Мы жили в бараке на Большой Тульской, в доме двадцать восемь, в квартире три.
Квартира состояла из сеней, в которых, справа от входа с улицы, находилось сооружение - выгребная яма, над которой садились орлом
В сенях же, стояли велосипеды и лыжи. Из сеней в кухню вела деревянная дверь, которую на ночь запирали изнутри на крючок. А из кухни, две двери, запирающиеся тоже изнутри и, тоже на крючки, вели в комнаты. Комнат тоже было две, по одной на каждый крючок.
В одной, правой от входа, комнате жили соседи, с которыми отношения были более, чем родственные. Дядя Митя, тётя Валя, их сыновья-обалдуи, Вовка и Лёвка и мама тёти Вали, бабушка Маша.
В нашей комнате был такой же комплект – папа, мама, бабушка, все мои, и я, всеми любимый,подрастающий обалдуй.
Комнаты были полуподвальные, но в Москве. Жили хорошо.
Однажды. Бабуля, уехала в санаторий и мы остались втроём - брательник, тогда ещё, не успел появиться, даже в виде проекта.
А в «Клуб коммуны», который через три дома от нашего, привезли «Тарзана». Впервые привезли. Потом, привозили ещё. Но не сходить на премьеру…
Мама сказала, - Юр, а мы с папой хотим сходить в кино. Сможешь ты побыть один, часа два?
Смогу ли я? Мог ли я ответить, как-то глупо?
- Давай договоримся, если ты захочешь спать, то привяжешь с ноге верёвочку и просунешь кончик в форточку. Мы придём, дёрнем за верёвочку и ты проснёшься. Откроешь две дверки и мы войдём. Хорошо?
Согласие они получили незамедлительно – я мечтал побыть один!!!
Комната была полуподвальная, так жили многие после войны.
Родители оставили верёвочку, нежно меня поцеловали и ушли.
Чего, только не делал я, оставшись единоличным хозяином жилища. Жилища и его содержимого. Об этом немножко стыдновато, но всё осталось в целости.
Несколько утомившись, поставил пластинку в граммофон. Накрутил ручечку и опустил на пластинку иголку. Заиграло - «От Москвы до Бреста нет такого места».
На всякий случай, решил продёрнуть верёвочку. Искал, но не нашёл. Не беда, взял катушку ниток и привязав конец к ноге, протащил через форточку и успокоился…
Вернулись родители. Их сын спал здоровым детским сном и что ему снилось никто, никогда не узнает.
Нитка оборвалась, ничуть не потревожив маленького сторожа. Стучать в окошко оказалось нерентабельно, никто не слышал. Колотить в уличную дверь со двора было и того бесполезнее.
Встревоженные родители попытались, ещё кричать в форточку, но я был юн, здоров и спокоен.
Дядя Митя проснулся первый. Встал, открыл уличную дверь, дверь в сени и в кухню. Оставалось преодолеть крючок на двери в нашу комнату. И здесь дядя Митя, работавший на автозаводе Лихачёва, оказался на высоте – ножичком поднял крючок и все восторжествовали. Кроме меня, потому что я спал тем сном, о котором мы, теперь, все мечтаем.
Про дорогу к Бресту не спою – лежу в больничке, палата на четверых. Вот, нашёл старую запись без изображения, но про врачей.