно увлеклись неторопливым собиранием подоспевших грибов (пусть даже и прекрасно понимали, что девать их впоследствии всё одно будет некуда) – накатившее искушение было столь велико, что не поддаться ему оказалось попросту невозможно. У Ковальского, по удачному случаю, оказался продуктовый пакет – туда и решили складывать питательные находки, в невообразимом множестве обнаруженные по ходу.
Внезапно! Продвигаясь по сосновому бору и находясь на незначительном удалении, рассредоточенные мужчины услышали пронзительный крик, наполненный диким ужасом. Но что же случилось? Никто из них не знал вразумительного ответа. Ни секунды не мешкая и не представляя, в чём, собственно, дело, оба бросились с немедленной помощью. До конца ещё не приблизившись, Семён уже видел, как от перепуганной красавицы отползает шипящая змейка, дошедшая до полутора метров длиной и имеющая чёрный окрас, в солнечных лучах переливающийся характерным чешуйчатым блеском.
- Гадюка, «мать её…», ядовитая! - испуганно выкрикнул он.
Ужаленная предводительница сумела, единственное, промолвить:
- Похоже, я умираю… - И показав на две маленькие красные точки, потеряла сознание.
Как удачно! В неотъемлемую привычку у участкового вошло всегда иметь при себе остренький ножик. Достав его из просторных шорт, простым нажатием крохотной кнопки он выбросил наружу продолговатое лезвие (предмет походного обихода снабжался пружинным устройством). К ответственному моменту подоспел и Ковальский, разволновавшийся за укушенную подругу.
- Что случилось? - спросил он напуганным голосом. - Ей плохо?
- В неё вонзила ядовитые зубки ползучая гадина, - ответил опытный полицейский, поднося металлический кончик к двум кровото́чащим ранкам, образовавшимся на восхитительной ножке.
- Что ты думаешь делать? - не унимался второй встревоженный человек.
- Нужно спустить поражённую кровь, - разъяснил профессиональный оперативник, - чтобы извлечь попавшую ядовитую жидкость. К концу летнего сезона гадючий яд становится концентрированным, априори опасным, поэтому если его вовремя не убрать, то последствия могут сделаться просто непредсказуемыми.
Произнося детальное разъяснение, попутно он сделал неглубокий надрез, образовал расширенное кожное расхождение, и (пабам!) медленно, но интенсивно потекла заражённая бурая струйка.
- Она умрёт? - продолжал Ковальский с приставучим расспросом, мешая оказывать первую помощь. - Может, лучше доставить её в квалифицированную больницу?
- Обязательно покажем Вику умелому доктору, - отвечал Королёв, не изменяясь в лице, словно был сделан из твёрдого мрамора, - но, правда, потом. Сначала необходимо уменьшить количество яда, попавшего в тело. Умереть она не умрёт, зато долгое время не сможет нормально оценивать происходящую обстановку; отходить же от белкового отравления будет не меньше чем две недели, а у нас – как следует понимать – столько свободного времени попросту нет!
Развеяв тревожные сомнения (хотя и не до конца), Семён (чтобы помочь кровяному давлению выносить гадючью отраву) принялся энергично отсасывать из ранки багряную жидкость, поочередно сплевывая, после каждого последующего подхода.
В то же самое время Виктория начала приходить в себя. Не совсем отчётливо помня, что с ней в действительности случилось, она увидела, как полицейский с остервенением впивается окровавленными губами в привлекательную лодыжку. Инстинктивно отдернув красивую ногу, она ей же нехило ударила усердного спасателя по лицу и только затем с негодованием уточнила:
- Мне кто-нибудь объяснит: что именно здесь сейчас происходит?!
- Тебя ужалила ядовитая гадина, - опередив упавшего офицера, произнёс наречённый поклонник испуганным тоном, - а он пытается змеиный яд отсосать.
Мгновенно вспомнив недавнюю неприятность, приведшую к потере сознания, Багирова резко вернула раненую конечность на место и позволила закончить первостепенные процедуры. Постепенно кровавый поток всё больше стихал, и умелый целитель определил, что пострадавшая предводительница в активной помощи уже не нуждается. Оторвав от рубашечного подола неровную ленту и изобразив её в виде прочной, тугой повязки, он кое-как забинтовал неглубокую, но опасною рану; сверху пришлось перетягивать изящную голень дополнительной перевя́зью, плотно скрученной своеобразной веревкой (она использовалась в качестве временного жгута, необходимого, чтобы ограничить продвижение ядовитой жидкости по кровеносным сосудам).
- Вот как бы вроде и всё, - оценил он проделанную работу, - теперь надо немедленно доставить её в городскую больницу и показать медицинским специалистам.
Они как раз приблизились к угловому окончанию своеобразного поселения; оно плавно переходило в прямую асфальтированную дорогу, ведшую к въездному участку, где поставили на недолгую стоянку машину (до неё оставалось чуть более километра).
- По-моему, рисковать лесными прогулками больше не стоит, - рационально заметил Ковальский, - страшного ничего не случится, если остальную часть пути мы пройдём по ровной автомобильной трассе, заодно исключим неприятные встречи со всякими змеями и другими опасными тварями.
- На этот раз, Аркадий, ты действительно повествуешь разумное дело, - рассудительно согласилась Багирова, - выбираться давайте цивилизованным способом. Всё равно в глухом поселке до нас, похоже, никому никакого дела – хватит уже играть в шпионские игры.
Поддерживая возлюбленную женщину под левую руку (надрезанная лодыжка заставляла легонько прихрамывать), Ковальский помог ей добраться до личной автомашины. За рулевое управление решили посадить полицейского. Он погнал на полной скорости, и те пятьдесят километров, что отделяли их от ближайшего города, проделали за каких-нибудь сорок минут. Районная больница удачно располагалась на самой окраине, и дружные соискатели напрямую направились к ней (чтобы основательно очистить молодой организм от поступившего в него змеиного яда). Обратившись в приёмное отделение (дабы не афишировать настоящих имён), прагматичные кладоискатели предпочли за оказанные услуги расплатиться наличными; не совсем ординарное решение было встречено с (большим!) «пониманием», соответственно, вдаваться в детальные надобности, интересуясь, кто они и откуда, посчитали ненужным.
Молодую женщину показали дежурившему хирургу, молодцеватому, симпатичному доктору, по внешнему виду едва-едва закончившему учебное заведение. Выделяясь худощавым телосложением и невысоким ростом, он оказался на удивление жилистым, что чувствовалось во время приветственного рукопожатия; светло-голубые глаза светились рабочим огнём (пока ещё…), желавшим помогать всем, и каждому по-отдельности; по-детски добродушное лицо отмечалось многочисленными веснушками и озарялось рачительной, простодушной улыбкой.
Осмотрев больную красавицу и выслушав подробный рассказ прямых очевидцев, он со знанием дела признал, что основная ядовитая концентрация удалена своевременно (хотя и не ма́стерски); для пущей убедительности он заказал анализы специально отобранной крови. Когда, по истечении двух часов, принесли готовые результаты, деловитый врач многозначительно выдал:
- Вам повезло: опасных белков внутрь попало незначительное количество, то есть никакой серьезной угрозы они с собой не несут. Считаю, введение нейтрализующей сыворотки не является чем-то необходимым; единственное, раз в день меняйте марлевую повязку, а через недельку-другую о неприятном приключении у Вас останутся одни лишь обрывочные воспоминания.
Далее (на всякий случай), он наложил на ранку короткие швы и порекомендовал их снять по прошествии не более семи дней; произвести несложную операцию, с его слов, можно в любом, им удобном, лечащем учреждении (и даже человеком, частично обладающим медицинскими навыками).
Городскую больницу покидали в приподнятом настроении. Походную палатку купили только одну, потому как Виктория наотрез отказалась ночевать на голой земле, всему остальному предпочтя мягкий, а главное безопасный, автомобильный салон. Хотя искушённый оперативник и пытался ей объяснить, что в конце августа змеи, если по холодным ночам как и передвигаются, то лишь не слишком активно (да и вообще засыпают в облюбованных норах), но переубедить категоричную дамочку так и не получилось – в принятом решении она была непреклонна!
