Это все, конечно, были бы просто очередные частные разборки, если бы не одно «но» - статус прецедента. Контрактная система в нашей фигурке, вытащенная на свет божий Евгением Плющенко и Яной Рудковской, существовала на деле уже довольно давно. К примеру, как мне рассказывали, Олег Судаков – тренер Егора Базина и один из самых авторитетных спецов Поволжья – организовал контракты с учениками задолго до того, как это стало мейнстримом. Некие контрактные взаимоотношения были и у Этери Тутберидзе с ее спортсменками – правда, насколько доводилось слышать, касались они медиаправ на образы или что-то в таком духе. Что само по себе интересно, учитывая, что правообладателями в таких случаях, по идее, должны быть люди из ФФККР… Но это уже юридические частности, не имеющие к сути разговора никакого отношения.
Так или иначе контракты в России были – просто не в таком массовом виде и, возможно, с меньшими последствиями выхода из него. Но именно АП сделали их основой сотрудничества и, пожалуй, впервые открыто это декларировали – так родился мем про «контракты западного образца» и все это вот. Ну а где западные образцы – там и судебные дела. Первым из которых и стало дело Парсеговых (юной фигуристки Арины и ее мамы Натальи), которые в межсезонье 2023 года перешли от Евгения Плющенко обратно к Этери Тутберидзе, но сделали это, что называется, без уважения. А что еще страшнее – до окончания срока договора с академией, по которому Арина в сумме должна была отработать 8 лет.
По итогу АП подали на Парсеговых иск, по которому планируют стребовать с ответчика (им выступает Наталья) 1,9 миллиона рублей – что, по словам Натальи, больше суммы неустойки, прописанной за разрыв контракта. Причина кроется в том, что со встречными претензиями выступил спонсор Екатерина Давыдова, которая приходится Яне Александровне подругой. С 2021 года Екатерина, по сути, оплачивала всю тренировочную деятельность Арины Парсеговой в академии, но как только она ушла в «Хрустальный», спонсор захотел вернуть вложения. Которые, вероятно, было решено считать не окупившимися.
Итак, какова позиция Парсеговых?
- Они считают, что тренировки Арины уже были оплачены спонсором – а значит компенсировать что-либо сверх неустойки они не должны. С одной стороны, это утверждение имеет право на жизнь. С другой, мы не знаем тонкостей договоров между Екатериной Давыдовой и Яной Рудковской, но об этом чуть ниже.
Какова позиция АП?
- Фигуристка ушла из школы до истечения срока контракта, к тому же, судя по словам Яны Рудковской, интервью Натальи Парсеговой для СЭ может стать поводом для неких «исков третьих сторон». Очевидно, свою роль сыграло и то, куда и как уходила юная фигуристка. Ведь всем известно, что между АП и Этери Тутберидзе сохраняется некая напряженность.
По данному делу прошло уже несколько заседаний, но пока что все заканчивается бесконечными переносами. Новой датой слушаний назначено 30 августа.
Ну а пока – в чем, на мой взгляд, были ошибки стороны Арины Парсеговой? Их важно избегать, чтобы в будущем не оказаться в таком же положении:
- Мама фигуристки не вникала в нюансы спонсорства. Это очень важно, ведь договор в данном случае заключался, по всей видимости, непосредственно между спонсором и школой. Это нормальная практика, ведь предметом договора служит тренировочная деятельность спортсменки, которую обеспечивают специалисты АП. Вместе с тем между школой и спонсором могут быть ровно такие же договоры, как и между спортсменкой и школой – четкие сроки, неустойки в случае неисполнения, ожидание определенных результатов. Когда что-то из этого не выполняется, спонсор при определенных раскладах может потребовать компенсацию – ведь он в данном случае не слепой даритель, а лишь помощник в осуществлении определенных целей. Как бы там ни было конкретно в деле Парсеговой, родителям стоит запомнить этот нюанс и тщательнее его контролировать – ну, или хотя бы просто быть в курсе, чтобы действовать осмотрительнее. Одно только это в перспективе поможет избежать неприятных последствий.
- Мама Парсеговой не билась за оптимизацию условий контракта. Так уж вышло, что несколько образцов контрактов между АП и спортсменами я видел лично. Раскрывать какие-то особенные внутренние детали не буду – все же это корпоративная тайна. Вместо этого отмечу лишь, что сроки там стояли разные. Возможно, это зависит от школы – с другой стороны, мне известны примеры, когда сторона спортсмена вносила в договор изменения разной степени существенности, прежде чем его подписать.
Наталье, по ее словам, удалось снизить срок с 10 лет до 8 – не очень существенно, но хоть что-то. Вместе с тем ключевой проблемой для них, скорее всего, стали пункты выхода из контракта. Полагаю, данное дело станет прецедентом именно в плане выхода из договора и доказательной базы стороны защиты.
- Парсеговы ушли, своевременно не уведомив об этом руководство АП. Как мы знаем, переходы в ФК – вещь чувствительная, и лучше лишний раз не нервировать людей, от которых к тому же зависит сумма потенциального иска. Если уж мы хотим, чтобы ФК стало профессиональным (а весной 2020 года после всем известных событий этого хотели многие), стоит более ответственно подходить к таким моментам.
Ну а если вам вдруг интересно узнать мое общее мнение по ситуации, то, на мой взгляд, сторона АП права. Я с большой симпатией отношусь к Арине Парсеговой, она замечательная фигуристка, но с правовой точки зрения позиции «Ангелов» вызывают вопросы разве что по части формальных договоров со спонсорами. Но я в этой области не силен, поэтому тут пусть решают компетентные люди.
К сожалению или к счастью, но договор был. Кабальный? Ну, возможно, кто-то скажет и так. С другой стороны, разве кто-то заставлял его подписывать? Существуют государственные школы, где формально все бесплатно (а неформально… Но это, впрочем, тема для отдельного текста) – можно пойти туда, тем более что Арина всегда была на виду. Не думаю, что с ней отказались бы поработать.
До тех пор, пока родители не совсем четко контролируют юридические нюансы, подобные истории неизбежно будут происходить. Частные школы, очевидно, работают на свои интересы, и это нормально. В свою очередь представители спортсмена должны руководствоваться уже его интересами. И если последнее происходит с упущениями…
Такова уж она – эта контрактная система. Жесткая, местами не слишком гуманная. Но ведь мы сами хотели чего-то такого, разве нет?
