44 подписчика

Мемуары Арамиса, Глава 402

8 августа 20248 авг 2024

9 мин

Глава 402

Мария де Шеврёз, герцогиня-авантюристка, шла по коридорам Лувра с таким достоинством, словно Лувр принадлежал лично ей. Пройдя по нескольким следующим друг за другом коридорам и убедившись, что путь свободен, она возвратилась к себе в покои, где ждал её Людовик.

— Ваше Величество, я никого не встретила, но ситуация в любой момент может измениться, — сказала она. — Мы поступим так. Вы наденете эту тряпичную маску и, прошу простить мою дерзость, вам придётся изобразить моего сердечного дружка. Честь герцогини защитит вас от назойливого любопытства тех, кого мы можем повстречать. Если кто-то захочет узнать, кто скрывается под маской, просто молчите, я сама всё объясню, но поясню мою идею. Вы – мой близкий друг, которого я веду к Королю, чтобы представить вас ему, в соответствии с его просьбой. Никто не посмеет нас задержать, и никто не посмеет усомниться в правдивости слов герцогини де Шеврёз!

— Герцогиня, вы приносите мне в жертву свою репутацию, я потрясён! — воскликнул Людовик.

— Скорее уж остатки репутации, только то, что от неё осталось, а это такая малость, что и говорить не о чем! — отмахнулась герцогиня. — И потом, если наша затея провалится, моя репутация – не самая большая потеря, а если дело выгорит, то это ничтожная цена за него, тем более, что вы легко восстановите мою репутацию одним уважительным словом, сказанным в присутствии всех.

— Вы как всегда правы, герцогиня! — согласился Людовик, надевая маску. — Что ж, идём!

— И немедленно, — ответила герцогиня и увлекла Людовика за собой. — Простите за нарушение этикета, но будет лучше, если я обопрусь на вашу руку.

— Отныне право опереться на мою руку будет всегда принадлежать вам, герцогиня, — ответил Людовик и галантно подставил свою руку.

Герцогиня не стала слишком уж пренебрегать своей обретённой привилегией и лишь обозначила его, слегка положив свою руку поверх руки Людовика, почти не опираясь на неё.

— Какая у вас невесомая рука, герцогиня! — сказал Людовик.

— Прошу вас, не говорите ничего, ваш голос могут узнать, — ответила герцогиня. — Просто сопровождайте меня с таким вниманием, которое бы вы уделяли даме, в которую влюблены, или которую желали бы убедить, что вы в неё влюблены.

Идя под руку, они прошли три коридора и встретили Ору де Мортале, фрейлину Принцессы. Фрейлина сделала вид, что не нашла ничего удивительного, что у герцогини де Шеврёз появился новый ухажёр, и что он идёт с ней в маске.

«Любопытно! — подумала она. — Не худо бы узнать, кто это! Кажется, он молод, и осанка у него, как у Короля! Но это, конечно, не де Гиш, он не любитель старух! И не Ларошфуко, он не так молод, чтобы иметь такую осанку, и, кажется, он не в Париже сейчас. Может быть, это её сын, герцог де Люинь? Нет, конечно, ему незачем было бы надевать маску. Что ж, скоро мы все всё узнаем!»

— Видите, Ваше Величество? — шепнула герцогиня Людовику. — Что бы она не подумала, она не помешала нам. Так же точно будут вести себя и все прочие.

— Герцогиня, вы – гений! — шепнул в ответ Людовик.

— Вы войдёте в свою комнату и ничего не говорите своему брату, — шептала герцогиня. — Просто возьмите что-то тяжёлое, пресс-папье или подсвечник, и ударьте его в лицо, лучше несколько раз. Сломайте ему нос! Поставьте ему синяки под глазами. Изукрасьте его так, чтобы его не узнала бы родная матушка! Тогда он уже не сможет утверждать, что он – Король, когда рядом будете стоять вы, без единой царапины на лице! На том лице, которое известно всему Лувру!

— Герцогиня, я и не предполагал, как вы кровожадны! — ответил Людовик. — Мне кажется, я не смогу это сделать! Я никогда ни с кем не дрался!

— Вы шутите, Ваше Величество! — прошептала в ответ герцогиня. — Вы же брали уроки фехтования, вы – страстный охотник, вы умеете управляться с лошадьми и с собаками! Неужели же вы станете церемониться с тем, кто покусился на вас, обманом захватил ваш престол, кто распорядился навеки заточить вас в тюрьму! Я же не призываю вас к убийству, но изукрасьте его лицо так, чтобы он больше никогда не претендовал на ваше место по причине сходства с вами! Это будет лучше решение вопроса, навсегда. Вместо того, чтобы заключить его в тюрьму, лишив свободы, вы всего лишь сломаете ему нос, после чего позволите ему жить на свободе где-нибудь в глуши, но вполне спокойно и счастливо.

— А что, если и он в ответ изувечит моё лицо? — обеспокоенно спросил Людовик.

— Не позволяйте ему этого, — ответила шёпотом герцогиня. — На вашей стороне будет неожиданность и решительность. Пока он осознает, что произошло, я позову людей с криками: «Помогите! На Короля напал неизвестный бандит!» Ворвутся люди, узнают вас, а его с лицом, залитым кровью, схватят. Дело будет сделано!

— И всё же если и моё лицо получит увечья, — обеспокоенно ответил Людовик.

— Лишь бы не настолько, чтобы вас нельзя было узнать, — ответила герцогиня.

— И всё же мне этот план совсем не нравится, герцогиня, — неуверенно возразил Людовик.

— Ладно, Ваше Величество, — ответила герцогиня. — Придётся мне, бедной вдове взять на себя всю основную работу. Хорошо же, я войду в ваш кабинет первой и расквашу нос вашему брату с помощью пресс-папье. Только уж не наказывайте меня, если увечье будет сильней, чем следовало. Я – слабая женщина и не умею рассчитывать силы удара.

— Неужели, сударыня, вы сможете ударить мужчину? — спросил Людовик с удивлением и ужасом.

— Если бы не умела, у меня было бы вдвое больше детей, чем имеется сейчас, — ответила герцогиня. — Вам никогда не приходило в голову, что женская честь держится вовсе не на скромном взгляде в сторону и нежном дрожащем голоске, а на умении постоять за себя? Некоторые мужчины ведут себя с женщинами ничуть не вежливее, чем драгуны ведут себя с конями. Впрочем, не хотела бы я возводить напраслину на драгунов. Даже вашей августейшей матушке пришлось постоять за себя с применением силы, когда Бекингем вздумал воспользоваться тем, что остался с ней в беседке, где, по его мнению, к ней никто не мог бы подоспеть на помощь. Ну что, согласны вы принять помощь доброй самаритянки?

— А что будет, если всё-таки не вы его одолеете, а он вас? — спросил Людовик.

— На этот случай у меня есть стилет, — ответила герцогиня и показала стилет, то есть кинжал с узким трехгранным и чрезвычайно острым лезвием, заткнутый за её пояс, который был скрыт от посторонних глаз складками одежды.

— Позвольте мне поцеловать ту ангельскую ручку, которая ни перед чем ни остановится, чтобы вернуть трон Франции его законному владельцу! — воскликнул Людовик.

— Тс! — шепнула герцогиня. — Кажется, ещё кто-то идёт!

— Но ведь это соответствует моей роли, — шепнул Людовик и всё же поцеловал руку герцогини.

«Конечно, это не ручка де Ла Вальер и не ручка Принцессы, но тоже хороша, и это при таких-то летах! — подумал Людовик. — Этот жест необходим, чтобы придать ей решительности. Идея изувечить Филиппа прекрасна, но не могу же я рисковать своим лицом! А ей совершенно нечего бояться. Даже если Филипп выбьет ей глаз, она всё равно останется герцогиней де Шеврёз, а не узницей Пиньероля!»

— Показалось, никого нет, — прошептала герцогиня. — Мы уже близко. Сделаем так. Вы отвлеките секретаря Юбера. Он удивится, конечно, что вы пришли не из кабинета, а из коридора, зная, что Король должен находиться в кабинете, но он не посмеет и виду показать, что удивлён. Мало ли у Короля может быть причуд, и мало ли в Лувре может быть потайных ходов, о которых ему неизвестно! Вы скажете при нём, чтобы я пока прошла в кабинет, а вы зайдёте позже. После этого отвлеките Юбера каким-нибудь разговором. Например, попросите его напомнить вам, какие дела запланированы на завтра. Говорите с ним как можно дольше, пока я сама не выскачу из кабинета и не закричу, что на меня напал какой-то бандит. Это будет означать, что дело сделано, лицо Филиппа достаточно изувечено, чтобы вам можно было не опасаться его сходства с вами. Вы велите страже арестовать негодяя и всё дело будет сделано.

— Гениально, герцогиня! — прошептал восхищённый Людовик.

Через каких-то пару минут они уже были у дверей кабинета Короля, а Людовик незадолго перед тем, как показаться Юберу, снял свою маску.

Юбер, действительно, удивился, увидев, что Король появился не из дверей кабинета, а из внешних дверей.

— Юбер, напомни-ка мне, какие дела у меня завтра запланированы, кроме обычных? — спросил Людовик таким тоном, будто бы расстался с Юбером не более получаса тому назад. — Герцогиня, то, о чём вы собираетесь мне рассказать, действительно, очень важно, и я прошу вас рассказать мне всё подробно. Проходите пока в мой кабинет, а я задержусь с Юбером не более пяти минут и подойду к вам на разговор.

Герцогиня отвесила реверанс и открыла двери кабинета Короля. Опасаясь, что в открытые двери, быть может, Юбер увидит Филиппа, она поспешно прошла в кабинет и столь же поспешно закрыла двери, стоя лицом к Юберу и Людовику, так что она в первое время не могла разглядеть, что происходит в кабинете. Когда же она обернулась, она едва не грохнулась в обморок, поскольку она увидела того, кого никак, ни при каких обстоятельствах не ожидала увидеть.

— Добрый вечер, герцогиня, — сказал я ей. — Вы, кажется, просили меня называть вас Марией, как в былые годы? Итак, Мария, добрый вечер. Позвольте спросить, что привело вас в столь поздний час в покои Его Величества?

— Арамис! — в ужасе проговорила герцогиня. — Арамис, что вы здесь делаете?

— Я отвечу вам на ваш вопрос сразу же после того, как получу ответ на свой вопрос, дорогая герцогиня де Шеврёз, — ответил я.

Герцогиня попыталась открыть двери и скрыться, но это ей не удалось, поскольку я правой рукой схватил дверную ручку, а левой рукой быстро выхватил у герцогини из-за пояса её стилет и направил его на неё.

— Не огорчайте меня поспешным бегством, дорогая Мария, — сказал я. — Мы с Его Величеством очень хотим узнать об истинных причинах, заставивших герцогиню де Шеврёз явиться к Королю вечером без доклада, незваной, да ещё, кажется, настроенной на очень решительные действия.

— Но там…— проговорила герцогиня, указав на двери.

— Мы знаем, герцогиня, там самозванец, — ответил я. — Не беспокойтесь о нём, Его Величество уже распорядились. Он будет арестован. Точнее, он уже арестован. Так вы не ответите на мой вопрос? Что привело вас в столь поздний час к Его Величеству без доклада, незваной, да ещё, кажется, с кинжалом на поясе?

(Продолжение в десятой книге)