«Гневом и гневом веет Орк и пожаром на них;
Армии грозны Ночь Америки сжала в кулак».
(с) Уильям Блейк, «Пророчество», 1793 год
Почему-то в русскоязычной культурной среде многие думают, что «орками» некий «обобщённый Запад» считает русских. Причина тому, конечно же, в специфической трактовке творчества Толкиена, где полчища орков грозят людям, эльфам и хоббитам Средиземья, причём накатываются они с востока, из Мордора. Сам Толкиен описывал орков в одном из писем следующим образом:
«Они (есть или были) приземистые, раздавшиеся вширь, с плоскими носами, землистой кожей, широкими пастями и раскосыми глазами: по сути дела, ухудшенные и отталкивающие разновидности самых непривлекательных (с точки зрения европейцев) монголоидных типов».
Толкиен изображал наиболее неприятную с его точки зрения внешность неких условно-человекоподобных существ, не подразумевая при этом какой-то конкретный народ или расу. Просто в первой половине XX века английская и в целом западная пресса любила пугать читателей «жёлтой угрозой», то бишь грядущим неизбежным нашествием китайцев, так что и сам английский профессор, и его читатели подсознательно отождествляли жутких пришельцев с Востока с людьми монголоидной внешности. Но вот слово, которым он назвал эту расу Средиземья, отнюдь не случайно. Оно весьма древнее, но долгое время бывшее прочно забытым.
Орк изначально имя древнеримского, а до того — этрусского бога загробного мира. Сами римляне его старались не употреблять. Не «лишний раз не употреблять», а вообще не произносить. Причина вполне понятна — накличешь ещё… Поэтому «официальным» богом царства мёртвых в Риме считался заимствованный у греков Гадес, он же Аид, он же Плутон. Римляне, как обычно переименовали греческого бога (например, Афродиту они называли Венерой) и стали использовать его имя вместо жуткого этрусского. Впрочем, на всякий случай, даже этого заимствованного бога они предпочитали называть Плутоном, то есть не по имени, а по его эпитету, происходящему от латинского слова Pluto, «богатый». Подземные боги считались хранителями несметных сокровищ, отсюда такое прозвище.
Римляне рады были бы и вовсе забыть про жуткое божество, с которым связывали не только смерть как таковую, но также всяческие катастрофы и прочие масштабные несчастья. Но увы, это было заведомо невозможно, ведь этрусская культура оставила после себя множество погребений, в которых изображались сцены из загробной жизни, в том числе и соответствующих богов. Римляне просто делали вид, что этрусские мифы они давно забыли, а этрусских богов не вспоминают и не почитают… Всё бы ничего, но такое явление как гладиаторские игры тоже изначально было погребальным обрядом в честь этрусских богов смерти. А разве можно себе представить Древний Рим без гладиаторов?
Тем не менее, римляне старались делать вид, что эти игры всего лишь развлечение на потеху толпы. И прочих обрядов в честь этрусских богов вообще и Орка в частности открыто не проводили… за исключением случаев, когда без этого было никак не обойтись. А. Валентинов в своём историческом исследовании «Спартак» приводит пример, как в самое тяжёлое для Рима время:
«Атей же подбежал к городским воротам, поставил там пытающую жаровню, и, когда Красс подошел, Атей, воскуряя фимиам и совершая возлияния, начал изрекать страшные, приводящие в трепет заклятия и призывать, произнося их по именам, имена каких-то ужасных, неведомых богов».
Эта цитата взята из Плутарха. Валентинов вполне справедливо отмечает, что только для грека Плутарха те боги были неведомыми, а вот римляне их отлично знали, просто старались вслух их имена не произносить. Среди этих имён не могло не быть имени Орка. Валентинов пишет и о последствиях обращения к хтоническим силам — Спартака победили, но вслед за этим римская держава на десятилетия погрузилась в кровавый кошмар непрерывных гражданских войн. Ибо, призванные однажды, те жуткие боги не желали уходить, пока не насытятся людской кровью.
А теперь пора вернуться к процитированному в самом начале стиху Уильяма Блейка. Этот поэт вообще любил революции и восстания, он сам в возрасте 23-х лет принял участие в бунте лорда Гордона. Правда, потом женился и остепенился, но когда произошёл мятеж в американских колониях, он отозвался на это событие мистическим стихом, в котором будущие США олицетворяет буйный Орк, а противостоит ему Ангел Альбиона. Оба владыки считают друг друга воплощением Антихриста.
Спящий древний бог смерти был разбужен гением английского поэта. Несмотря на все усилия, англичанам справиться с этим мятежом, ставшим революцией, не удалось. С огромным трудом Британия, вместе с другими государствами, смогла победить второго великого мятежника, которого тоже называли Антихристом, действовавшего намного ближе к Англии — Наполеона. А в США через полвека разразилась гражданская война, ставшая самым кровопролитным конфликтом Нового Света. Казалось, что эту страну кто-то проклял…
Но и сами британцы были совсем не рады последствиям пробуждения древнего божества. В 1886 году знаменитый Р.Л. Стивенсон публикует свою очередную великую книгу под названием «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Казалось бы, при чём тут боги? Но если транскрибировать на древнегреческий имя «Хайд», то получится «Хаид», а именно так писалось имя Аида, просто первая буква была нечитаемой. Отсюда и «Гадес» — так его прочитывали толком не знавшие греческого произношения римляне, как обычно добавляя в конце латинское «-ес». Стивенсон мог таким образом пытаться вытеснить одного античного бога смерти другим — более мирным, домашним, привычным и культурным.
А затем уже Толкиен сделал имя жуткого древнего бога всего лишь обозначением расы каких-то неприятных уродцев в своём выдуманном мире. Чтобы ни у кого больше не возникало ненужных ассоциаций. «Орки? Да это такие выдуманные существа, при чём тут какие-то боги!» скажет любой читатель «Властелина колец». По той же натоптанной тропке пошли и последующие авторы фэнтези, режиссёры экранизаций и создатели компьютерных игр. На текущий момент цель вроде как вполне достигнута, мало кто сейчас вспоминает о древнем этрусском божестве. И уж подавно никто не отождествляет его с американцами, как это делал гениальный поэт и художник Уильям Блейк.