Она стояла у окна, глядя на серый двор, и чувствовала, как внутри нарастает глухое раздражение. Три месяца. Всего три месяца прошло с их свадьбы, а ей уже хотелось выть от тоски и безысходности. Анна в сотый раз прокрутила в голове слова свекрови, сказанные за ужином: "Сережа, ты бы посмотрел, как твоя жена режет хлеб. Словно саблей рубит! Никакой аккуратности".
— Аня, ты не видела мои носки? Серые, в синюю полоску? — раздался из комнаты голос Сергея. Анна поморщилась.
— Посмотри в шкафу, верхняя полка слева, — сказала она вслух, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно.
Она услышала, как муж копошится в шкафу, и мысленно начала обратный отсчет. Три... два... один...
— Мам, ты не знаешь, где мои носки? — крикнул Сергей.
Анна закрыла глаза и глубоко вздохнула. Сейчас начнется.
— Сереженька, я же тебе говорила — все твои вещи теперь лежат в комоде! — послышался голос Веры Петровны. — Нижний ящик, там все аккуратно сложено. Анечка, милая, ты бы запомнила уже, где что лежит. Мужу помогать надо!
"Ну да, конечно. Ведь это я переложила вещи мужа, чтобы ему было неудобно", — с горечью подумала Анна. Она посмотрела на свой рабочий стол, заваленный эскизами. Вчера она до поздней ночи работала над иллюстрациями к новой книжке, но сейчас даже думать об этом не хотелось.
— Аня, ты чего там застыла? — Сергей подошел сзади, обнял ее за плечи. — О чем задумалась?
Анна повернулась к мужу, пытаясь улыбнуться.
— Да так, ни о чем. Просто... — она замялась, не зная, стоит ли говорить. — Слушай, может, нам все-таки стоит подумать о съемной квартире? Ну, чтобы жить отдельно?
Сергей нахмурился.
— Ань, мы же об этом говорили. Сейчас нам нужно экономить, чтобы накопить на первый взнос по ипотеке. К тому же, мама нам столько помогает...
"Помогает. Как же", — подумала Анна, но вслух сказала:
— Да, конечно. Ты прав. Извини, это я так, глупости говорю.
Она отвернулась к окну, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Сергей еще немного постоял рядом, потом неловко похлопал ее по плечу и вышел из комнаты.
Анна смотрела на унылый пейзаж за окном и думала о том, как изменилась ее жизнь за последние месяцы. Еще недавно она была свободной, независимой девушкой, строила планы, мечтала о карьере иллюстратора. А теперь? "Неужели это навсегда?" — пронеслось в голове. Нет, нельзя так думать. Они с Сергеем любят друг друга. Просто нужно немного потерпеть, привыкнуть. Все наладится.
Из кухни донесся голос свекрови:
— Анечка! Иди сюда, я покажу тебе, как правильно варить борщ. А то в прошлый раз у тебя какая-то бурда получилась...
*****
Анна сидела за своим рабочим столом, бездумно водя карандашом по бумаге. За окном лил дождь, серые струи размывали очертания домов напротив. Казалось, сама природа отражала ее душевное состояние.
— Анечка! — раздался из коридора голос свекрови. — Ты постирала рубашки Сережи?
Анна вздрогнула, карандаш в ее руке с треском сломался.
— Да, Вера Петровна, — отозвалась она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Я все постирала еще вчера.
— Ну-ка, дай-ка я посмотрю, — с этими словами Вера Петровна вошла в комнату и направилась к шкафу.
Анна закрыла глаза, мысленно считая до десяти. Она знала, что сейчас произойдет.
— Боже мой! — воскликнула свекровь. — Да разве же так можно? Вот смотри, — она вытащила одну из рубашек, — все в складках! И воротничок не прогладила как следует. Эх, Анечка, Анечка...
"Я гладила эту чертову рубашку полчаса", — подумала Анна, но вслух сказала:
— Извините, Вера Петровна. Я перестираю.
— Да уж придется, — покачала головой свекровь. — И не только эту. Все давай, в стирку. Я тебе покажу, как правильно.
Когда за Верой Петровной закрылась дверь, Анна уронила голову на руки. Внутри все клокотало от обиды и злости. Она чувствовала себя беспомощной, словно птица в клетке.
Вечером, когда Сергей вернулся с работы, Анна решила поговорить с ним.
— Сереж, нам надо обсудить кое-что, — начала она, когда они остались одни в комнате.
— Что такое, милая? — рассеянно спросил он, не отрывая взгляда от телефона.
— Это насчет твоей мамы... — Анна замялась, подбирая слова. — Мне кажется, она слишком... вмешивается в нашу жизнь.
Сергей поднял на нее удивленный взгляд.
— О чем ты? Мама просто заботится о нас.
— Забота? — Анна почувствовала, как внутри закипает гнев. — Серёж, она перестирывает мою стирку! Критикует каждый мой шаг! Я чувствую себя здесь чужой!
— Ань, ну ты чего? — Сергей обнял ее за плечи. — Мама просто хочет как лучше. Она же столько для меня сделала, вырастила одна...
— Я знаю, — устало вздохнула Анна. — Но может, нам все-таки стоит подумать о том, чтобы снять квартиру?
— Анют, мы же это обсуждали, — нахмурился Сергей. — Сейчас не время тратить деньги на съем. Нам нужно копить.
В этот момент в комнату вошла Вера Петровна с подносом.
— Сереженька, я тебе чайку принесла. С лимоном, как ты любишь, — она поставила поднос на стол и повернулась к Анне. — Анечка, ты бы лучше о муже подумала, чем сидеть тут над своими картинками. Вон, рубашки его до сих пор не переглажены.
Дни тянулись, превращаясь в недели. Анна все больше замыкалась в себе. Ее работа над иллюстрациями застопорилась — она не могла сосредоточиться, постоянно ожидая очередного замечания или вторжения свекрови. Однажды вечером, когда они с Сергеем сидели на кухне, вошла Вера Петровна.
— Сереженька, я тут подумала, — начала она, — может, тебе стоит поговорить с дядей Колей насчет работы? Он как раз ищет помощника в свою фирму. И зарплата там повыше будет.
— Мам, у меня и так хорошая работа, — удивленно ответил Сергей.
— Ну как хорошая? — всплеснула руками Вера Петровна. — Вы же копите на квартиру. А так, глядишь, и быстрее накопите. Да и Анечке пора бы уже о серьезной работе подумать, а не картинки рисовать.
Анна почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она посмотрела на мужа, ожидая, что он возразит, защитит ее. Но Сергей лишь неопределенно пожал плечами:
— Ну, может, ты и права, мам. Надо подумать.
В этот момент Анна поняла — что-то безвозвратно надломилось внутри нее. Она встала из-за стола и молча вышла из кухни, чувствуя на себе недоуменный взгляд мужа и торжествующий — свекрови.
Лежа без сна той ночью, Анна думала о том, как ей выбраться из этой ситуации. Она любила Сергея, но с каждым днем чувствовала, как теряет себя и свои мечты, свою индивидуальность. И самое страшное — она не знала, как это остановить.
Анна сидела на краю ванны, глядя на две полоски на тесте. Сердце колотилось как бешеное. Беременна. Она беременна. В другое время эта новость вызвала бы у нее бурю радости, но сейчас...
— Анечка! Ты там не заснула? — раздался за дверью голос свекрови. — Завтрак стынет!
Анна вздрогнула и поспешно спрятала тест в карман халата. Глубоко вздохнув, она открыла дверь.
— Господи, на тебе лица нет! — всплеснула руками Вера Петровна. — Уж не заболела ли?
— Нет-нет, все в порядке, — пробормотала Анна, проскальзывая мимо свекрови.
За завтраком она сидела как на иголках, не зная, как сообщить новость. Сергей, казалось, ничего не замечал, уткнувшись в телефон. Наконец, Анна решилась:
— Сережа, мне нужно тебе кое-что сказать...
— Ммм? — промычал он, не отрываясь от экрана.
— Я... кажется, я беременна.
Звон упавшей вилки заставил их обоих вздрогнуть. Вера Петровна застыла с открытым ртом.
— Что? — Сергей наконец оторвался от телефона. — Ты уверена?
Не успела Анна опомниться, как свекровь уже обнимала ее, приговаривая:
— Ну наконец-то! А я-то думала, когда же вы соизволите порадовать меня внуками!
Следующие недели превратились для Анны в настоящий кошмар. Вера Петровна словно с цепи сорвалась. Она постоянно названивала их участковому врачу, требуя особого внимания к невестке, заставляла Анну пить какие-то травяные отвары "для здоровья малыша", а однажды даже попыталась выбросить всю косметику Анны, заявив, что "химия вредна для ребенка".
— Мама, может, ты все-таки не будешь так... — начал было Сергей после очередного инцидента, но Вера Петровна тут же перебила его:
— Сереженька, я же о вашем будущем пекусь! Ты думаешь, легко вырастить ребенка? Я-то знаю, я тебя одна поднимала. Ночей не спала, недоедала...
Сергей виновато опустил глаза, и Анна поняла — снова придется справляться самой. Но хуже всего стало, когда Вера Петровна начала планировать будущее ребенка.
— Я тут подумала, — заявила она как-то за ужином, — назовем мальчика Виктором, в честь моего отца. А если девочка — Людмилой, как мою маму.
— Мам, может, мы сами выберем имя? — неуверенно произнес Сергей.
— Ой, да что вы понимаете! — отмахнулась Вера Петровна. — Я уже все продумала. Детскую сделаем в вашей комнате, а вы в гостиную переедете. И никаких памперсов — только марлевые подгузники, как в старые добрые времена!
Анна чувствовала, как внутри нее все клокочет, она с трудом сдерживалась.
— А еще, — продолжала Вера Петровна, — я записалась на курсы молодых бабушек. Там нас учат современным методам воспитания. Вот, смотрите...
Она достала какую-то брошюру и начала зачитывать: "Приучать ребенка к горшку нужно с трех месяцев. Никакого грудного вскармливания после полугода — это балует детей. И главное — никаких..."
— Хватит! — Анна вскочила, с грохотом опрокинув стул. — Хватит, я больше не могу это слушать!
— Анечка, ты чего? — удивленно посмотрела на нее Вера Петровна.
— Чего? — Анна почувствовала, как ее прорвало. — Да того, что вы пытаетесь контролировать каждый шаг нашей жизни! Вы решаете, как нам жить, где работать, а теперь еще и как воспитывать нашего ребенка!
— Да как ты смеешь... — начала было Вера Петровна, но невестка не дала ей договорить.
— Нет, это вы как смеете! — выпалила молодая женщина. — Это наш ребенок! Мы сами решим, как его назвать и как воспитывать! — продолжала Анна. — Я устала от ваших постоянных придирок, от того, что вы считаете меня неспособной быть хорошей женой и матерью!
— Аня, успокойся, — Сергей попытался взять ее за руку, но она отдернула ее.
— Нет, Сережа, я не успокоюсь! Я больше не могу так жить! Либо мы переезжаем и начинаем жить своей жизнью, либо... либо я уйду. Совсем.
В комнате повисла оглушительная тишина. Вера Петровна побледнела и осела на стул. Сергей переводил растерянный взгляд с жены на мать.
— Сереженька, — дрожащим голосом произнесла Вера Петровна, — неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать? После всего, что я для тебя сделала?
Сергей стоял, не зная, что сказать. Он смотрел то на мать, то на жену, и в его глазах читалась мучительная борьба. Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Неужели даже сейчас он не сможет встать на ее сторону?
— Знаете что, — тихо сказала она, — я, пожалуй, пойду собирать вещи.
*****
Анна сидела на кровати в своей старой комнате, бездумно перелистывая страницы альбома с детскими рисунками. За окном шумел дождь, капли барабанили по стеклу, словно вторя ее беспокойным мыслям.
— Анечка, может, поешь чего-нибудь? — В дверь осторожно заглянула мама. — Я тут пирожков напекла, твои любимые, с яблоками.
Анна слабо улыбнулась:
— Спасибо, мам. Попозже, ладно?
Мама кивнула и тихо прикрыла дверь. Анна вздохнула. Вот уже неделю она жила у родителей, и за все это время Сергей ни разу не позвонил. Только пару сухих сообщений: "Как ты?" и "Надеюсь, у тебя все хорошо".
Внезапно телефон завибрировал. Анна вздрогнула и с замиранием сердца посмотрела на экран. Сергей.
— Алло, — тихо произнесла она, поднося трубку к уху.
— Аня... — голос Сергея звучал непривычно серьезно. — Нам нужно поговорить. Я... я многое понял за эту неделю. Можно, я приеду?
Анна колебалась. С одной стороны, ей хотелось увидеть мужа, поговорить с ним. С другой — она боялась снова разочароваться, снова услышать оправдания и уговоры вернуться.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Приезжай.
Через час они сидели в маленьком кафе недалеко от дома Анниных родителей. Сергей выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Аня, я... — он помолчал, собираясь с мыслями. — Я был таким идиотом. Я не видел, как мама душит нас своей заботой. Мне казалось, что так и должно быть, что она просто хочет нам помочь.
Анна молча смотрела на него, ожидая продолжения.
— Знаешь, — Сергей горько усмехнулся, — когда ты ушла, мама словно с цепи сорвалась. Она начала перестраивать нашу комнату под детскую, выкинула все твои вещи из шкафа, сказала, что теперь там будет место для детских вещей. И тут... тут до меня дошло.
Он поднял глаза на Анну:
— Я понял, что она не просто помогает нам. Она пытается жить нашей жизнью.
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она хотела что-то сказать, но Сергей продолжил:
— Я поговорил с ней. Серьезно поговорил, наверное, впервые в жизни. Сказал, что мы с тобой — отдельная семья, что у нас должна быть своя жизнь. Знаешь, что она мне ответила? "Но ты же мой сын, я лучше знаю, что для тебя хорошо".
Он покачал головой:
— И тогда я понял, что если ничего не изменю, то потеряю тебя. Потеряю нашего ребенка. Аня, — он взял ее за руку, — я нашел нам квартиру. Небольшую, но уютную. В другом районе, подальше от мамы. Я хочу, чтобы мы начали жизнь заново. Только ты, я и наш малыш.
Они еще долго сидели в кафе, обсуждая свое будущее, планируя, как обустроят новую квартиру. И впервые за долгое время Анна чувствовала себя по-настоящему счастливой. Когда они вышли на улицу, дождь уже закончился. Сквозь разрыв в облаках пробивался солнечный луч, и Анне показалось, что это добрый знак. Знак того, что в их жизни наступает новая, светлая полоса.
А где-то далеко, в старой квартире, Вера Петровна сидела у окна, глядя на опустевшую комнату сына. Она все еще не могла смириться с его решением, но где-то глубоко внутри понимала — если она хочет сохранить отношения с сыном, ей придется научиться слышать его.
Уважаемые читатели, каждый ваш лайк, комментарий или подписка — это не просто клик. Это ваш отзыв о моем творчестве, и он очень важен для меня!