Продолжаем рубрику #летнийчитатель. О своих первых летних читательских впечатлениях рассказывает писательница Дарья Варденбург, автор сказочных повестей «Таня, Выдра и компания» и «Мышонок Тиль и гипс на три недели». Нам кажется, это самый трогательный выпуск рубрики! А вы каким животным подражали и сочувствовали в детстве? В детстве я была уверена, что нет на свете лучше животного, чем лиса, — лучше, храбрее, умнее, благороднее. Все потому, что однажды летом на даче я прочла рассказ Сетон-Томпсона «Домино» о черно-буром лисе. Я хотела быть таким лисом и уговорила своих дачных друзей играть со мной в лисиц. Мы карабкались на деревья и устраивали там свои «норы» — и не важно, что настоящие лисы не живут на деревьях, у нас были свои законы. Сидя среди ветвей на высоте двух метров над землей, мы дружно выли во все горло «Яп, яп, яп, яп, юррр-йоу!» (точь-в-точь, как написано у Сетон-Томпсона) и на вопросы прохожих, кто же мы такие, гордо отвечали: «Черно-бурые лисы!» Мое увлечение лисами п
Продолжаем рубрику #летнийчитатель.
О своих первых летних читательских впечатлениях рассказывает писательница Дарья Варденбург, автор сказочных повестей «Таня, Выдра и компания» и «Мышонок Тиль и гипс на три недели». Нам кажется, это самый трогательный выпуск рубрики! А вы каким животным подражали и сочувствовали в детстве?
В детстве я была уверена, что нет на свете лучше животного, чем лиса, — лучше, храбрее, умнее, благороднее. Все потому, что однажды летом на даче я прочла рассказ Сетон-Томпсона «Домино» о черно-буром лисе. Я хотела быть таким лисом и уговорила своих дачных друзей играть со мной в лисиц. Мы карабкались на деревья и устраивали там свои «норы» — и не важно, что настоящие лисы не живут на деревьях, у нас были свои законы. Сидя среди ветвей на высоте двух метров над землей, мы дружно выли во все горло «Яп, яп, яп, яп, юррр-йоу!» (точь-в-точь, как написано у Сетон-Томпсона) и на вопросы прохожих, кто же мы такие, гордо отвечали: «Черно-бурые лисы!» Мое увлечение лисами продолжилось, когда я узнала, что в журнале «Пионер» начали печатать повесть Ингемара Фьёля «Иохим-Лис, детектив с дипломом». Каждые выходные родители привозили мне выпуски «Пионера», и я читала про лиса, который бросил сапожное ремесло, чтобы осуществить свою мечту и стать частным детективом. Третьей книгой в моей лисьей коллекции стал пересказ поэмы Гете «Рейнеке-лис» с иллюстрациями Вильгельма Каульбаха. Обнаружилось это издание в газетном киоске в местном райцентре — мои родители поехали в магазин за молоком и хлебом, а вернулись с «Рейнеке-лисом». Я эту книгу зачитала до дыр, и мои симпатии были целиком на стороне Рейнеке, хотя он, конечно, бессовестный жестокий обманщик, который обводит вокруг пальца каждого встречного. Я ему все прощала просто потому, что он лис.
Ну, и отвлекаясь от лисьей темы, — самой летней книгой из всех, которые я когда-либо прочитала, была для меня «Мы все из Бюллербю» Астрид Линдгрен. Я ее брала с собой на дачу каждое лето и перечитывала по много раз. Мне казалось, что наш дачный поселок удивительно похож на деревню Бюллербю, несмотря на то что домов у нас было раз в двадцать больше, вместо озера у нас была река, а вместо густого леса — узкие лесополосы между полями пшеницы и кукурузы. Я прикидывала, кто из моих друзей похож на Лассе и Боссе, кто на Улле, а кто на Анну и Бритту. Сама-то я, конечно, была Лизи. Я до сих пор люблю эту книгу больше других и храню ее на даче.