– Спасибо, я люблю вас! – выкрикнула в микрофон девушка в мини-платье, которое больше демонстрировало, чем прикрывало соблазнительную фигуру.
Послав в зал несколько воздушных поцелуев, она удалилась со сцены, бормоча под нос:
– Надо же, сколько дураков!
В голове прелестницы мелькали не самые весёлые, но разумные мысли. «Чем больше идиотов, тем больше бабла. Жаль, что Владик, жадный фраер, почти всё загребает себе. Вот и приходится по всей стране колесить, но ничего не поделать. Пока пипл хавает – надо вкалывать. Потихоньку копить. Вкладывать в недвигу, машины, камни. Не вечно же я буду петь про любовь-морковь, красивые глаза и всякую прочую лабуду. Конечно, лучше, пока я на гребне волны, какого-нибудь богатого старикашку окрутить. Ничего, пару лет потерплю, а потом останусь скорбящей, но очень обеспеченной вдовой».
До гримёрки певицу проводили два телохранителя. Всё строго по райдеру: красивые накачанные здоровяки. Девушка приказала:
– Один остаётся за дверью. Другой – резвым кабанчиком пусть метнётся к Маевскому. Мне с ним надо поговорить.
Закрыв дверь, певица окинула уставленное букетами помещение. Довольно улыбнулась постеру, на котором была напечатана её фотография и сценический псевдоним – Ника Повилика. Подмигнув изображению, улыбнулась и, покачивая бёдрами, продефилировала к мини-холодильнику. Достала бутылку Кристалла, которую, согласно одному из пунктов райдера, открывали за 2 минуты до завершения выступления и закрывали специальной пробкой. Затем налила напиток в подготовленный фужер, и, глядя на свой постер, произнесла тост:
– За власть над людьми! Я, простая провинциалка, всех заставила с собой считаться! Все организаторы концертов в стране знают: если хотя бы одно из условий, продиктованных мною, суперзвездой Никой Повиликой, не будет выполнено, я или просто откажусь выступать или устрою такой скандал, что чертям тошно станет. Никаких шансов на исправление никому не даю и никаких извинений не слушаю. Да будет так!
Отсалютовав фотографии, девушка в несколько глотков осушила фужер.
***
По совпадению, продюсер Маевский, за которым певица отправила одного из охранников, как раз в это время обсуждал нравы подопечных со своим коллегой и заклятым конкурентом:
– Слушай, моя Повилика – тоже не подарок. Даже не сосчитать, сколько сотрудников вышвырнули вон за температуру в гримёрке на градус выше и за недостаточно охлаждённое шампанское, за слишком толсто нарезанный лимон и даже за слишком тощих, неэффектных, охранников. В общем, причины для гнева она находит виртуозно, в отличие от владения вокальным искусством.
– Ну, так щёлкни её по носу каким-нибудь штрафом. Уж прости за прямоту, но твоя Ника –зазвездившаяся выскочка. Она же и успеха-то добилась лишь благодаря автотюну и твоей пронырливости.
– Пусть так, но уж очень хорошие кассовые сборы она даёт. Пока Ника Повилика в тренде, можно смело рассчитывать, что прибыли хватит мне на хлеб с икрой.
– Разумеется, самой Нике полагаются только крошки с твоего продюсерского стола.
Владислав Маевский ухмыльнулся:
– Всё, как и у твоих поющих трусиков! Ника фигуристая, смазливая, молодая, но совершенно безголосая, и амбиций – хоть отбавляй!
Разговор продюсеров прервал охранник. Однако, придя в гримёрку, продюсер не обнаружил там свою подопечную, хотя дежуривший у двери громила убеждал, что певица никуда не выходила.
– Вот дрянь! Только вернись – сразу на штраф попадёшь, звездулька! Играть со мной вздумала!
***
Маевский заблуждался. Ника совсем не собиралась с ним играть. Она и сама не поняла, что произошло. Утолив жажду, певица стала рассматривать подношения поклонников, и её внимание привлёк букет, составленный из чёрных роз. На цветке в центре композиции ярко выделялся кулон из явно драгоценного камня. Не попадая в ноты, девушка замурлыкала привязчивый рефрен чужой песни: «Я знаю точно, невозможное возможно» и примерила роскошное украшение.
Любуясь тем, как загадочно мерцающий кулон смотрится на загорелой, спасибо соляриям, коже, Ника вдруг ощутила противное амбре. Мелькнула мысль, что так, кажется, пахнет газ, но, не успев никого позвать на помощь, певица потеряла сознание.
***
Пробуждение было странным. Неприятный запах стал едва уловимым. Открыв глаза, Ника не увидела ничего. Только темнота. Певица почувствовала, что лежит на чём-то мягком, и её охватила безотчётная паника. «Неужели произошёл взрыв, и я под завалами?». Девушка пошевелила руками и ногами. Они были свободны. «Уже хорошо. Сейчас я позову на помощь, и меня непременно спасут».
– Эй, кто-нибудь! – голос Ники звучал хрипло, а потом и вовсе прервался, когда она почувствовала, что тьма словно оживает.
Из ниоткуда бесшумно появился очень худой и высокий мужчина. Ника не понимала, как такое возможно, но она отчётливо его рассмотрела, хотя ни одного источника света рядом не было.
Серое лицо с отчётливо выделяющимися скулами и глубоко посаженными глазами со зрачком змеи больше напоминало череп. Незнакомец улыбнулся. Сверкнули зубы, непохожие на человеческие. Девушка успела подумать: «Вот это меня развезло» и потеряла сознание.
***
Дверь в тесную избушку распахнулась, едва не пришибив умывающегося на пороге толстого чёрного кота. Худой мужчина не стал тратить время на приветствие и выкрикнул:
– Выручай, Ядвига Ягинишна!
Хозяйка, хлопотавшая около печи, повернулась к гостю и неодобрительно покачала головой:
– Во-первых, тёмной ночи, Кощей Карачунович! Во-вторых, бессмертный ты мой, какого рожна смертную в наш мир приволок?
– А ты откуда знаешь, Ядвига Ягинишна? – удивился гость. – Все зубы готов поставить на кон – меня никто не видел!
– Ой, чего ты как ребёнок, хотя уже пятую сотню лет разменял? Духом человечьим потянуло на весь лес, как ветер со стороны твоей пещеры дунул. Дальше – дело нехитрое. Мой котик, мягонький животик, которого ты только что чуть не зашиб, все подробности узнал, и мне доложил!
– Значит, ты всё знаешь. Ну, тем лучше, Ядвига Ягинишна! Выручай, голубушка!
– Вот интересный ты, Кощенька! Как чего тебе треба, так сразу – Ядвига Ягинишна и даже голубушка, а в остальное время никогда в гости никогда не заглянешь. Всё – наскоком и бегом. Отчего так?
От смущения Кощей стал чертить носком сапога перед собой полукруг и, запинаясь, пояснил:
– Дак, дела, Ядвига Ягинишна. Сама понимаешь: то одно, то другое. Золотишко и каменья драгоценные сами себя не пересчитают. Да богатыри с королевичами достали, как умалишённые всё едут и едут – спасу просто нет. Будто мне их малохольные принцессы нужны! У меня вот уже 3 дня другая любовь – Ника Повилика! Я её надысь по бесовскому ящику увидал, и понял – пропал. Как поёт! Ни одна сирена так не сумеет! А танцует как! У меня аж чресла зашкворчали!
Яга лукаво засмеялась и кокетливо замахала на удивление красивыми ухоженными руками:
– Ох, Кощеюшка, угомонись, срамник! Не надоть мне подробностей. Всё поняла – за зельем пришёл.
Гость кивнул и признался:
– Ника меня как увидела, так сразу без чувств и брякнулась. Потом снова в себя пришла, а только я ей улыбнулся – опять в обморок. И так – трижды. Чуть глаза раскроет, на меня зыркнет, и – бряк. Хорошо, что реакция у меня отменная – ни разу на пол не рухнула. Мне бы, Ягусенька, приворот какой, да пошибче! Чтобы она меня полюбила!
Хозяйка избушки вытерла руки о фартук, незаметным движением достала откуда-то колоду карт и стала их тасовать:
– Зелье приворотное – дело верное, но побочек у него многовато, да и предугадать, какая из них выскочит, трудно. У кого-то только живот пучит. Месяц от нужника отойти дальше двух шагов не может. От кого-то и жизненная удача отворачивается. Навсегда. Так что, давай, Кощеюшка, проверим: на что твоя зазноба падкая? Может, и без зелья, и без заговоров её пронять до печёнок получится.
Голос Яги журчал нежным ручейком, и, наблюдая за её ловкими жестами, Кощей расслабился. Хозяйка же начала творить ворожбу:
–Вот сейчас, милок, картишки раскину. Посмотрю, что было, что приближается, что тебя с твоей красой ненаглядной ждёт. Сам знаешь, Кощей Карачунович, всю правду скажу! Да ты приземляйся. В ногах правды нет. И я присяду. Весь день колготилась, устала.
Кощей сел на скамью перед столом и послушно сдвинул карты. Яга принялась метать на невесть как оказавшийся на скатерти шёлковый платок одной ей известный расклад. Потом по одной стала переворачивать карты «рубашкой» вниз, чтобы открыть события прошлого, настоящего и будущего.
В избе стихли все шорохи, и лишь мелодичное мурлыкание кота раздавалось оглушительным рёвом. Будто аккомпанируя питомцу, Яга, рассматривая карты, стала постукивать пальцами по столу, а потом негромко пропела на свой лад строчку незатейливой песенки:
– Ой, люли-люли, тянут облака, ой, в чужие берега, ой, люли-люли, да нечаянно.
Кот, недовольный вокалом хозяйки, громко мявкнул и демонстративно стал вылизывать под хвостом. Яга трижды плюнула через левое плечо:
– Тьфу, привязалась же ерунда такая. В общем, Кощей Карачунович, девку ты крученую-верченую, да порченую похитил. Видела я её в бесовском ящике: ну, хороша, ну, молода, ну, извивается на сцене, как кошка в охоте. Поёт славно, но карты говорят, что это – обман. Прошла твоя Ника огонь, воду, а об медны трубы да споткнулась. Вот, смотри: и в голове, и в сердце у неё денарии. Ой, да лучше бы с шишигой какой закрутил! От них и то мути меньше!
Змеиные глаза Кощея полыхнули злым огнём:
– Ты меня не поняла, что ли? Я хочу с этой красавицей всю жизнь прожить. Если ты так одряхла, что сил лишилась и помочь мне не можешь, так и скажи!
Яга смело посмотрела в глаза гостю и не удержалась от ехидства:
– Да тьфу на тебя, Кощеюшка! Всё с моими силами в полном порядке, а вот тебе такую молодую – потянуть ли? Ты же её на несколько столетий старше! Может, и тебе зелье приготовить?
– Не зли меня! – в голосе Кощея зазвенел металл, и Яга поспешила его успокоить:
– Пошутила я! Не серчай, Кощей Карачунович! Только вот что я скажу: и не нужен приворот на Нику. Сребролюбивая она, какими и гномы не все бывают! Только сокровища ей свои покажи, и она – тебе отдастся. Впрочем, заветное зелье я тебе вручу, чтобы веселее вам было.
Яга резким движением махнула над столом, и вместо шёлкового платка и карт на нём оказалась бутылка дорогого шампанского.
– Вот. Угощай свою зазнобу, только охлади эту бурду хорошенько, а не то худо будет!
***
Послушался Кощей совета давнишней приятельницы. Когда Ника очнулась в следующий раз, то увидела, как свет свечей, установленных в золотистых канделябрах, переливается на гранях самоцветов, которыми были инкрустированы и мебель и даже стены.
– Вот это я попала! – прошептала девушка, соскользнула с кровати, заправленной чёрным бельём, и, подойдя к тумбочке, попыталась отковырять камешек, похожий на сапфир.
Занятие настолько увлекло певицу, что она даже не вздрогнула, когда услышала за спиной немного хриплый голос:
– Не бойся меня, Вероника! Ты в безопасности, и всё, чем я владею, при твоём согласии жить со мной, будет твоим. Кстати, комнату я украсил далеко не лучшими самоцветами. Пойдём, я тебе сокровищницу покажу? Там у меня экземпляры такие, что ни в сказке сказать, ни во сне увидать.
Певица обернулась, и, пряча в кулачке камешек, который удалось отковырять, улыбнулась:
– Что же, думаю, нам стоит познакомиться поближе, мой таинственный поклонник. От экскурсии по твоим владениям я тоже не откажусь!
Нику больше не пугали ни глаза, ни зубы мужчины с серым лицом. Блеск драгоценностей делал его чертовски привлекательным.
Заметив в руке незнакомца бутылку, девушка просияла, в несколько шагов приблизилась к нему и, поцеловав в щёку, промурлыкала:
– О, ты даже о моём любимом шампанском позаботился? Какой ты милый! Ну, и как мне к тебе обращаться, таинственный поклонник?
– Коша, – смущённо ответил растроганный Кощей, но Ника недовольно скривилась:
– Нет! Тебе не идёт! Лучше я буду звать тебя зайчиком! Согласен?
– Хорошо! – прошептал ошарашенный мужчина. Так его никто и никогда не называл!
***
Вскоре обитатели леса, а за ним и всего тридевятого царства и других государств стали потихоньку посмеиваться над Кощеем Карачуновичем, которым вертела, как хотела, молодая и наглая Ника. Она уговорила своего зайчика построить для неё дом прямо на острове Буяне, а также в качестве «мелких» подношений получила ковёр-самолёт, летучий корабль и несколько сундуков с драгоценностями.
Только и этого Повилике было мало! Она и в волшебном мире хотела блистать и потребовала устроить ей гастрольный тур. Кощей отказать любимой не мог, но во всём волшебном мире не нашлось никого, кто бы добровольно купил билет на выступление вздорной безголосой певицы. Шантажом и киднеппингом удалось заполнить один зал Иванушками-дурачками. Они, опасаясь за жизни близких, хлопали в ладоши и даже дарили Нике букеты, поскольку Кощей пригрозил, что в противном случае все, кого он похитил, будут казнены. Однако Иванушки оказались не такими уж и дурачками, и предварительно посетили Ягу, приготовившую для них зелье временной глухоты.
Когда Нике стало очевидно, что продюсер из Кощея просто никакой, девушка стала проявлять свой дурной нрав:
– Зайчик, ты – балбес! Имея такие ресурсы и власть, и не можешь сделать из меня звезду. Что за бездарь! Я достойна того, чтобы блистать, а ты – губишь мой талант! Свинья! Серорылый боров! Когда ты только сдохнешь?
Кощей терпел и оскорбления от любимой, и тихий смех за своей спиной, но когда Ника отлучила его от своего тела и назвала импотентом, с его глаз упала пелена влюблённости.
***
Вновь едва не травмировав кота, он ворвался в избушку Яги.
– Делай, что хочешь, но верни Нику обратно в её мир, а то я её, честное слово, прибью.
– Вот! Я же говорила, но кто меня слушает? Ладно, дам тебе сильное зелье. Оно и в прошлое перенесет, и память сотрёт у твоей зазнобы.
У Кощея мелькнула тень беспокойства за Нику:
– А умом она не тронется?
Яга раскатисто рассмеялась:
– Она-то? Умом? Кощеюшка, да ты ей льстишь! Ума-разума в голове этой красавицы – намного меньше, чем у моей избушки.
Пол заходил ходуном, и Яга мягко успокоила своё самоходное жильё:
– Проверка слуха. Спи дальше, родимая. В общем, Кощеюшка, вот тебе отвар. Сделаешь всё, как я говорю, и всё будет в ажуре. Только внимательно смотри, как бы Ника из нашего мира ничего не стибрила.
Заставив гостя выучить наизусть порядок действий и текст заговора, Яга отправила его восвояси:
– Иди, устала я.
– Спасибо, Ядвига Ягинишна!
Кощей бросился было обнимать хозяйку, но она со смехом отстранилась:
– Скачи уже, зайчик! Отправляй эту занозу обратно. Пусть там с ней мучаются.
***
Ника, ничего не подозревая, выпила шампанское с добавленным в него зельем, и, почувствовав, что ужасно кружится голова, стала изо всех сил колотить Кощея по лицу:
– Мерзавец! Дрянь! Как ты мог так со мной поступить! Гад! Думаешь, что ты бессмертный, но я до твоего яйца доберусь!
Глаза певицы закрылись, но она продолжала размахивать руками, пока вдруг не ощутила, что на неё льётся холодная вода.
***
С трудом справившись с непослушными веками, Ника увидела перед собой своего продюсера. Лицо Маевского было исцарапано, а сам он был в бешенстве:
– Допилась-таки до чёртиков! Угрожать мне вздумала. Да я тебя в психушку упеку!
Повилика в недоумении огляделась. В гримёрке всё было так, как она запомнила. Кроме одного – никакого букета из чёрных роз не наблюдалось.
– Влад, прости! Ой, как мне жаль! Прости! Мне, наверное, просто дурацкий сон приснился.
Через 15 минут, вдоволь насладившись унижением подопечной, Маевский сделал вид, что сжалился:
– Ладно, прощаю. Но следующие полгода ты работаешь бесплатно! В качестве компенсации за то, что ты меня избила! И ещё, завязывай-ка ты с выпивкой.
Продюсер ушёл, а Ника, сев на пол, разревелась.
***
Кощей, наблюдая за сценой в гримёрке на волшебном блюдце, довольно усмехнулся:
– Вот тебе наказание за то, что меня в посмешище превратила! Местные остряки к моей пещере повадились морковку носить, а всё из-за тебя!
Яга, сидевшая рядом, постаралась приободрить приятеля:
– Ну, пошутят, да забудут. И вообще, чем ты не зайчик? Щедрый, обаятельный, целеустремлённый! Не робей! Найдёшь ты своё счастье!
---
Автор: Любовь Л.