— Какая тебе разница? Жадная, да? Сестре помочь не хочешь? — возмущалась мать.
— Не хочу! — отвечала Кристина. — Да мне теперь стыдно будет мужу в глаза смотреть!
— Так я и знала. Тебя только и волнует, что он скажет и что подумает. Совсем своего мнения нет.
— При чём тут своё мнение?! Вы с Маринкой поступили нечестно. Как вам только такое в голову взбрело? — продолжала возмущаться Кристина, но в глубине души понимала, что эти разговоры бесполезны. Сестра всегда думала только о себе, а мать ей помогала.
«За счёт меня, — грустно думала Кристина. — Как всегда, за счёт меня…»
***
— Кристя, дай Мариночке свою куколку, ну дай, будь хорошей девочкой, — просит мать Ольга Дмитриевна. Кристина смотрит исподлобья, молчит и крепко держит обеими руками свою любимую куклу Олесю. В прошлый раз, когда Марина взяла поиграть у неё другую куклу, она её сломала. Кристина не понимала, что такого нужно было делать с куклой, что тело её буквально переломилось надвое?
Мать не ругала Марину.
— Подумаешь! — заявила она, перематывая туловище куклы изолентой. — Кукла всё равно всегда в платье, трещины не видно. На. Играй.
Кристина прижала к себе сломанную куклу и заплакала. Ей было очень жалко игрушку. А Марина улыбалась.
— Марина младшая, ей нужно уступать, — назидательно говорила мама. — А ты не вредничай, плохо это.
Кристина и не вредничала, просто она не понимала, почему Марина не может играть своими игрушками. Почему ей всё время хочется взять игрушки сестры? И когда та не давала, она отправлялась к матери жаловаться. Таким образом, сестра всегда добивалась своего.
— Сначала Марина покатается на самокате, потом ты, надо по очереди, — говорила мама шестилетней Кристине в другой раз, находясь с девочками на прогулке.
Марина каталась, каталась, потом ещё каталась. Самокат уже неделю как был куплен родителями «на двоих» но Кристина на нём ещё ни разу не ездила. Девочка терпеливо ждала своей очереди, грустно сидя на качелях, но так и не дождалась.
— Хватит гулять, обедать пора, пошли домой, — заявила Ольга Дмитриевна, глядя на часы и вставая с лавочки на детской площадке.
Ни о какой справедливости речи никогда не шло. Кристина почему-то всегда должна была уступать, часто в ущерб себе.
Сестры были погодками, и пошли они в школу одновременно, в один класс, так захотела мама. Папа в дела дочерей не вмешивался, оставляя это право жене. Олег Романович много работал, стараясь обеспечить семью, Ольга Дмитриевна же сидела с детьми. Сначала в одном декрете, потом во втором, потом и вовсе уволилась и находилась дома восемь лет, а на работу устроилась, только когда девочкам исполнилось одиннадцать и двенадцать лет.
— Так мне спокойнее, Оля, — говорил Олег Романович. — Девочки присмотрены, накормлены, ухожены, посещают кружки, секции, хорошо учатся и хорошо питаются. Чего же ещё желать?
Он очень любил жену и полностью ей доверял. Ольга Дмитриевна была не против сидеть дома. Она старалась быть хорошей хозяйкой и матерью. Однако выходило так, что она больше любви и внимания дарила младшей дочери. Почему? Загадка. Она и сама не знала, почему, но поняла это, а вернее почувствовала, как только увидела маленький пищащий свёрток в роддоме. Вторую дочь она полюбила всем сердцем. Ничего подобного с рождением Кристины она не испытывала…
«Моя дорогая девочка! — думала Ольга Дмитриевна, рассматривая спящую дочь. — Какая красавица, просто принцесса… Почему же Кристине не досталось и десятой доли такой красоты?»
Она перевела взгляд на старшую дочь и испытала раздражение. Ну, всё в ней казалось не таким. Слишком крупный нос, слишком тонкие губы, слишком широкий лоб. Правда, волосы шикарные, вьющиеся, густые, послушные. Они так красиво разметались по подушке, пока девочка спала! Но Ольга Дмитриевна подумала о том, что лучше бы они достались Марине, они бы стали достойным обрамлением её красивому личику. А неказистую внешность Кристины всё равно одними волосами было не исправить, считала мать…
— Любуешься? — тихонько спросил муж, обнимая Ольгу. — Да, девочки у нас красивые, все в тебя.
— Ага, — кисло улыбалась Ольга. Свою нелюбовь к Кристине она от мужа скрывала…
Прошло время, девочки выросли, выучились, вышли замуж. Сначала Кристина, потом Марина стали жить отдельно от родителей. Правда Кристина, в отличие от Марины, которая жила недалеко от матери с отцом, спустя пять лет переехала с мужем в другой город.
Первые пять лет после свадьбы молодые жили в наследной однокомнатной квартире мужа Кристины, Александра. Молодые люди очень хотели увеличить жилплощадь, чтобы, когда родится ребенок, было, где устроить детскую. Несколько лет они усердно копили деньги и накопили на первый взнос. Кристина и Александр присмотрели квартиру в соседнем городе, там недвижимость была значительно дешевле. Взяли ипотеку, переехали в новое просторное жильё, а свою квартиру однушку стали сдавать. Это было огромным подспорьем в оплате ипотеки и ещё через пять лет они смогли полностью расплатиться. Однако это потребовало некоторых жертв: они всё также, как и тогда, когда копили на первый взнос, скромно питались, не ездили на отдых и покупали только самое необходимое…
— Зато мы теперь без долгов! — радовался Александр, обнимая жену. — И когда родится малыш, тебе можно будет спокойно сидеть в декрете.
— Ага, — улыбаясь, отвечала Кристина. Она была счастлива. Беременность протекала легко. Они с мужем очень ждали рождения малыша и основательно к нему подготовились. Одна из комнат была оборудована под детскую, где нового члена семьи ожидало множество милых вещей.
Квартиру однушку супруги продолжали сдавать, чтобы не тратить деньги на коммунальные платежи за неё, да и саму недвижимость они планировали оставить для будущего ребенка и потому продавать не планировали.
Спустя два года, после того, как малыш родился, позвонила мама Кристины Ольга Дмитриевна. Сам факт того, что она позвонила, был удивителен. Обычно она не звонила и не интересовалась делами дочери, общались они редко и к слову сказать, за семь лет мать с отцом даже ни разу не были у неё в гостях в новой квартире, каждый раз отговариваясь то занятостью, то неважным самочувствием. И на рождение малыша мать тоже не приехала. Когда Кристина ей позвонила и рассказала, что родила ребенка, Ольга Дмитриевна заявила, что охотно посмотрит фото малыша, но приехать не сможет.
— Отец болеет. За ним уход нужен, совсем слёг, — мрачно заявила она.
Кристина пожелала отцу скорейшего выздоровления и закончила разговор. Они снова долго не общались, Кристина лишь только писала отцу и справлялась о его здоровье, и вдруг мать позвонила сама и сообщила новости.
— Марина-то с мужем развелась. Допёк он её совсем, ирод. Ушла ни с чем. Явилась к нам с дитём посреди ночи. На последние деньги, говорит, такси вызвала и приехала. Отец разнервничался, чуть опять не слёг, а ведь только поднялся, выходила я его. Я говорю Марине, ищи жильё, у нас тесно, да и отцу нельзя нервничать, ему покой нужен, тишина. А ребенок у неё шустрый, три годика исполнилось недавно, шумный, неугомонный и беспокойный. Везде носится, везде лезет, всё кидает, всё хватает, чуть что не по его, кричит, верещит, у нас мигом всё в доме с ног на голову встало. Отец лежит, таблетки глотает, я бегаю за внуком с высунутым языком, слежу, чтобы он не убился, а Маринка сидит, рыдает, что жизнь у неё такая непутёвая вышла. Не могу я эту катавасию переносить больше, скоро сама слягу…
— Ну, так и что? Будет она съезжать от вас? — не поняла Кристина.
— Куда ей съезжать? На что снимать? Зарплата чистые слёзы. Алименты тоже думаю, будут не большие, муж у неё сроду хорошо не зарабатывал. Вот я потому тебе и позвонила… — сказала мать и загадочно замолчала.
— В смысле? — напряглась Кристина.
— Не могла бы ты поговорить со своим мужем, чтобы он ненадолго пустил Маринку с ребёнком в свою квартиру? — выпалила мать на одном дыхании. — Ты же говорила, что вы её сдаёте. Но вы ипотеку выплатили и на работу ты уже из декрета вышла…
Кристина так и села.
«Дай Мариночке свою куклу, пусть поиграет!» — вспомнилось ей почему-то…
— Кристя, Кристя! Чего молчишь? Ну, пожалуйста, ну я тебя очень прошу! — умоляла мать. — У твоего мужа доход хороший и у тебя, а у Марины с деньгами беда.
В тот раз Кристина ничего матери не пообещала. Она действительно недавно вышла на работу, устроив двухлетнего малыша в ясли (теперь она думала, что зря рассказала об этом отцу). И доход с той сдаваемой квартиры был не сильно им с Александром принципиален. Но, тем не менее, важен. Они эти деньги копили, а также использовали для разных экстренных нужд. Например, недавно пришлось покупать новый холодильник, потому что старый сломался и ремонту не подлежал.
Однако мать продолжала звонить. И просить. И умолять помочь бедствующей сестре.
Кристина ходила сама не своя. Мужу она ничего не говорила, однако Александр сам заметил это и стал спрашивать. Узнав в чем дело, он обрадовался.
— Только и всего-то? Я думал, у тебя у самой случилось что-то плохое, а ты от меня скрываешь, — облегченно произнес Александр и обнял Кристину. Он уже начал подозревать у жены серьёзную болезнь. — Пусть в той квартире поживёт твоя сестра, Бог с ней, я не против. Что мы не люди?
— Ох, Саша, какой ты у меня хороший! Наверное, я не такая добрая, раз не хочу, чтобы эта непутёвая Маринка там жила. Ну, вот прямо с души воротит. Ишь, опять ей подавай всё готовенькое. Мы с тобой, чтобы комфортно жить, сколько лет себе во всем отказывали!
— Ну, делай, как знаешь, — ответил муж. — Просто знай, что я не против…
Мать продолжала звонить Кристине, давить на жалость и вскоре та призналась, что поговорила с мужем, и он разрешил.
— Вот спасибо! — обрадовалась Ольга Дмитриевна. — Ты не переживай, коммуналку она будет платить исправно, я прослежу. Буду присылать тебе квитанции, чтобы ты не волновалась. Сашеньке своему спасибо передай от меня и Марины, какой хороший он у тебя, добрый, милосердный…
Кристина слушала, как мать разливается соловьём и молчала. Ещё недавно она не так лестно отзывалась об Александре и вот тебе, пожалуйста, благодетелем называет…
Прошёл год. Сынок Кристины и Александра подрос. Бабушка и дедушка со стороны Александра часто приезжали в гости, виделись с внуком, а мать и отец Кристины так ни разу и не приехали. Зато общались и переписывались исправно. Ольга Дмитриевна, как и обещала, присылала фотоотчеты о коммунальных платежах за квартиру, писала дочери о разных нехитрых новостях. У Кристины даже возникло впечатление, что они с матерью стали ближе.
Однако всё оказалось не так просто. Однажды Александру позвонила соседка по той однокомнатной квартире и пожаловалась, что его арендаторы регулярно устраивают шумные вечеринки: по полночи кричат, включают громко музыку и хлопают дверью.
— Совсем с ума нас свели, покою нет! Это что такое?! Если так будет продолжаться, я обращусь в полицию! — пригрозила соседка.
Ничего не понимающий Александр отпросился с работы и поехал по старому адресу. Дверь открыл молодой человек на вид лет двадцати и сказал, что квартиру он снимает. И спросил, какие, мол, к нему претензии.
— А вы кто такой вообще? Плачу я за квартиру аккуратно, долгов за мной нет. А что шумим, ну бывает. Просто у Серёги день рождения был. А потом у Михи. Я уже извинился и обещал, что больше не будем. Больше вопросов нет?
Парень закрыл дверь, а Александр так и остался стоять в недоумении.
Вечером состоялся неприятный разговор. Кристина позвонила матери и выяснилось, что Марина в квартире той не живет, а живет у отца с матерью. А однушку Александра они сдавать решили, чтобы доход иметь.
— Мариночка на отдельное жильё копит, — объяснила Ольга Дмитриевна. — У вас есть своя квартира, вот и она тоже хочет жить отдельно. А что сдаём и не сказали… Ну так какая вам разница? Что она живет, что другие.
Кристине было очень обидно. А ещё стыдно перед мужем. Она заявила матери, что требует немедленно освободить жилплощадь, заявив, что вызовет полицию.
— Эта квартира вам не принадлежит! Вы не имели права её сдавать! — кричала Кристина.
Александр весь вечер мрачно молчал, он был просто потрясён наглостью родственников жены.
— Нате, забирайте свои ключи, куркули жадные! — выкрикнула мать, когда Кристина приехала в отчий дом.
— В самом деле, дочь, могли бы и помочь сестре-то, — укоризненно сказал отец. Сестра тоже пыталась «вставить свои три копейки», но Кристина не стала никого слушать и, взяв ключи от квартиры, отправилась домой, к мужу, к сыну. Подальше от того места где с ней не считаются и лишь только используют.
***
Прошло несколько лет. Не стало отца Кристины, Олега Романовича. Марина со своим сыном так и жила с родителями. Ни на какую квартиру она не накопила, родители решили её жилищный вопрос другим способом. Когда Кристина приехала на скорбное мероприятие, между родственниками снова состоялся нелицеприятный разговор. Оказалось, что и отец и мать, давно подарили свои доли Марине…
— Я свою долю продавать буду. Сначала ей предложу, по закону. Пусть покупает, если хочет. Где она только деньги возьмет, за все годы, похоже, ни копейки не скопила, так и сидела на родительской шее! — сердилась Кристина, разговаривая с мужем на кухне.
— А я бы наоборот, не стал продавать. Пусть будет на всякий случай. Можно даже сделать вот что… — задумчиво произнёс Александр и загадочно улыбнулся.
— Кристя, выручи сестру, перепиши на неё свою долю! — мать снова позвонила с просьбой. — В последнее время переживать я стала, а ну как не станет меня, начнёте с Мариной ругаться из-за собственности, нехорошо это. Надо заранее всё уладить. А денежку я тебе с пенсии раз в месяц переводить буду, чтобы расплатиться…
— Нет уж, дудки! Ничего я переписывать не буду. Вы и так меня уже всего лишили, — заявила Кристина. — Кстати доля та теперь принадлежит не мне, а моему сыну Егору, я её ему подарила. Собственность это теперь его, наследство от дедушки с бабушкой, ха-ха…
Ольга Дмитриевна начала кричать и ругаться, но Кристина не стала слушать и прервала разговор.
— Всё как в детстве. Только игрушки стали дороже… — грустно сказала она мужу. — Вот почему так, а? Что я ей сделала? Почему мать меня не любит?
— Зато тебя люблю я, — сказал Александр. — И Егорка. Мы — твоя семья. А мать с сестрой пусть живут, как умеют, не думай о них.
«В самом деле, — подумала Кристина. — Пора уже отпустить это прошлое и жить настоящим…»
Она улыбнулась и обняла мужа и сына. У них было всё хорошо.
Жанна Шинелева
Другие рассказы на канале: