(Душноватый и довольно длинный отрывок из ненапечатанной книги "Третий Адам")
[Обсуждение тремя альтер эго автора произвольной цитаты из книги А. А. Спектор "Мудрые мысли великих людей, которые должен знать каждый образованный человек"]
Не, пора мне во Францию. Там мудрецов через одного. Франсуа де Ларошфуко. 17-й век. Писатель-моралист. Как я понял, моралист — это тот, кто всех нравственности пытается научить, типа меня.
«Нигде не найти покоя тому, кто не нашёл его в самом себе». Вспомнил одного паренька из параллельного класса школы. Забыл, как его звали. (Лёха?) Невысокий. Полукрепкий. Темноволосый. Лицо всегда полусерьёзное, полунепроницаемое и полупрезрительное. Бегу как-то в институт. Он навстречу.
— Что, Сёма? Бежишь?
— Бегу.
А он этак нравоучительно, с расстановкой, оставляя в лице все три своих «полу-»:
— Кто понял жизнь, тот не спешит.
И, оставив меня, неторопливо побрёл дальше.
Выходит, не только во Франции мудрецы. И у нас хватает.
Ну хорошо. Так что ж всё это значит: «покой» и «найти покой в себе»?
Понять жизнь, как этот мой однокашник понял? (А кто его знает, как он понял?) Стать буддистом?..
Симеон, что есть в Библии про покой? В смысле этого вот французика.
«Так кто ж поймёт, какой у него смысл?» — резонно выдавил Симеон, потирая подбородок.
Хорошо. Пойду возьму Синодальную симфонию. Помню, у Экклезиаста точно что-то такое было...
«В письме Евреям есть про покой», — сказал вдогонку Симеон. — «Войти в покой Бога. Но француз, кажется, не об этом».
Да, француз о гармонии с самим собой. Он, скорее, к Экклезиасту, чем к апостолу Павлу тяготеет, — как это всегда у мудрецов праздных.
Вот, взять Толстого. Он всё искал, искал смысл жизни, и не было у него покоя за этим делом. В конце концов пришёл к Богу. Но и до конца своих дней всё тормошил себя. Покоя себе не давал. Так?
«Не. У француза проще. Он вообще, кажется, о прагматичном. В географическом смысле. Поучает человека, который умом своим пока ещё за чистую монету принимает постулат «хорошо там, где нас нет» и, как Цой пел про Джорджа Харрисона, «берёт билет на пароход и уезжает в Дели». А француз ему вдогонку: найди сначала покой в себе, а потом езжай, куда хочешь».
Ну да. Про это Викториин Каспийский, небось, тоже много всего «втирает» [речь про чтимого женою моею одного блогера-психолога]. Лекция: «Как быть в мире с самим собой». Самоанализ. Так. Без Библии. Ну, если только иногда, — цитатнёт чего-нибудь «в струю», для словца, то есть, красного.
«Вот у тебя есть покой в себе?» — поворачивает ко мне тяжёлую голову свою Симеон.
Ох, Симеон, в краску ты меня вгоняешь. Я ведь умом-то хорошо понимаю про «мир Божий» из Филиппийцам 4:7. И, наверное, и есть он у меня. А когда попрошу у Создателя — и больше его становится. Вот только просить-то надо чаще. И молиться дольше. И искренней, презрев самонадеянность.
Симеон глубоко вздохнул и тяжело выдохнул:
«Во-во. Самонадеянность. Правильно говоришь», — и снова повернул голову к окну.
Но, пожалуй, француз вряд ли имел в виду (и вообще знал ли?) «мир Божий». Он, конечно, всё про психологию, небось. Мол, люди мечутся. Счастья себе ищут. Шишки себе набивают в поисках этих... «А вы успокойтесь, люди», — по-отечески взывает к ним француз. — «Успокойтесь, посидите, подумайте. Ага, ну как? Чувствуете? Во-о-т. Некуда вам торопиться-метаться. Жизнь хороша. И вы хороши. Так что — мир вам, и сидите спокойно!»
Как найти такой вот мир непритязательный? Каспийского включить, послушать. Подумать: всё-то у меня, и впрямь, в жизни хорошо, — чего ещё надо? Включить музыку релаксовую на манер певицы Эньи. О! — сходить на курсы медитации. Включить «здравую» логику, взвесить плюсы-минусы метаний всяких. Почитать философов эпикурейских. Так?
«Да. Много, поди, способов-то есть», — приподнял латеральный край правой брови вверх Симеон. — «Книг одних на тему этого «покоя в себе» понаписано, наверное, сколько, — тьма!.. Людям же это нужно. Всем нужен рай обратно. А как же иначе? Всё закономерно. Созданы мы для рая».
Выходит, беспокоятся и мечутся люди в неосознанном желании утраченного рая?
«Конечно! А ты как думал?» — Симеон развеселился. Снова повернул голову ко мне.
И наша проповедь просто-напросто призвана сделать это желание осознанным.
«А что? — Красиво!»
Ну да, ну да. И всё-таки, мы уклонились. Смысл рубрики: показать, что все высказывания мудрецов осознанно или неосознанно «понатырены» из Библии.
В конце концов, Ларошфуко (как они это выговаривают?) просто ставит цель. Он не говорит, как её достичь. Просто: человеку нужно быть в мире с самим собой. Это полезно. Иначе он будет вечно кататься по белу свету и страдать. Как, вон, Мартин Иден. Сел на пароход «Сан-Франциско — Таити», а по дороге подумал: не, там я себе покою тоже не найду. И сиганул в море. Да ещё и занырнул так, что всплыл «совсем мёртвым».
«Мартин Иден — это классика психиатрии. Тяжёлая депрессия чистой воды. На фоне глубокого умственного и эмоционального истощения, кстати», — ввернул сидящий на полу трезвенький, радостный, оттого что «на больничном», Семён Петрович.
Ну да. Но, всё-таки, это хорошая иллюстрация «ненахождения покоя нигде», как это формулирует француз.
«Хорошо», — подхватил тему праздный Семён Петрович. — «Давай это «раскрутим», как в ЧГК говорят. Что бы помогло Мартину Идену мир с самим собой найти? С точки зрения Франсуа этого твоего?.. Антидепрессанта бы ему хорошего! Да в то время не было. Не говоря уж про французовый 17-й век».
Так. Да! А что, в самом деле, Мартину покоя не давало? Деньги есть. С лицемерием буржуев он разобрался. Женился бы на той, из рабочего класса (Лиззи?), наштамповал дитёв, посадил бы в огороде диоклетианову капусту, — глядишь, под старость лет снова бы писать захотелось, народ философскому уму-разуму поучать. «По ходу», перечитал он философов этих лишку. Не вынес мозг. Даже такой могучий.
«Ага. Франсуа этого не учёл. Ему нужно было закончить свой афоризм фразой в скобках: «...и не читайте слишком много философской литературы!»»
Ну ладно. Что у нас там, в симфонии?
О, кстати, библейский совет несчастному Мартину Идену: «Наказывай сына твоего, и он даст тебе покой, и доставит радость душе твоей» (Притчи 29:17).
Симеон с Семёном Петровичем переглянулись. Симеон поморщился:
«М-да. Кажется, наш литератор голливудских мелодрам лишку пересмотрел. Лучше бы уж философов читал».
«Хрен редьки не слаще», — поддакнул Семён Петрович. И тактично перевёл тему, — «всё-таки француза бы это не устроило. Не соответствует данный совет его афоризму».
Да знаю!.. Так, вот, Иеремия 6:16: «Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших, и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдёте покой душам вашим. Но они сказали: «не пойдём»». Вот, не хотят люди идти Божьими путями, чтобы себе покой найти! Бог хочет, чтобы покой они искали с ним, а не сами с собой.
«Вот именно», — пробурчал Симеон, — «и зря ты ищешь в Библии даже намёки на рецепты по самосовершенствованию».
Всё равно всё «стырено», я уверен в этом.
«Экий упрямец», — весело подухмыльнулся Семён Петрович. — «Отроет ведь».
Да, и Иисус, когда призывает прийти к нему и надеть его ярмо, говорит (в Синодальном переводе Матфея 29:11): «найдёте покой душам вашим».
«Правильно, с Иисусом», — огрызнулся Симеон. — «Говорят же: не найдёшь ничего такого мирского».
Погоди, поищу ещё. Нет, по симфонии дальше покой только у Павла в письме Евреям. Но я помню, где-то в Экклезиасте про напрасное метание людей. Там что-то синонимичное тому, что в первой части своего афоризма выразил француз.
«Давай-давай, перечитай Экклезиаста, полезно».
Не пришлось. Вспомнил, что в симфонии есть же ещё слово «покоя». И сразу нашёл. Вот он, весь отрывок (2-я глава, стихи 22 и 23): «Что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем? Потому что все дни его — скорби, и его труды — беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это — суета!»
Я же говорил, в Экклезиасте всё есть, вся-то эта мирская мудрость, в паре глав. И вот дальше, до конца главы: «Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего. Я увидел, что и это — от руки Божией; потому что кто может есть и кто может наслаждаться без Него? Ибо человеку, который добр пред лицом Его, Он даёт мудрость и знание и радость; а грешнику даёт заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицом Божиим».
Да, тут снова всё упирается в Бога, его благословения. Но есть констатация бесполезности метаний в поиске покоя. И есть намёк на возможность найти этот покой, что есть благо. Так что, это отсюда содрано!
«Ой, ладно-ладно, уговорил, беспокойный», — увёл правую половину рта вверх благодушный Симеон.
Дружественный канал: