Роман «Ромашки на крутых берегах»
Поиск по главам
Часть 14
— Какой красивый кораблик! — Маша оторвала его от воспоминаний. Она запрыгала от восторга, глядя на нарядный пароход, скромно примостившийся среди других судов у пристани.
Александр с улыбкой прочитал название «Голубка».
— Пойдем, поближе посмотрим, — он протянул дочке руку.
— А мы будем кататься?
Девочка поймала отца за два пальца. Так удобнее.
— Кататься… — он не договорил, замедлил шаг, пытаясь рассмотреть высокого мужчину в модном костюме с аккуратной светлой бородой. Тот широким шагом сошел с «Голубки» и тоже остановился, заметив Александра. Несколько мгновений оба молча смотрели друг на друга. А потом, до боли знакомым голосом, молодой купец произнес, пряча улыбку в усы:
— Ничего не говори.
— Ваня! — Сашка не выдержал и, подхватив дочь на руки, побежал к брату.
После крепких объятий оба попытались что-то сказать, но каждый уступил. В конце концов заговорили вместе и звонко, по-мальчишески, рассмеялись. Наконец Иван, уже спокойно, спросил:
— Ты, смотрю, семьей обзавелся?
— А ты мечту свою исполнил, пополнил ряды славного волжского купечества? Не миллионщик пока? — улыбнулся Александр.
— Пока нет, но как видишь. Волга кормит. И грузы есть. А на днях «Голубку» купил, — Иван гордо выпрямился и все так же, по-детски смущенно, усмехнулся. — Твоя малышка?
— Моя, — Саша с любовью поправил ленточку в тонкой косичке.
Ваня, как заговорщик, наклонился и стал шептать ему на ухо:
— Жена у тебя, наверное, красавица из красавиц. Такую королевишну родила.
Александр вздрогнул, почти отшатнулся от названого брата и холодно бросил:
— Жена умерла.
Ваня испуганно заморгал:
— Прости, прости, Сашка — и отвернулся, кусая губы.
Почему-то прямо сейчас вспомнились матушка с отцом, пожар и гибель Александра Петровича Голубева… В богатырском теле задрожала надорванная струна. Саша снова обнял брата.
— Дядя Ваня, а вы нас покатаете на кораблике?— неожиданно спросила девочка.
Иван обрадовался ее словам:
— Конечно, покатаю, — и, обращаясь к Александру, добавил: — Матвей Васильевич пароход продал уже, но мы сговорились с ним: сегодня вечером на недельку вместе выходим. Он племянницу с дочкой выгулять решил в последний раз на «Голубке».
— Да неудобно… — Саша замялся.
Братья не заметили, как к ним подошел невысокий купец с гладко расчесанными темными волосами, с проседью в густой бороде. Он долго изучал Александра и его маленькую спутницу, незаметно прислушиваясь к разговору.
— Очень даже удобно, — неожиданно перебил он.
Саша с удивлением повернулся к купцу и перехватил темный взгляд, наполненный то ли усталостью, то ли непроходящей болью.
Тот протянул ему руку.
— Матвей Васильевич Петров. Не волнуйтесь, молодой человек, Иван Макарович теперь хозяин «Голубки». Мы такие же гости, как и вы. Буду рад приятной компании.
Ладонь его была холодной и сухой. А сам он показался Саше напряженно-парадным.
— Ну вот, накатаем вас теперь. И поговорить время найдем, — радостно заключил Ваня, когда Петров отошел.
— Да, нагуляться успеем. У нас с Машей еще месяц впереди, — задумчиво заметил Александр, глядя вслед купцу. И на вопросительный взгляд сдержанно ответил:
— Служу секретарем у отставного генерала. Отдохнуть отпустил.
— Ты вон куда подался, а я все думаю, неужели мужики в артели такие же важные ходят, а ты теперь у нас к благородиям поближе, — Ваня, смеясь, сделал вид, что сдувает с плеча брата пылинки.
— А сам-то! — Сашка снова засмеялся.
— Ну вот, другое дело. А то опять, — Иван понизил голос, сдвинул брови и, глядя вдаль, изрек: — погрузился в пучину мысли. И не видать мне брата, как своих ушей.
Саша окончательно развеселился:
— Ну ты артист!
— Это я так, только для тебя, — Ваня снова понизил голос и почти прошептал: — пока не видит никто.
Откуда-то рядом с Ваней появился большой черный кот. Он разлегся на теплой дорожке, поиграл белым кончиком хвоста, а потом стал вертеться вокруг ног хозяина.
***
Варя толкнула в бок Анюту, когда Александр с дочкой ступили на белый прогулочный пароход.
— Смотри-ка! Мы могли не танцевать перед ним! Он сам здесь! Теперь познакомимся поближе, — прошептала она, ловя мужчину острым взглядом. Аннушка была удивлена не меньше, но ничего не ответила.
«Голубка» легко покачивалась на воде. Саша смотрел на убегающие волны. Машенька наглаживала довольного черного кота. Он ласково мурлыкал и хитро щурил зеленые глаза. На этом пароходе Черныш уже чувствовал себя хозяином.
— А мы с папенькой тоже катаемся, — заявила девочка подошедшей Анюте.
Та что-то негромко ответила и они вместе начали кружиться. Александр любовался ими, при этом напряженно пытался вспомнить, где же он видел девушку раньше?
Она была все в том же простом платье, в котором он встретил ее утром на набережной. Когда Аннушка улыбалась, ее глаза не менялись, словно в них кто-то погасил огонек. Двигалась она мягко и плавно, но изредка тонкие руки становились похожими на напуганную птицу. Что-то детское было в ней. И в то же время чувствовалась старая боль, которая не давала ей покоя. Анюта ходила и говорила всегда очень тихо, будто постоянно боялась кому-то помешать.
Варвара, уже в новом наряде, несколько раз прошлась туда и обратно мимо Александра, но ни к чему ее старания не привели. С досадой она ушла в каюту, долго сидела перед зеркалом, вытирая слезы:
— Вот что им всем не нравится? Может нос все-таки длинный? А Иван этот, Макарыч, настоящий сухарь. Да и гость его, похоже, не лучше.
Матвей Васильевич, не спуская темных глаз с Машеньки, подошел к Саше.
— Простите мое любопытство, кое-что выяснил у вашего брата. У меня только один вопрос, — купец в упор заглянул ему в глаза, — как звали вашу покойную супругу?
Врать Александр научился плохо. О жене отвечал всегда одно и то же: «Умерла». Обычно расспросы на этом заканчивались. Придумать имя он так и не догадался. Купец, как назло, впился взглядом в краснеющее лицо Саши. Все женские имена моментально вылетели из головы. Только Маша. Но почему-то имя дочери он произнести не смог. Александр провел рукой по влажному лбу и, отвернувшись, хрипло спросил:
— А вам зачем?
Матвей Васильевич горько усмехнулся, потер густые сдвинутые брови и положил руку на плечо Саше:
— Просто она очень сильно похожа на свою мать. Софию Петрову.