Давненько мы не щекотали нервы некоторым «нацональногордым». Сегодня есть настроение, поэтому поговорим об узбекском национальном герое хорезм-шахе Джалал ад-Дине. Сразу же отметим, что к узбекам он не имеет никакого отношения, во всяком случае если и имеет, то не больше, чем предводитель гуннов Атилла имеет отношение к немцам или полякам.
Кто читал трилогию Яна «Чингис-хан», «Нашествие Батыя» и «К последнему морю», наверняка, помнит главного героя первой книги Джалаль-ад-Дина – последнего и формального шаха Хорезма?
Автор так любит своего героя, и так его описывает, что и читатель не может не проникнуться к нему симпатией.
Во многом, благодаря Яну, Джелаль-ад-Дин вошел в пантеон национальных героев Узбекистана, ему ставят памятники, учреждают ордена и памятные даты. Национальная мифология иногда проделывает невообразимые кульбиты. Узбеки, самоназвание которых восходит к одному из ордынских ханов чингизиду Узбеку, выбрали национальным героем человека, всю свою жизнь боровшемуся против Чингис-хана и его потомков.
Джелаль-ад-Дину повезло и не повезло одновременно. Повезло, что у него был личный секретарь ан-Насави, которые оставил после себя биографический труд ««Жизнеописание султана Джалал-ад-дина Манкбурны», где до мельчайших подробностей описал его жизненный путь.
Не повезло ему в том, что ан-Насави был слишком честен. Наряду с положительными качествами своего господина – храбростью, скромностью и прочими, он приводит некоторые факты, которые рушат всю эту красивую мифологию и перед нами предстает далеко не дальновидный и мудрый лидер освободительного движения, а жестокий правитель, готовый утопить в крови все вокруг ради личной власти. Не менее, а может даже более кровожадный, чем Чингис-хан.
К тому же еще любивший выпивку и женщин. И вдобавок ко всему, как государственный деятель, совсем не умный (но об этом позже).
Положение населения областей, которые ему удавалось периодически занимать было таким, что крестьянам, наверняка, монголы стали казаться избавителями. Ан-Насави вскользь упоминает о харадже (земельный налого), который взимался на два и даже на три года вперед.
Странно, что автор трилогии Ян, пользовавшийся записями ан-Насави, обходит все эти моменты стороной и перед нами предстает рыцарь без страха и упрека, а не обычный правитель со своими плюсами и минусами. Еще более странно, что он противопоставляет своему герою его отца – хорезм-шаха Алла ад-Дина Мухаммеда.
А это был образованный, прогрессивный и довольно добрый правитель, вся вина которого только в том, что он увидел очевидное – его армия не способна победить Чингис-хана в открытом сражении. Для будущих писателей очень интересная личность, кстати, если кто возьмется за нее.
А что Джелал ад-Дин? Самое выдающееся его достижение, эта победа над монголами при Парване. Безусловно значимая и важная (и кстати единственная за весь период завоевания Средней Азии). Вот только соотношение сил там было 70 тысяч хорезмийцев и афганцев против 30 тысяч монголо-татар. Есть правда более скромные оценки количества войск, однако соотношении более чем два к одному не оспаривается.
У следующем сражении, уже с основными силами монголов, у реки Инд он был разгромлен и бежал с остатками войск в Индию.
Кстати, вопреки Яну, его малолетний сын не был казнен Чингис-ханом. Как и не тонули в лодке его мать и жены. Всех их убили по приказу Джелал-ад Дина, чтобы не попали в плен.
В Индии хорезм-ша, вместо дипломатии, развязал войну с местными индусскими и мусульманскими правителями, однако когда него двинулись основные силы Делийского султаната, совершив тяжелейший переход через пустыню Дешт Лут появился в Иране. Тут надо признать, что переход через эту пустыню, которая и в наше время считается самым гиблым местом на планете, конечно, сам по себе подвиг.
Джелаль ад-Дин быстро восстановил свою власть в Иране и Азербайджане. Казалось бы, у тебя в руках половина державы твоего отца, начинай борьбу за освобождение Хорезма. Но вместо этого он начинает завоевание Грузии и Армении.
Скорее всего, многое из ужасов, описываемых грузинскими источниками не соответствует действительности и тоже является мифологией, однако факт остается фактом – Грузия, уже пережившая нашествие монголов, в битве с которыми погиб ее царь, становится не союзником, а врагом. Султан три года тратит на разорение страны, дважды захватывает Тбилиси. При этом требует, чтобы царица Русудан стала его женой. В этих условиях Русудан предпочитает ему сельджукского принца Гиас ад-Дина. Тот по приказу отца – Конийского султана принимает христианство и становится ее мужем. Теперь Джелаль ад-Дин обрушивается на осколок некогда могучей империи сельджуков – Конийский султанат. И после годовой осады разоряет Конью.
Все эти бессмысленные военные компании закончились тем, что против него ополчились все вокруг – и мусульманские и христианские правители. Не говоря уж о восстаниях уставшего от поборов населения. Сельджуки Конийского султаната объединяются с египетскими мамлюками и киликийцами. Джелаль ад-Дин терпит ряд серьезных поражений. Причем терпит их отнюдь не от монголов, а от правителей Коньи и Египта.
Он бежит в горы Курдистана и там погибает. То ли от руки наемного убийцы, нанятого сельджуками или монголами, то ли от руки безвестного курда, отомстившего за гибель брата при защите Коньи.
Лучше всего характеризует Джалал ад-Дина, как никудышного политика один случай, который описывает его личный секретарь.
Ан-Насави рассказывает, как к султану прибыл посыльной от его сестры, которая стала женой второго сына Чингис-хана Джагатая. Она сообщила ему, что Джагатай воспитывает детей в мусульманской традиции, они учат Коран. И что он готов на союз с ним и раздел бывшей империи хорезм-шахов – сам Джагатай будет владеть Хорезмом, а Джелал ад-Дин заберет себе Иран и Азербайджан.
Казалось бы, дикое предложение на первый взгляд. Однако все легко объясняется. Территория, которую уступал Джагатай ему не принадлежала. Онп должна была отойти другим сыновьям Чингис-хана – Джучи и Толую.
Джагатаю этого явно не хотелось. И кстати, вполне оправданно: уже при внуках Чингис-хана Берке и Хулагу начнутся войны за Азербайджан, а династии джучидов и хулагуидов навсегда станут заклятыми врагами. Да и государство самого Джагатая при его потомках вступит в военное противоборство с потомками Толуя.
И что же сделал Джалал ад-Дин, при, так сказать, столь благоприятно складывающейся политической конъюнктуре? А ничего. Он даже не ответил на это письмо.
Да, храбрец. Да, всю жизнь провел в военных шатрах. Может даже неплохой военачальник. Но правитель и политик никакой.
Очевидно, поэтому в следующих книгах трилогии, Ян уже не уделяет ему никакого внимания. Только пара реплик в «Нашествии Батыя» и «К Последнему морю». Большего он уже и не заслуживал.