Я заметил, как к моему рабочему месту изящной походкой направляется молодая сотрудница Аня, и сразу напрягся. Девушка была не то чтобы очень красива, но, нужно признать, безумно харизматична. К тому же, Аня обладала какой-то особой женственностью и, несмотря на свой еще довольно юный возраст, а Ане было всего двадцать три года, умело пользовалась собственной привлекательностью.
— Егор, ты не подбросишь меня сегодня? У меня есть одно дело в том районе, где ты живешь. Так что нам по пути.
Аня улыбнулась обворожительной улыбкой, ожидая моего ответа. Деваться мне было некуда, отказать сотруднице в такой незначительной просьбе выглядело бы, по меньшей мере, невежливо. Вот только мы оба, и я, и Аня, знали, что никакого дела в районе, где я обитаю, у Ани на сегодня не запланировано. А все, что Ане нужно, это остаться со мной наедине в тесном салоне автомобиля.
Я никак не мог взять в толк, чего она ко мне прицепилась? В нашем офисе работали сотрудники и более молодые, и более перспективные. К тому же, многие из них были свободны, в отличие от меня.
— Я через пять минут выезжаю, ты будешь готова к этому времени? — буркнул я себе под нос, даже не взглянув на реакцию Ани.
— Да, я сейчас, только сумочку возьму.
Аня убежала, цокая каблучками, а я тяжело вздохнул. Как же не вовремя сейчас для меня эти ее приставания. Именно в тот день, когда в моей оборонительной позиции зияет такая брешь после утренней ссоры с женой!
Аня вернулась ровно через три минуты, успев еще что-то там поправить в своей прическе и став еще краше.
— Егор, я готова, — отрапортовала Аня, с улыбкой глядя на меня.
— Пошли.
Я снял со спинки стула пиджак и зашагал по направлению к выходу. Три пары глаз из числа моих коллег и одновременно хороших приятелей проводили нас насмешливыми взглядами. Естественно, парни были в курсе происходящего, и как минимум двое из них откровенно намекали мне воспользоваться ситуацией. Тем более, в моем положении, читалось в их глазах, когда они говорили со мной об Ане.
— Где тебя высадить? — спросил я Аню, едва машина тронулась с места.
— Знаешь, там, неподалеку от твоего дома, есть такая тихая улочка? Полевая называется.
— И что же ты забыла на этой тихой улочке Полевой? — насмешливо проронил я.
— У меня там подруга живет, в гости позвала, — тут же нашлась Аня.
Первый раз Аня ехала в моей машине, и ее лицо было таким довольным, что мне хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Она, конечно же, не случайно выбрала именно то место, куда попросила ее доставить. Улица Полевая состояла сплошь из пятиэтажных домиков старой постройки, и дворы здесь были безлюдными и полупустынными.
Припарковав машину в одном из таких дворов, я, не заглушая мотор, многозначительно посмотрел на Аню. Взгляд мой должен был означать, мол, я выполнил твою просьбу, так что пока! Можешь отправляться в гости к подруге или куда ты там еще хотела. Но Аня истолковала все, как всегда, по-своему.
— Егор, мы можем поговорить минутку? В офисе слишком шумно и много народу.
— О чем поговорить?
— Ну, ты знаешь… Мое предложение насчет поужинать вместе и погулять по вечернему городу остается в силе. Я, кстати, в любой день свободна для тебя, даже сегодня.
— Ты же к подруге собиралась?
— Нет у меня здесь никакой подруги, и ты это знаешь.
Аня посмотрела мне прямо в глаза, и взгляд ее был таким, что мне пришлось плотно сжать челюсти, чтобы не поддаться исходящему от нее призыву.
— Я, возможно, повторюсь, Аня, но, как ты наверняка помнишь, у меня есть жена! И прогулки с другими дамами не входят в мои планы на всю оставшуюся жизнь.
— Но твоя жена инвалид, Егор! Прогулки в ее обществе тебе не грозят, возможно, даже в течение всей оставшейся жизни! Разве тебе не хочется вновь испытать все это? Прогулка под звездным небом, медленный танец при свете неоновых огней, романтический вечер на пристани! Я могу подарить тебе все это! И я этого хочу!
Аня как будто всхлипнула, и взгляд ее из плотоядного и страстного стал умоляющим и по-детски беззащитным. Ужасно захотелось прикоснуться к ее волосам, уткнуться в ее нежную шею и забыть обо всем…
Аня была права, романтические танцы под звездами в обществе жены мне в ближайшее время не грозили. Моя жена Ирина вот уже два с лишним года как могла передвигаться только в инвалидном кресле. Но и этого она делать не хотела. То есть, не желала Ира показываться на людях в этом самом кресле. Говорила, что все вокруг глазеют на нее. Хотя Ирина и дома нечасто пользовалась креслом. Только чтобы добраться до туалета и обратно, предпочитая проводить все свое время лежа в постели.
Первое время после аварии я усиленно боролся с таким положением дел. Врачи говорили, что у Иры есть шанс когда-нибудь встать на ноги. Минимальный, но есть. Но Ирина, можно сказать, сдалась сразу, с первых дней, как ее выписали из больницы в таком вот состоянии.
— Отстань от меня! — огрызалась жена, когда я пытался заставить ее заниматься. Специалисты центра реабилитации изобретали все новые упражнения, которые должны были помочь Ирине встать на ноги, да и я не сидел сложа руки. Постоянно шарил в интернете в поисках всего, что могло пригодиться в нашей ситуации. Вот только жена ничего не желала делать. Утверждала, что ей тяжело, и просила оставить ее в покое.
Никто не представляет, как мне было тяжело наблюдать за тем, как меняется моя любимая женщина! Как она замыкается в себе, выстраивает стену между нами и прячется там не только от всего мира, но и от меня!
Я полюбил Ирину с того самого момента, как увидел. Я прекрасно помню, как она вошла в наш офис в свой первый рабочий день. Не вошла, а впорхнула, словно маленькая птичка! На голове у нее было черт те что! Какие-то розово-оранжевые косички, то ли дреды, то ли еще какое новшество современного парикмахерского искусства. Но самое любопытное, что эта разноцветная копна ужасно шла ей, и синева ее глаз еще больше выделялась на фоне нелепой прически.
Далеко не сразу у нас с Ириной случился роман. Первые полгода мы были словно враги. Шеф умудрился назначить Ирину ко мне в помощницы, и ее своевольный характер долгое время отравлял мне жизнь. К тому же то, что я испытывал в отношении этой девушки с трудом сдерживаемое желание, фактически разрывало меня на части. Иногда мне хотелось задушить ее, а иногда сжать в своих объятиях и целовать целую вечность подряд!
Наш первый поцелуй случился после того, как мы вдрызг разругались, причем у всех на глазах. Ссора произошла из-за какой-то мелочи, вроде бы не смогли прийти к согласию по поводу цветового решения для какого-то рекламного щита. Мы так орали тогда друг на друга, что шеф лично вышел из своего кабинета и приструнил нас, отправив по домам. «Остудить разгоряченные головы», как он сказал.
На следующий день мы вернулись в офис, уже бросая друг на друга немного смущенные, но однозначно страстные взгляды. Весь офис тогда гудел от этого, а встречая кого-нибудь из нас, коллеги неизменно расплывались в улыбке. Но нам было уже все равно, что о нас говорят люди. Когда шеф выставил нас из офиса, мы с Ириной, не сговариваясь, отправились в бар, который располагался через дорогу. Там мы еще немного пошипели друг на друга, бросаясь словами, словно ядовитыми стрелами, а потом… Потом я помню только удивление, написанное на лице Ирины, и свое страстное желание, чтобы немногочисленные посетители бара куда-либо исчезли, желательно вместе с барменом и официанткой!
Через восемь месяцев мы поженились. Я сделал предложение Ирине намного раньше, но она все чего-то тянула, утверждая, будто все между нами происходит слишком быстро. До того как произошла авария, мы прожили вместе полтора года, и это было самое счастливое время в моей жизни! Мы упивались нашей любовью, считая, что так будет продолжаться вечно.
Я сам подарил Ирине ту треклятую машину. Подарил на тридцатилетие жены. А спустя три недели Ирина разбилась на этой самой подаренной мной машине, и с тех пор все закончилось. Так получилось, что на момент аварии Ирина была беременна, хотя мы оба еще не знали об этом. Вероятно, именно потеря ребенка и подкосила Ирину. Сломала ее окончательно. Хотя мы никогда не говорили об этом, но я прекрасно видел, как меняется в лице моя жена, когда видит по телевизору рекламу, где счастливые мамочки целуют своих младенцев, натягивая на них «никогда не промокающие» памперсы.
Я всячески пытался вытащить жену из этой черной безысходной ямы, в которую она сама себя ежедневно погружала, но все было тщетно. Иногда собственное бессилие настолько доводило меня, что я срывался на Ирине, и тогда она еще больше замыкалась в себе. Не знаю даже, кому из нас было тяжелее? Мне точно было невыносимо видеть, как медленно гаснет самый дорогой для меня человек. Это все буквально раздирало мою душу на части и временами мне хотелось схватить исхудавшее тело жены и трясти ее до тех пор, пока Ирина не придет в себя. О, если бы она только хоть немного проявила той твердости духа, что жила в ней ранее! Мы бы справились со всем! Обязательно справились! Мы бы свернули горы, если бы мы снова были вместе! Но нет! Ирина жила в своем зашторенном мире, а я…
А я сейчас сидел в машине рядом с красивой девушкой, откровенно предлагавшей мне забыть о том, что Ирина существует на этом свете.
Я потряс головой и, не глядя на свою пассажирку, произнес:
— То, что моя жена инвалид, тебя никаким боком не касается. И перестань уже вести себя словно озабоченная. Переключись на кого-нибудь более перспективного в плане отношений. Я для тебя не вариант. Без обид, Аня.
Девушка фыркнула и выскочила из машины. Такая реакция на мой отказ была у нее впервые, обычно все заканчивалось тем, что Аня лишь улыбалась, и, по всему было видно, сдаваться она не собиралась. Хотя мы еще ни разу не говорили настолько откровенно, до этого наше общение ограничивалось лишь намеками с ее стороны и тем, что я игнорировал эти намеки.
«Ну и хорошо, что она обиделась! — вслух проговорил я, глядя ей вслед. — Глядишь, отстанет от меня и последует моему совету». Я развернул автомобиль и поехал к дому, попутно соображая, что нужно купить в магазине. Хотелось приготовить сегодня что-нибудь особенное, чтобы сгладить впечатления от утреннего раздора с женой. Покупая продукты для ужина, я невольно усмехнулся, подумав, что скоро уже научусь идеально готовить. Котлеты у меня уже не подгорали, и мясо по-французски не было таким жестким. Я даже научился печь пирожки с изюмом, которые Ирина так любила. А еще я, словно заправская хозяйка, старательно записывал все рецепты, которыми щедро делился со мной отдел бухгалтерии, состоявший в основном из женщин сорок плюс.
В офисе, естественно, знали о несчастье, произошедшем с моей женой, ведь до аварии Ирина работала там же. Все без исключения переживали за нас и желали Ире выздоровления. Но все же многие откровенно жалели меня, видя мои старания. Некоторые, в основном за глаза, утверждали, что я так долго не протяну. А кое-кто даже советовал мне развестись с Ириной. Будто бы это единственный выход из сложившейся ситуации. «Все равно это произойдет рано или поздно. Зачем тянуть время? Ты еще молодой мужик, тебе нужно строить свое будущее», — услышал я однажды. Я бы, не задумываясь, ударил того, кто сказал мне об этом столь прямо. Но это была наша уборщица, тетя Света, а на нее даже обижаться было несколько нелепо, не то чтобы, применив силовые методы, объяснять тете Свете очевидные для меня вещи. А то, что я не собираюсь ни сдаваться, ни строить какое-то там светлое будущее без Ирины, ни тем более разводиться с женой, было для меня ясно как божий день!
— Ириша, я дома! — воскликнул я, устанавливая пакеты на тумбу в прихожей. Ответом мне была тишина, и я подумал, что жена все еще дуется. Вымыв руки, я отнес пакеты на кухню и, включив чайник, пошел проведать жену.
Ирины в комнате не было! Такое случилось впервые за все то время, что прошло с момента аварии. Ира никогда никуда не выходила без меня! Да и вместе со мной гулять, как я уже говорил, жена не любила, предпочитая проводить время за закрытыми дверьми.
Я прошелся по всей квартире и нигде не обнаружил жену. Вытащив из кармана телефон, я набрал номер Ирины и стал дожидаться ответа. Телефон долго не отвечал, а потом послышалось «Алло», произнесенное тихим голосом.
— Ты куда исчезла? — решил пошутить я.
— Егор, я у родителей. Буду жить теперь с ними.
— Где? — не понял я.
Родители Ирины жили далеко, в поселке за двести с лишним километров от города. Поэтому я никак не мог предположить, что за то время, что я был на работе, Ирина переместилась в этот самый поселок. Разве что в голове у жены уже был этот план?
— Ирина, объясни, что ты задумала? — строго проговорил я в трубку.
— Так будет лучше для всех.
— Это для кого? Не говори глупостей! Как ты вообще туда добралась?
— Вызвала специальное такси, что предоставляет услуги по перемещению инвалидов.
— Не смей себя так называть! Если бы ты захотела, инвалидное кресло давным-давно ушло бы для нас в небытие!
— Егор, давай договоримся, ты живи, пожалуйста, как раньше, до того, как мы встретились. А у меня тоже все будет хорошо, ты не волнуйся!
— Интересное кино! Ты случайно не забыла, что являешься моей законной женой?! Что за прятки? Сначала сбегаешь из дома, не предупредив меня, потом говоришь — живи, будто мы не были знакомы! Ирина! Мы уже знакомы! И не просто знакомы, мы женаты! И менять это лично я не собираюсь!
— Егор, я понимаю, ты человек ответственный и принципиальный, ты не можешь бросить больную жену. Так вот, я освобождаю тебя от всех обязательств! Не нужно тебе больше ходить за мной, словно за принцессой. Теперь обо мне позаботятся родители.
— Ириш, ты так сильно обиделась утром? Что я не так сказал? Давай я заберу все свои слова обратно, перестань только нести эту чушь, как будто ты прощаешься со мной.
— Егор, я с тобой прощаюсь, и в этом уж точно нет твоей вины. Ты идеален во всем, и поэтому я больше ни за что не буду портить твою жизнь. Тебе на самом деле пора уже думать о себе. Время идет, а ты сидишь возле меня, словно наседка над яйцами. Все. Прости меня за все, если сможешь.
— Ах, вот так? То есть ты все за меня решила? Тогда замечательно! И знаешь, что? Я прямо сейчас начну думать о себе самом! А что? Меня жена бросила!
Я швырнул телефон на кровать, где сейчас должна была лежать Ирина, как это было в последнее время, и выругался вслух. Меня просто обжигала изнутри обида, и первой моей мыслью было самоутвердиться за счет того, что мне совсем недавно предлагала красивая молодая сотрудница Аня. Но я тут же отмел эту мысль, потому что все равно ничего бы у меня не вышло. Я был слишком зол на жену и мог думать только о ней и ни о чем больше.
Сначала я отправился на кухню и достал их верхнего шкафчика непочатую бутылку виски. «Сейчас буду отмечать свою холостую жизнь», — подумал я. Но тут мне на ум пришла другая идея. Я вернулся в спальню и поднял с кровати телефон. Набрав номер телефона своего непосредственного начальника, заместителя нашего шефа Константина Львовича, я попросил на завтра отгул. Затем, ни секунды не размышляя, я вышел на улицу и сел в автомобиль.
Два часа спустя, когда на улице уже стемнело, я подъехал к дому своих тестя и тещи. В окнах приветливо горел свет. Я невольно сглотнул слюну, не к месту вспомнив маринованные маслята с отварным картофелем. Именно этой вкуснятиной в прошлый мой приезд меня потчевала теща, а я сегодня, ко всему прочему, остался без ужина.
Я без стука вошел в дом и увидел премилую картину. Моя жена, размазывая слезы по щекам, плакала на плече у своей матушки. А та гладила Ирину по голове и при этом, глядя на тестя, приговаривала:
— Все они мужики одинаковые, кобели несчастные!
— Тааак! — протянул я, прикрывая за собой дверь. — А чего это меня вдруг в кобели записали? Чем заслужил подобную немилость?
Теще посмотрела на меня волком, тесть хихикнул, стоя возле печки, а жена просто отвернулась, уставившись в окно.
— Нет уж, посмотри на меня, скажи мне все в лицо! А то ишь бегать от меня вздумала! У нас, Ирина, с тобой такого никогда не было. Мы все обсуждали, что бы между нами не происходило.
— Сейчас все изменилось, — еле слышно проговорила жена.
— Что изменилось? Что? Я все тот же, и ты все та же!
— Ты все тот же, а я уж точно не та!
— Это тебе так хочется думать! Ты просто прикрываешься своей болезнью и ничего более!
Я произнес последнюю фразу немного громче положенного, и тут же теща набросилась на меня с упреками:
— Не кричи на нее! Нашел себе полюбовницу, вот и топай к ней, а Ирину оставь в покое!
— Какую еще полюбовницу? Вы о чем вообще?
— А такую! Забыл, что Ирина работала раньше там же, где и ты? Думаешь, не осталось у нее там знакомых, кто бы глаза на твои похождения нашей дочери открыл?
— Ах, вот оно что! — воскликнул я и захохотал в голос.
Никто, однако, не поддержал моего веселья. Тогда я с мольбой посмотрел на тещу и проговорил:
— Слушайте, покормите меня, пожалуйста! А то я от голода плохо соображаю. А я за это клянусь рассказать вам все подробности моего так называемого «загула».
По-моему, теще не терпелось услышать мои оправдания, поэтому через несколько минут я уже стучал ложкой, хлебая самые вкусные и наваристые на свете щи, приготовленные в русской печи. Закусывая все это дело хрустящим соленым огурчиком, я излагал историю моего «служебного романа» во всех красках. Не утаил даже информацию о борьбе с самим собой, когда мое тело поссорилось с разумом и готово было сдаться на милость искусительницы в коротком платье. Нечего! Пусть знают, что мне пришлось пережить, оставаясь верным жене! А то кобель, кобель!
Уверен, что именно после этого признания, когда я подробно описал, как мне было тяжело совладать с самими собой, Ирина окончательно поверила мне. Жена знала меня как облупленного, и мое красочное изложение собственных мучений привело Ирину, наконец, в хорошее расположение духа.
— Егор, — позвала меня жена, и я тут же, отодвинув тарелку, поспешил подойти к ней. — почему ты так поступил? Ведь у тебя были все основания поддаться искушению. Я вела себя, мягко говоря, как капризная дура, и никто бы тебя не осудил. Даже я.
— Потому что я люблю тебя! И что бы ты ни делала, как бы ни старалась испортить нашу жизнь, я все равно буду любить тебя!
Ирина, ухватившись за подлокотники своего инвалидного кресла, приподнялась на руках и потянулась мне навстречу. Пожалуй, впервые после той аварии я целовал именно свою жену, а не тряпичную куклу, которой она была последнее время. Это было настолько приятно, что я перестал замечать что-либо вокруг, пока не услышал радостный вскрик тещи.
— Иринка, ты стоишь?!
Ирина, все так же обнимая меня за шею, посмотрела на свою маму и проговорила:
— Есть немного.
Тут уже блаженное выражение, возникшее после поцелуя с женой, сошло с моего лица, и я, слегка отодвинувшись от жены, недоверчиво посмотрел на ее ноги. Ирина действительно самостоятельно стояла! Вцепившись в меня, но все же стояла!
— Как? Когда? — воскликнул я, не в силах подобрать слова.
— Я немного занималась, следуя твоим рекомендациям. Делала все те упражнения, что ты нарыл для меня в интернете.
— Ах ты, маленькая заноза! Что же ты молчала?!
Меня переполняли такие сильные эмоции, что я не знал, что еще сказать. Хотя и без слов все было понятно. Не я один потерял дар речи в тот момент. Теща всхлипывала, стоя в сторонке, и я впервые видел подобное выражения лица у тестя. Казалось, этот мужик с огрубевшими ладонями, чаще всего молчаливый и скупой на эмоции, тоже готов был разрыдаться сейчас.
Потом было долгое время реабилитации. Ирина заново училась ходить, и хотя на этот раз жена реально старалась, было совсем непросто. Не раз еще случались срывы и у самой Ирины, и у меня тоже. Но мы как-то быстро приходили в себя и начинали все заново. Только спустя год Ирина начала ходить, опираясь на тросточку. А после этого дело пошло быстрее. Теперь мы вместе бегаем по утрам, и Ирина снова работает со мной в одной команде.
Девушка Аня тоже продолжает трудиться в нашей фирме. Она замужем за Олегом Лопатиным из юридического отдела. Мы, кстати, спокойно общаемся. Вполне нормальная оказалась девчонка, эта Аня. Мне кажется, она сама не понимает, отчего тогда так прицепилась ко мне. Одна только мысль есть у меня на этот счет, да и то несколько необычная. Не иначе как Аня, сама того не осознавая, выступила тогда в качестве руки самого провидения. Ведь именно ревность вывела мою жену из ступора и заставила Ирину бороться. Так что, я готов даже сказать Ане спасибо за всю эту историю, она невольно помогла нам с Ириной вновь обрести наше счастье!
Автор: Юферева С.
Обратите внимание, теперь на канале есть платный контент, читайте больше!
