Привычнее рассказывать о тяжелобольных, реанимационных пациентах. Такие истории раскрывают читателю труд врача и предлагают усвоить некоторый житейский опыт. Но данная история, хоть и такая же живая в моей памяти, не несет такой ценности, как другие. Просто голосование в телеграмм определило, что этой истории для читателя – быть.
Предыстория перед началом
Когда я открывал частную скорую помощь «ПегасМед», у меня было много долгов, не было инвесторов, былонесколько отличных врачей, водителей, и оснащенный реанимобиль скорой помощи. Большие финансовые обязательства перед кредиторами (долги) не позволяли мне облегчать труд и снижать многозадачность нанятыми помощниками.
Поэтому я круглосуточно отвечал за:
- диспетчерский пульт,
- договорной отдел,
- уборку помещений.
По мере успеха предприятия – я нанимал работников, но отказаться от диспетчерского пульта было сложно и по причине низкого качества собеседуемых, и по причине страхов снижения качества работы.
На своем стартапе я был: врачом реаниматологом, генеральным директором, писателем статей для интернет продвижения, круглосуточным врачом координатором, круглосуточным диспетчером по приему вызовов. Так продолжалось уже полтора года. Повторить такое сегодня я бы уже, возможно, и не смог. Ещё у меня была партнер, которая «тянула» интернет-маркетинг нашего предприятия.
Начало.
Третий час ночи, звонок. Усталость. Телефонный номер начинается на +7(921). Значит, северо-запад. Мужчина. Голос не сонный. Но немного застенчивый. Из Санкт- Петербурга. Спрашивает: «Это платная скорая помощь?» Отвечаю: «Коммерческая скорая помощь «ПегасМед», чем могу помочь?». Спич про «ПегасМед, чем могу помочь?» был уже «записан» в мозг на уровне рефлекса,произносился автоматически и доброжелательно в любое время суток.
«Вы знаете,..» – продолжал мужчина негромко, но чётко выговаривая, будто знал что сказать, но подбирал слова в процессе. «… у меня есть серпентарий»…
В третьем часу ночи при слове серпентарий у меня возникло 3 мысли: розыгрыш, психически не здоровый, не могу прервать разговор с клиентом. Не подавая виду,продолжаю слушать. «Так вот,..»- продолжал пациент… «… у меня много змей». Затем – пауза секунды на 3. Очень растянутая, но предвещающая кульминацию мысли. «И теперь я не могу найти одну».
Снова мысли: я не работник серпентария, я не знаю номеров телефона в Питере по ловле змей и могу порекомендовать вызвать МЧС (если змея опасная), или ячто-то недопонял и следует слушать.
«Почему Вас это волнует?» - спрашиваю я контрольным вопросом, в надежде прояснить ситуацию и ожидая услышать, что змея опасная. Тогда бы я порекомендовал«покинуть квартиру и вызвать МЧС».
«Мне кажется, во мне что-то ползает,..» - продолжил человек. И снова мысли: Чем помочь психически не здоровому, я не имею права повесить трубку, слушай дальше. Ведь не я позвонил, так же не услышал в интонациях звонящего ни очевидной провокации, ни тона розыгрыша. «Подскажите,»- начал я, думая, как продолжить фразу : «Как я могу Вам помочь»?
Снова тишина. Я работал реаниматологом стационара и не встречался с такими не частыми и пикантными состояниями. У каждой специальности типаж пациентов «свой». И, думаю, врачей психиатрий и подобных лечебниц этим случаем было бы не удивить.
Пациент продолжил повествование, мол, змея ползает, ползает в нём, по всему организму. Он это чувствует. Это никак не вязалось с моими представлениями о живучести змей, местах их обитания, случаях из учебников общей хирургии по неотложным состояниям при инородных телах желудочно-кишечного тракта.
«Как давно Вы чувствуете это»? – поинтересовался я. Про себя я решил, что если это несколько дней – то это психиатрия. Если несколько часов – неотложная хирургия.
Ответ не заставил долго ждать: «пол дня».
«Ни два, ни полтора»- подумал я. И мое ночное дежурство на телефоне перестало быть томным.
- почему Вам не обратиться в городскую скорую помощь?
- это деликатный вопрос и я бы не хотел его огласки.
- правильно ли я понимаю, Вам важно сохранить в тайне факт проникновения в Вас инородного тела (так я стал называть пресловутую змею)?
- конечно. И еще я хотел бы диагностику в Москве, поэтому я звоню Вам.
- Я могу помочь Вам с лечебным учреждением и в Санкт- Петербурге
- нет-нет. Я готов выезжать в Москву.
- хорошо, сколько времени Вам нужно, чтобы собраться и приехать?
- Я могу быть в Москве к 8 утра, плюс/минус час.
- я договорюсь на госпитализацию, на сегодня к 9 утра. Адрес клиники пришлю.
Как думает уважаемый читатель, каков был результат обследования?
Скажу сразу, что случай я бы и не вспомнил, если бы спустя много лет мужчина бы не обратился снова. Когда той ночью разговор с мужчиной был завершен, я не вспомнил его имени, чтобы записать его в телефонную книгу. Так появился контакт с необычным названием «Змеелов». Который позвонил вновь.