Вспала князю эта мысль на ум –
Искусить неведомого края,
И сказал он, полон ратных дум,
Знаменьем небес пренебрегая:
- Копиё хочу я преломить
В половецком поле незнакомом,
С вами, братья, голову сложить
Либо Дону зачерпнуть шеломом!
«Слово о полку Игореве», перевод Заболоцкого
Я слышал версию, что стереотип о ломающихся копьях возник в более поздние времена и был основан на рыцарских турнирах. В то время они стали больше похожи на спорт по соображениям безопасности и потому поединщики намеренно использовали такие копья, которые должны были легко ломаться.
Однако, средневековье – это очень большая эпоха, и даже в той части Европы, где были собственные рыцари, воевали по-разному. В частности, военное искусство Испании времен владычества мусульман и тактика кавалеристов Венгерского королевства, чьи всадники были вчерашними кочевниками, могла быть кардинально разной.
Ко всему прочему, у каждого народа, что применял палки с железными наконечниками в конном бою, была собственная манера их использования. Поэтому нередким явлением может быть терминологическая путаница и недопонимание. Русский язык и русский оружейный лексикон в этом плане, впрочем, хорош. Он для каждого вида оружия стремится найти отдельное слово.
Итак, первоначально древковое оружие кавалериста, по всей видимости, было обычным пехотным копьем. Оно по своей сути должно быть прочным, чтобы допускать возможность многократных уколов, и чтобы его никто не разрубил в пылу горячей схватки.
Самой ранней западноевропейской кавалерией стали воины франкских императоров – предшественники более поздних рыцарей. Они имели неполную кольчугу и использовали стремена, а потому в седле сидели довольно крепко. Тем не менее, эти парни не атаковали супостата с копьями на перевес: они приближались к нему на сравнительно небольшой скорости, а затем своим оружием сверху кололи. Удар, еще раз удар, блокирование варяжского топора – такое копье должно быть достаточно прочным.
Но затем где-то в конце 11-го века норманнские рыцари провели реформу. Отныне копье зажимали под мышкой, чтобы оно было зафиксировано и за счет движения лошади наносило более сильный удар. Это произвело революцию в западноевропейском военном деле, теперь конница не подъезжала, чтобы колоть вражину сверху, а наносила таранный удар в горизонтальной плоскости
Византийская принцесса Анна Комнин утверждала, что франки способны таким образом «пробить стены Вавилона». Однако, восточные страны тактику не позаимствовали, хотя и были с ней прекрасно знакомы. Поэтому в русском языке для нее не предусмотрено отдельного термина, но на западе это называют «шок» или «куширование».
Что происходит, когда наконечник копья попадает в противника? Огромная сила инерции должна куда-то деться. Лучше всего будет, если оружие пробьет врага и сломается в нем, в противном случае удар придется на ваши собственные руки и плечи. Но ежели хват был достаточно надежен, вы упадете на землю, опционально захватив с собой седло – даже несмотря на то, что пехотинец, по сравнению с лошадью и всадником, гораздо легче.
Поскольку вы ни в коем случае не хотите лишиться рук или упасть с лошади, копье должно быть самым слабым «звеном» этой «цепи». Иными словами, должно сломаться. Судя по всему, эта сермяжная истина даже нашим предкам была вполне знакома, хотя русские воины времен князя Игоря не использовали западноевропейской тактики. Однако, и они хорошо понимали, что копья – это если не одноразовый, то расходный материал.
Поэтому со времен крестовых походов, когда куширование широко распространилась, вся эволюция рыцарского снаряжения шла в сторону улучшения посадки на коне и усиления хватки копья. У сёдел появились более высокие луки, у лат – упоры для копья и много чего еще.
При этом, да, само копье намеренно делали одноразовым – достаточным для того, чтобы пробить доспехи и щит, но не достаточным, чтобы повторить то же самое. Собственно, поэтому у каждого рыцаря имелись оруженосцы и слуги, готовые при необходимости подать ему запасное копье.
Вспоминается польская гусария, про которую говорили, что она годна только для одного для боя, но этот день станет решающим. Кстати, их копья были настоящим произведением искусства: жесткими, легкими, способными пронзить сразу несколько пехотинцев, но ломающимися после первого же удара.
Тем не менее, копья были разными и существовало достаточно переменных в плане типа цели, скорости и геометрии атаки. Поэтому рыцарские копья могли сломаться в сшибке, но далеко не всегда ломались. Так, известно, что во время битвы при Форново французская жандармерия предпочитала более прочные копья, которые реже ломались по причине сравнительно невысокой скорости атаки. За счет этого она превзошла итальянскую конницу, которая быстро лишилась копий и не смогла получить новые.
Также, нужно помнить, что наряду с рыцарями никуда не делась восточная кавалерия. Ее древковое оружие в русском языке принято называть кавалерийскими пиками. Ими по-прежнему атаковали сверху, и прочность была достаточной, чтобы выдержать много ударов.