О трудностях определения эвадаптации и о том, как в этом может помочь кривая производственных возможностей.
В знаменитой статье «Инадаптация и эвадаптация» А.П. Расницын пишет:
«Ковалевский довольно резко противопоставлял инадаптацию тому, что он называл сложным, т. е. более глубоким, гармоничным изменением, считая инадаптивные изменения неадаптивными (откуда и название). Это мнение об инадаптации поддерживалось и позже, однако согласиться с ним трудно, по крайней мере в рамках современной терминологии, так как во всех примерах инадаптивные изменения — это несомненные приспособления, только односторонние («ошибочно направленные приспособления» по Абелю). Инадаптация, следовательно, не антитеза адаптации, а только ее форма. Трудно согласиться и с резким разграничением инадаптации и ее антитезы, которую я буду называть эвадаптацией. Действительно, в случае, разобранном Ковалевским, инадаптивные группы копытных испытали бурный расцвет в палеогене, а в неогене были вытеснены эвадаптивными группами, которые в палеогеновой фауне занимали подчиненное положение. Но если бы Ковалевский знал только палеогеновых копытных, он едва ли смог бы опознать их инадаптивность. Очевидно, явления инадаптации и эвадаптации опознаются только в прямом сравнении (подобно размеру предмета — большой он или маленький), и эволюционное изменение, инадаптивное в сравнении с каким-то другим, по отношению к третьему может оказаться эвадаптивным. Не исключено также, что знания одной морфологии, даже детального, недостаточно, чтобы различать инадаптацию и эвадаптацию, что инадаптивность или эвадаптивность организации должна быть еще подтверждена ее эволюционной судьбой, как у копытных, изученных Ковалевским».
В самом деле, можно ли идентифицировать инадаптации на основании только нынешнего положения дел, не принимая во внимания последующего развития адаптирующейся системы? Палеогеновые копытные, о которых писал Ковалевский, отличались некоторыми легко определимыми признаками: схожим внешним видом, низкоспециализированным строением конечностей (по сравнению, например, со строением их же зубов), крайне низким отношением массы мозга к массе тела. По отношению к своим предкам, они, возможно, и представляли собой вершину эволюции, однако на фоне других животных, занимавших ранее схожие экологические ниши (например, утконосых динозавров), выглядели откровенно бледно.
Сравнение разных по происхождению, но занимающих схожие экологические ниши видов, вызывает в памяти старый испытанный инструмент экономической теории – кривую производственных возможностей, введённую ещё в начале XX века знаменитым итальянским экономистом и социологом Вильфредо Парето.
Данная кривая показывает альтернативные варианты соотношения благ X и Y (для наглядности авторы учебников любят называть их «пушки» и «масло»), которые может произвести данное общество при максимальном использовании своих производственных возможностей. Если текущий уровень производства описывается точкой, находящейся внутри кривой, значит общество не полностью использует имеющиеся ресурсы. Точки выше кривой соответствуют состояниям, недостижимым при данном запасе доступных ресурсов и уровне технического развития.
Кривая производственных возможностей может выглядеть как прямая, если ресурсы, применяемые для производства двух благ, полностью взаимозаменяемы. Однако в более реалистичном случае – когда такая замена возможна только в ограниченных пределах – кривая окажется выгнутой. Происходит так, потому что при производстве последних единиц одного блага применяются самые «неудобные» ресурсы, что даёт крайне малый прирост в производстве этого блага при значительных потерях в производстве второго блага.
Если мы примем некоторых два признака организма за «блага» из описанной модели, мы столкнёмся с выгнутой кривой производственной возможностей, причём концы этой кривой будут, как правило, «стёрты» (т.к. большинство функций организма нельзя полностью исключить – хотя некоторые, такие как полёт у птиц, могут быть полностью утеряны). Точки внутри кривой и на кривой поблизости от координатных осей будут соответствовать инадаптации: возможности организма используются не полностью или не лучшим образом (прирост в одном качестве достигается непомерными потерями в другом). Точки на кривой, удалённые от координатных осей, будут соответствовать эвадаптации – гармоничному развитию различных свойств организма.
Разумеется, приведённое рассуждение не даёт рабочего инструмента для исследования реальных организмов, существующих или вымерших. Во-первых, значимых признаков у организмов не два, а много больше. Во-вторых, составление кривой производственных возможностей для двух реальных признаков реального организма требует измерения и уточнения многих и многих параметров и разработки новых методов, которые я не берусь излагать даже в общих чертах. Однако концептуально подход показывает, как наработки экономической теории могут пригодиться в теории эволюционной.
Впервые опубликовано в Живом журнале в 2016 г.
Иллюстрации взяты из открытых источников.