Погруженный в свои мысли, Виталий безучастно сидел на скамейке, наблюдая, как одна электричка за другой мчится мимо. Ноги его гудели от усталости после долгого дня, проведенного в бесплодных поисках теплой одежды и пропитания. Зима неумолимо приближалась, а большой город не проявлял ни малейшей доброты к таким, как он.
Виталий был бездомным. Он не мог рассказать, как все это произошло, потому что практически ничего не помнил из прошлой жизни. Его "коллега" Алла, женщина, которая, казалось, знала все об улице, со знанием дела пояснила:
- Ну, а что ты хотел? Знаешь, сколько на улице таких, как ты? И причин искать не нужно. Во всем виновата синька.
- Кто? - непонимающе посмотрел на нее Виталий.
Алла, засветив отсутствие передних зубов, сказала:
- Не кто, а что! Синька! Выпивка такая, паленка, дешевая бодяга. Ее же делают неизвестно из чего, из всяких отходов. А у порядочных людей потом ноги отнимаются...
- Так не надо пить ее! - возразил Виталий.
Алла чуть не упала со смеха:
- Как это, не пить? А что пить? Магазинную, что ли? Ей цены не сложат! Где денег столько взять?
Виталий пожал плечами:
- Вообще не пить.
Алла резко прекратила смеяться.
- Ты точно ненормальный. Как это, не пить совсем? Ку-ку, что ли? - Она пожала плечами и отошла, бурча себе под нос: - Вот и живи с такими рядом. Что вот у него на уме, если мысли такие? Придушит еще.
Виталий и сам не понимал, если все его проблемы от паленой водки, то зачем он вообще пил? Размышления эти лишь усугубляли его головную боль, поэтому он старался отвлечься на что-то другое. Виталием его звали потому, что первое воспоминание было, как кто-то трясет его и говорит: "Ну, чего разлегся, как Виталик? К баку из-за тебя не подойти!"
Уже потом он понял, что Виталик у бомжей - это почти ругательство. Правда, до сих пор не понял, почему. А вот имя так и осталась за ним.
Как-то раз Степан, друг и коллега, сказал ему:
- Ты чё мучаешься постоянно? Ты знаешь, что болезнь нужно лечить, поняв причину возникновения?
У Степана было высшее образование когда-то в прошлой жизни, и он очень любил разговаривать по-умному, как выражалась Алла. Она гордилась мужем в такие моменты. Степан обычно молчал, а вот когда принимал на грудь, начинал философствовать. Виталий не сразу понял, о чем тот говорит.
- Это как?
- Как? Надо шарахнуть хорошенько и все вспомнишь... наверное.
- Да... хоть шанс появится.
- Как по мне, так в том, что ты ничего не помнишь, есть много плюсов.
- Это какие, например?
Степан округлил глаза.
- А вдруг ты кого убил? Душегуб, например. И забыл? А вспомнишь - и самому страшно будет.
Виталий испуганно смотрел на него, пытаясь понять, шутит он или нет.
Виталий честно старался. Он проталкивал в себя эту вонючую отвратительную жидкость, но потом сдался и сказал:
- Нет, не могу.
Алла внимательно посмотрела на него.
- Если пить не будешь, то свихнешься от нашей жизни.
Степан поддержал ее.
- Ты думаешь, что мы пьем, потому что нравится шибко? Нет, парень! Бери глубже...
Он любил смотреть на электрички. Правда, сделать это можно было только рано утром или поздно вечером, когда народу уже почти нет.
Сегодня ему было как-то не по себе. Виталий не мог понять причину своего беспокойства. Он все осматривался, как будто выискивал что-то. Вчера недолго сидели у костра, и Алла вдруг разоткровенничалась.
- Ты думаешь, я такая, потому что мне нравится такая жизнь? Нет! Кому же она понравиться может?! Только вот понимаешь, если чуть себе слабину дать, то все… А жить хочется! Никогда не понимала тех людей, которые говорят, что не хотят жить. Хотят они, но не могут.
После этого разговора Виталий стал по-другому относиться к Алле. Он то считал, что она просто выпивающая женщина, которой все безразлично. А оказывается, у человека настоящая рана. Да и пьет она, скорее для того, чтобы не думать о том, кем оказались ее близкие люди.
Еще час, и пройдет последняя электричка. Больше смотреть будет не на что и придется возвращаться в подвал. Виталий, когда шел сюда, остановился у витрины одного из магазинов. Не для того, чтобы посмотреть, что там продается, а чтобы изучить себя в отражении. Высокий и худой мужик, борода, нестриженные волосы, кепка, которая была когда-то красной, а теперь же просто кепка, огромная куртка размеров на пять больше…
Электричка остановилась, и Виталий услышал протяжный крик. Из двери выглянул какой-то пассажир и крикнул:
- Доктор есть?! Женщина рожает!
Никого не было. Он видел, что женщина лежит на полу электрички, кто-то склонился к ней, кто-то пытается звонить… Перед тем, как двери захлопнулись, он, повинуясь какому-то порыву, рванул внутрь.
- Разойдитесь!
Женщина, которая сидела на корточках возле роженицы, невольно отодвинулась и сказала:
- Не дозвониться ни до кого! И внутренней связи нет!
Виталий обернулся к мужчине, который звал на помощь.
- Идите по вагонам, пока не найдете кого-то. Нужно вынести её.
Он повернулся к женщине. Та испуганно смотрела на него. Виталий не очень понимал, что делал. Он просто понимал, что делать нужно именно так и никак иначе.
- Есть у кого-нибудь водка или коньяк?
Женщина протянула бутылку.
- Вот. Как раз на день рождения мужа покупала.
Понемногу Виталий осмотрел женщину.
- Срок 8 месяцев, неправильное прилежание. Так... - Он на секунду задумался, но выбора не было, ведь ребенок просился наружу.
Женщина закричала. Виталий переждал схватку и сказал:
- Если вы хотите спасти ребенка, то делайте строго то, что я буду говорить. Понятно? Будет сложно, но он должен развернуться...
Всё произошло одновременно - заплакал рожденный мальчик, в вагон наконец вошли люди, которые смогли бы помочь, и динамик объявил, что остановка будет продлена на две минуты, чтобы доктора забрали роженицу.
Виталий поднял голову, когда счастливая мать с ужасом воскликнула:
- Вы? Александр Евгеньевич, это же вы?
Он схватился за голову, словно пытаясь прогнать болезненные воспоминания. Но они не уходили.
- Воронова? Какого черта вы шатаетесь по электричкам? Вы должны до самых родов лежать на сохранении! - встревоженно произнес Виталий.
Женщина едва заметно улыбнулась:
- Выписали всех. Теперь в вашей клинике только платно можно находиться... Что с вами случилось, Александр Евгеньевич?
Боль сжимала голову Виталия тисками.
- Я не знаю. Не помню, что со мной произошло...
В этот момент двери вагона разъехались, и туда забежали медики, которые быстро погрузили женщину с ребенком на носилки. Виталий подошел к одному из докторов и вполголоса что-то сказал ему. Он хотел уйти, но женщина закричала:
- Не отпускайте его! Это лучший гинеколог нашего города! С ним что-то случилось, и он, видимо, не помнит ничего.
Доктор с сомнением посмотрел на Виталия:
- Это же кто такой лучший? - Он всмотрелся в лицо Виталия и ахнул. - Александр Евгеньевич?
Виталий снова схватился за голову.
- Не называйте меня так! Я не знаю никакого Александра Евгеньевича. У меня дико болит голова от этого имени!
Доктор больше не раздумывал.
- Пойдемте ко мне в машину, я вам таблетку от головной боли дам. Хотя, если боль такая сильная, может, лучше укол?
- Ой, да что угодно, - обреченно ответил Виталий.
Доктор быстро сделал укол, и Виталий почувствовал, как боль отступает, а по телу разливается приятная расслабленность. Он хотел выйти из машины, но потом решил, что разницы нет, где ему выходить, а здесь его уютно укачивает движение скорой.
Виталий очнулся, не помня, где уснул. Все вокруг было белым. Странно, неужели он в больнице? Но ведь бездомных в больницу обычно не кладут, разве что в экстренном случае. А может, его сбила машина? Он пошевелился - руки, ноги, голова были на месте, и ничего особо не болело.
Тут Виталий услышал тихий голос:
- Вот и хорошо. Только сиди, не вставай. Тебе нельзя. А я сейчас доктора позову.
Маленькая женщина в белом халате быстро выскочила за дверь и так же быстро вернулась, ведя за собой крупного мужчину лет 60-ти
- Ну здравствуй.
- Здравствуйте. Где я?
- В больнице.
- А почему я здесь?
- Никогда не думал, что буду вот так с тобой разговаривать. Ну давай знакомиться. Я твой дядя, Лев Борисович.
- Дядя?
Виталий чувствовал, что боль возвращается. Доктор прищурился.
- Голова болит, Саш? Вот это хорошо. Это говорит о том, что не все потеряно. Что будешь понемногу вспоминать.
- Нет! – Виталий-Саша, конечно, был не против что-нибудь вспомнить, но как не пытался, не мог.
Он, став бомжом, первое время в полицию за помощью ходил, как на работу, пока ему однажды там не намяли бока, пообещав, что если придет еще раз, то сломают шею. С тех пор пытался вспомнить хоть что-то только самостоятельно.
Вечером к нему пришла молодая женщина. Она села в уголочке, смотрела на него и тихо плакала. Виталик не выдержал.
- Простите, у вас что-то случилось?
Она кивнула.
- Меня забыл любимый человек.
Он понимал, что тут что-то связано с ним. Но не могла же его любить такая роскошная женщина? Оказалось, могла. Она рассказывала ему, кто он и что он, но все было бесполезно. К утру она ушла. Кстати, только под утро она призналась, что Саша, то есть Виталик, был женат на другой женщине, а с ней встречался и собирался подавать на развод. Она сказала, что они знакомы с детства. По глупости поссорились, расстались и встретились снова спустя 10 лет.
Он задремал и тут в палату буквально ворвался тот самый доктор - дядя Саши, Лев Борисович.
- Помоги! Женщину привезли с ДТП. Она беременная, а у меня ни одного акушера, понимаешь? Там все очень плохо…
Виталик понятия не имел, чем он может помочь, но побежал следом. К концу операции, которую он с блеском провел под неусыпным контролем все того же дяди, в голове у Александра Евгеньевича наконец-то щелкнуло. Он посмотрел на Льва Борисовича и сказал:
- Это Инна и Игорь. Они мне что-то укололи.
- Ну вот и славно! Теперь разберемся. А то я не понял, как ты своё детище переписал на жену, у которой только курс медсестёр.
Через пару часов Саша уже беседовал с мужчиной в строгом костюме в кабинете дяди. Бывший бомж с удовольствием потягивал кофе. Так давно не пил его, что уже и вкус позабыл. Отвечал на вопросы, рассказывал сам, одновременно думал, что если бы не та электричка, то был бы он обычным бомжом, которого предали родные и близкие люди - ведь Игоря он считал лучшим другом. Возможно, провёл бы на улице остаток жизни и даже научился бы пить паленку.
Через месяц Саша встретился со своей женой и лучшим другом в суде. Инна заламывала руки и кричала, как сильно любит мужа и что этот гад Игорь ее просто обманул. Саша же сжимал крепко руку той, кого, оказывается, так и не смог забыть.
***
Прошел год.
Александр Евгеньевич припарковал автомобиль, помог выйти Насте, которая уже больше полугода была его женой. Настя, которая находилась на последних сроках беременности сморщила нос:
- Саш, ну давай еще подождём?
- Нет. Ты же знаешь, что нельзя. Не веди себя как маленькая.
Она вздохнула и пошла перед ним. Саша шёл следом и улыбался. Сейчас он был так счастлив, что хотелось запрыгать и закричать, но владельцу нового перинатального центра так вести себя не полагалось.
- Александр Евгеньевич, доброе утро. Вот свежая корреспонденция, в десять часов у вас совещание.
Мало кто узнал бы в этой красивой, статной, модно одетой и с изящной укладкой женщине бомжиху Аллу. Ничто не напоминало в ней ту Аллу. Он помог ей пройти лечение, оплатил услуги стоматолога и курсы секретарей. Ни разу не пожалел. Алла всегда была собрана, внимательна и, главное, абсолютно преданна ему. Её муж Степан работал на машине в его же центре. Вообще сейчас это была показательно-образцовая семья.
Настя недовольно сопела, и Алла переключилась на неё.
- Анастасия, что это вы нос повесили? В операционной всё готово. Вы уже сегодня встретитесь со своим сыном, прижмете к себе, поговорите с ним и даже можете пожаловаться ему на папу.
- Я так и сделаю! Всё расскажу, как он меня сюда силой тащил. Саша, пошли, я готова.
Саша сразу обнял жену и повёл в стационар, но по пути успел показать Алле большой палец. Алла же так, чтобы он не увидели, тихонько перекрестила их спины.
Конец.
👍Ставьте лайк и подписывайтесь ✅ на канал с увлекательными историями.