В теории спора существует такое понятие, как «дамский аргумент».
Он в ходу и у мужчин, особенно тех, кто умеет шутить легко. Мой муж очень любит его использовать. Говорю ему:
- Кошки сегодня целый день дрыхнут.
Немедленный ответ:
- А ты что, хочешь, чтобы они цветы выращивали?
На самом деле - это так называемый софизм непоследовательности. Очень распространенный и часто довольно курьезный софизм. Его-то и называют «дамским аргументом». Когда пишешь книгу, с его помощью можно украсить, к примеру, диалог. Если знать суть приема, это не составит особого труда. Зато наверняка вызовет у читателей улыбку.
Вообще софизм – это формально кажущееся правильным, но ложное по сути умозаключение. В чем же смысл «дамского аргумента», который так любят мужчины-острословы?
«По многим вопросам возможно не одно, а несколько мнений или решений. По здравому смыслу их нужно учитывать все. Но софист поступает так – он выбирает самое крайнее и нелепое из них и противопоставляет своему мнению. Словно бы предлагая вам сделать выбор: или признать эту нелепость, или принять его мысль. Чем ярче контраст между нелепостью и защищаемым им мнением, тем лучше».
Это цитата из книги профессора С. Поварнина «Искусство спора. О теории и практике спора», которая вышла в 1923 году в Петрограде в Культурно-просветительном кооперативном товариществе "Начатки знаний". В ней автор приводит такой пример «дамского аргумента»:
- Что ты так сухо обошлась с ним? Он, бедный, чувствовал себя у нас очень неловко.
- А как же мне с ним прикажешь обращаться? Поместить в угол вместо образов и молиться?
Есть тысячи способов обращаться с людьми помимо этих двух. Но дама выбрала для контраста самый нелепый из мыслимых и немыслимых способов.
Родственный «дамскому аргументу» софизм под названием «навязанное следствие». Уж его-то хорошо знают абсолютно все спорщики!
Как можно опровергнуть неправильную мысль? Рассмотреть ее следствия. Если следствия, вытекающие из этой мысли, ложны или нелепы, то и сама мысль ошибочна. И вот тут-то софисту есть, где развернуться. Хитрый спорщик старается навязать мысли нелепое следствие, которое из нее вовсе не вытекает. Пример из житейского спора, цитирую:
- Я думаю, что тот же самый упрек можно возвратить и тебе. Повторю слова Иисуса Христа: «врачу, исцелися сам».
- О, Боже мой! Он делает себя равным Иисусу Христу! И т.д., и т.д.
Но в женских устах софизм навязанного следствия получает особый блеск и рельефность. Если писатель использует нечто подобное в своей книге, он мгновенно даст представление о своем персонаже, сделает его узнаваемым и понятным читателю. Вот, например, такая сценка из жизни рядовой семьи:
- Ах, как же я сегодня устала! - восклицает жена.
- Отчего же ты устала, дорогая? - Удивляется муж. - Няня сидела с детьми, твоя мама и в магазин сходила, и ужин приготовила…
- А! Так ты называешь меня дармоедкой! Значит, я, по-твоему, дармоедка?!
Еще один софизм под названием «тождесловие» (idem per idem). В жизни он встречается гораздо чаще, чем может показаться. Суть его вот в чем: для доказательства тезиса используется тот же тезис, только высказанный другими словами.
Александр Сергеевич Пушкин жаловался на критиков: «Наши критики говорят обыкновенно: это хорошо, потому что прекрасно, а это дурно, потому что скверно. Отселе их никак не выманишь».
То, на что обращает внимание поэт, и есть тождесловие.
Профессор Поварнин замечает, что чем отвлечённее вопрос, тем больше опасности впасть в тождесловие. Иногда этим грешат философы и люди, рассуждающие о высоких материях.
Прекрасно будет использовать тождесловие для описания персонажа, который должен вызывать у читателя раздражение и неприязнь. Если сделать героя умным софистом, следить за его мыслями будет интересно. А уж диалоги наверняка вызовут массу эмоций.
Вообще же хочу заметить, что книги, не связанные напрямую с литературоведением, зачастую дают писателю богатейший материал для размышлений и еще – для усложнения и расширения своей творческой палитры. Поэтому полки букинистического магазина так удивительно привлекательны для меня.