Йозеф Франц Мария Хоффман родился 15 декабря 1870 года в моравском городке Пирнитце (ныне Бртнице, Чехия) в обеспеченной семье, у отца бургомистра, также являвшегося совладельцем хлопковой мануфактуры. Он ходил в ту же школу в Ильгау, что и его ровесник и будущий борец с «новым стилем» - Адольф Лоос.
Но по-настоящему хорошо заниматься юный Хоффман стал только после того, как у него проявился интерес к архитектуре. В 1887 году он начал обучение на строительном факультете школы прикладных искусств в Брюнне, а с 1892 года – в Академии изобразительных искусств Вене, где сначала трудился под началом маститого Карла фон Хазенауэра, одного из архитекторов столичной Рингштрассе, а затем у сменившего его более прогрессивного Отто Вагнера, вскоре написавшего влиятельный труд «Современная архитектура» и публично провозгласившего отказ от историзма. Хоффман вошел в ближний круг учителя, сыгравший в дальнейшем важнейшую роль в становлении «венского модерна».
Тогда же он познакомился с другим начинающим архитектором – Й.М. Ольбрихом. А в 1895 году друзья вместе с художниками К. Мозером и К. О. Чешкой основали элитный «Клуб семи» – место для обсуждения современного искусства, предшественник сецессиона. Предположительно именно здесь Хоффман услышал о моррисовском движении, которое было тесно связанно для зодчих этого поколения с художественным освобождением. И всё же его амбициозный дипломный проект, «Форум мира», ещё подвержен влиянию стиля итальянских мастеров. Учитель высоко оценил данную работу, и молодой архитектор получил престижную «Римскую премию», которая дала ему возможность стажировки в Италии.
После возвращения из поездки Хоффман начал работу в архитектурном бюро Вагнера, но уже тогда в свободное время начал стремиться к преподнесению себя как отдельной творческой единицы, участвуя в различных конкурсах (как например, в случае с планом пражского банка, где целостность определяют чрезвычайно простые геометрические пропорции, а фасад вписан в квадрат). Ученик унаследовал уважение учителя к материалам и современности, однако заменил функциональность художественным замыслом. Хоффман был глубоко утвержден в благотворной силе красоты, заявив однажды, что она «является результатом веков заботы и упорядочения». Его любовь к совершенству была несколько маниакальной: например, ему приходилось заставлять себя изучать рисунки, на которых случайно появились пятна.
В 1897 году, с благословения Вагнера, зодчий стал одним из основателей творческой ассоциации «Сецессион», что позволило ему наладить более тесный контакт с художественными кругами и, прежде всего, с богатыми членами высшего общества Вены, интересующимися культурой. Для первых выставок объединения он создал оформление и спроектировал прихожую и кабинет секретаря в Доме Сецессиона – это были первые шаги на пути к «новому искусству». Тогда же в журнале «Дер Архитект» появилось эссе Хоффмана под названием «Архитектура на Капри». В нём автор хвалил простые дома с итальянского острова за плоскостную простоту и однородность, минимум деталей декора и естественные цвета, а также замечал, что необходима ориентация на преуспевших в борьбе со смешением стилей англичан, но с опорой на свои корни.
В 1899 году двадцатидевятилетний Хоффман стал профессором школы прикладных искусств в Вене и начал преподавать, в т.ч. на кафедре архитектуры. Теоретическая работа не слишком занимала зодчего, и он категорически отказывался объяснять свои замыслы. В одном из интервью архитектор сказал следующее: «Есть два типа художников: те, кто развивают идею тщательно, рационально и систематически, и те, кто просто находят правильную идею – я по большей части отношусь к тем, которым в голову приходят идеи». Как антидогматичный учитель важнейшим он считал не передачу знаний, а пробуждение творческой личности, чутья.
В тоже время Хоффман занялся реконструкцией нижнеавстрийского загородного дома промышленника Пауля Витгенштейна (дяди будущего известного философа) – человека, увлекающегося искусством и тесно связанного с «Сецессионом». Он дал архитектору полную свободу действий. Местная сельская эстетика в проекте соединена c ритмичным трафаретным орнаментом и встроенной мебелью «интернационального модерна», образующими гармоничное цветовое единство. Затем Хоффман также создал поблизости здание для местного управления лесничества и жилые дома тамошних служащих, в которых чувствуется освобожденное от лишних деталей прочтение схемы типичных альпийских домов.
В 1900 году Хоффман был назначен оформителем для выставочных пространств школы на Всемирной выставке в Париже (характеризуемых визуальной роскошью), что можно рассматривать в качестве национального признания. Впрочем, и французы высоко оценили его изысканную работу – так критик Арсен Александр рассыпался в похвалах хоффмановским интерьерам: «Сецессион хотел преподать всему миру урок элегантности ... и безупречно в этом преуспел». И в том же году молодой мастер создал дизайн выставочных пространств VIII Венского Сецессиона, однако большое значение для него имели работы других, приглашенных из заграницы мастеров. Среди участников, повлиявших на австрийца, можно выделить англичанина Чарльза Р. Эшби с прикладной «Гильдией ремесла» и супружескую пару Макинтоша и Макнейр из Глазго с их «новым стилем». Благодаря этому творческая манера Хоффмана вскоре заметно упростился.
Без особого преувеличения можно утверждать, что архитектор начал строить в основном культурные и современные здания для современных и культурных людей.
Продолжение:
