Все части повести здесь
– Да брось ты плакаться! – с усмешкой заметила Стелла – нечего было с моей сестрой по турбазам кyвыркaться. Ты наследил, а я виновата?! Может, в себе надо причину поискать?
– А Ленка до сих пор меня любит, прикинь! Она сама мне сказала! И я ее люблю!
– Меня это мало волнует уже! Люби, сколько влезет!
– А что тебя вообще волнует?! – он вдруг стал двигаться на нее, расставив руки – ты же холодная, как змея вечно! Какой мужик с тобой станет... Вон, и Рон от тебя в свой бизнес сбежал!
Часть 36
Солнечный луч скользнул по подушке и коснулся ресниц Стеллы, потом ласково прошелся по прядям ее волос, да так и остался лежать светлым, веселым пятном на изголовье кровати. Тоненько запищал-закукарекал будильник на смартфоне, она протянула руку, еле разлепив глаза, посмотрела на цифры и отключила навязчивый звук.
Сладко потянулась, встала и направилась в душ, захватив по пути халат с изображением павлинов на спине. Она была замужем уже полтора месяца, после свадьбы все завертелось с невероятной скоростью, Рон постарался сделать так, чтобы процесс удочерения Анюты прошел максимально быстро.
Их навещала опека, тщательно осмотревшая всю квартиру, а особенно – комнату Анечки, все документы исследовали вдоль и поперек, но довольно вяло. И наконец наступил день, когда они смогли приехать за Анютой.
Рон специально нанял автомобиль, украшенный шарами, не скупился на подарки персоналу детского дома и самим детям, Стелла не могла скрыть слезы радости, а Анюта так и вовсе разрыдалась, когда поняла, что приехали за ней, и теперь она всегда будет рядом со Стеллой и Роном.
Глядя в окна детдома на детские мордашки, с любопытством смотрящие, как Анюта садится в машину, после того, как перецеловала весь персонал, Стелла думала о том, что если бы у нее была возможность, она бы усыновила и удочерила всех этих деток, в первую очередь для того, чтобы убрать эту недетскую грусть из их глаз. Заметив ее настроение, и то, как она смотрит на лица детей, Рон сразу понял, в чем дело и сказал:
– Стелла, у тебя очень большая душа, светлая... Мне тоже жаль этих детей...
Она кивнула и села рядом с Анютой. Но несмотря на то, что девочка ехала домой, она, обернувшись, еще долго смотрела в окно на все удаляющиеся фигуры воспитателей, нянечек и заведующей. Пока они ехали до ворот, за ними все бежал шустрый конопатый парнишка.
– Это Васька, мой жених – серьезно сказала Анюта – когда мы вырастим, как вы, мы поженимся.
– Вот как? – ласково заметила Стелла – и что же – хороший парень этот Васька?
– Очень. И надежный, как... – она споткнулась – как Рон... У него мама пьет... Эту, как его... синьку, во! И пьяная потом приходит. Васька тогда убегает в подвал и ждет, когда она уйдет. Говорит, что ей стыдно за нее...
– Не приведи господь такого жениха – пробормотал Рон.
Услышала его только Стелла, но вида не подала, она знала, что первую детскую любовь трогать нельзя, иначе будет очень больно.
Потом, после приезда домой, они переоделись в «очень красивое», как выразилась Анютка, которая сама выбирала себе наряд из тех многочисленных, что висели в шкафу, и отправились отмечать праздник в любимое кафе с детской зоной.
Все это случилось пару дней назад, и Стелла еще не верила в свое, теперь уже такое полное, счастье.
Вчера Рон опять уехал в их город, – бизнес требовал его присутствия, ведь после свадьбы он в основном был рядом со Стеллой - а она сказала ему, что они с Анюткой поедут к бабушке. Тем более, на свадьбу ее не пригласили, Стелла думала, что торжества не будет, и старушка до сих пор переживала, что никто ничего ей не рассказывает, а она при этом чувствует, что происходит что-то «недоброе». Стелла довольно часто общалась с ней по телефону, успокаивала, но говорила ей, что все расскажет только тогда, когда они встретятся лично.
– Анют! – Стелла заглянула в комнату – Анют, вставай! Нам ехать еще!
Девчушка вытянулась на кровати, открыла один глаз, чихнула и заметила шутливо:
– Вот ни стыда ни совести – детей будить в такую рань!
Стелла хмыкнула и пошла готовить завтрак.
Спокойно попивая кофе и подкладывая на тарелку дочери омлет с помидорами, она думала о том, что все-таки Рон хороший муж – не досаждает, на близости не настаивает, любит смотреть, как она занимается переводами, и вспышек ревности она у него больше не наблюдала. Она подозревала, что все-таки на стороне он имеет с кем-то отношения, но не упрекала его за это, тем более, ей было все равно – она до сих пор, несмотря на все его доброе к ним отношение, ничего к нему не чувствовала.
– Анют, жарко, ты что-нибудь легкое надень – рассеянно сказала она – а то еще ехать сколько... Но там хорошо, в деревне, и с бабушкой познакомишься, она очень-очень хорошая.
– Она будет меня любить также, как ты? – спросила Аня.
– Конечно. Она ведь меня любит, значит, полюбит и тебя. Поешь, и сразу вещи собери, я потом проверю.
– Я пять минут, Стелла! – вскрикнула Анечка, вскакивая и на ходу допивая какао – я вчера уже половину собрала!
Она умчалась в комнату, а Стелла помыла посуду, дособирала свою сумку и пошла к Анюте. Девочка, задумавшись, сидела на кровати. В руках у нее был портрет Даши. Стелла села рядом и обняла ее. Портрет был вставлен в стеклянную рамку, улыбающаяся Даша смотрела на них и словно говорила: «Вы молодцы! Все правильно делаете! Живите дальше и будьте счастливы!».
– Я тоже по ней скучаю – сказала Стелла и крепко прижала к себе девочку.
От дум их оторвал звонок телефона. Зинка.
– Стелл, ну ты что, тоже уезжаешь? – заныла она – все в отпуска идут, одной мне Эстелла дулю показала.
– Зин, я же ненадолго. На недельку всего. А почему «тоже»?
– А потому что Славка ушел в отпуск – уехал, Татьяна ушла в отпуск – уехала, даже толстушка Светка уехала худеть в Японию с каким-то детокс-туром...
– О, боже! – Стелла закатила глаза – лето на пороге, а она только сейчас за детокс взялась.
– В том-то и дело! И даже, ты представляешь, этот самый партнер, будь он неладен, Липовецкий, и тот уехал! Я думала, он как крутышка, рванул куда-нибудь на Гоа или на Багамы, а он, представляешь, мне тут шепнули, поехал в какую-то глухую тмутаракань. Рыбачить! Я когда узнала – чуть под стол не упала от смеха! Рыбак! Как бы рыба его на дно не утянула! Кстати, хотела у тебя спросить, да все не решалась – а если бы здесь не было Антона, у Рона был бы шанс?
– Я не знаю – отмахнулась Стелла – ладно, Зин, ты не скучай. Мне собираться надо, а то еще дорога.
– Давай, пока – Стелла прямо представила, как Зинка обиженно надула свои и без того пухлые губы – все меня бросили...
– Ну, чего ты – поспешила она утешить подругу – я звонить буду тебе, не хандри.
Наконец они с Анютой вышли из дома и уселись в машину. Предвкушая встречу с бабушкой, Стелла торопилась ехать, но старалась сильно не увеличивать скорость – теперь на ней была двойная ответственность.
В деревню они приехали после обеда, довольно бодрые, потому что Стелла всю дорогу слушала музыку, а Анечка успела даже поспать. Бабушка встречала их у ворот – ее Стелла предупредила заранее о своем приезде.
– Внучка! – бабуля кинулась к ней и крепко обняла – девочка моя, как же я давно тебя не видела!
Она обнимала Стеллу, вытирая концами платка катившиеся по морщинистым щекам слезинки, и все повторяла:
– Девочка моя, девочка моя...
Потом обратила своем внимание на Анечку, жавшуюся к ноге Стеллы.
– А это что же у нас тут за девочка такая красивая?
– Бабушка, ты познакомься – это твоя правнучка, моя дочь, Анюта.
Она сказала и не запнулась даже. Давно считала Анюту дочерью, но не настаивала, чтобы она звала ее мамой – девочке нужно время, чтобы привыкнуть, да и не заслужила пока Стелла, чтобы Аня ее матерью называла.
Бабуля обняла девочку и пригласила их в дом. Стелла сразу загнала машину в ограду. Анюта с открытым ртом рассматривала огромный огород, колодец, стайку, а бабушка обещала ей показать корову, свинок и гусей-курочек.
Сразу же был накрыт хлебосольный, щедрый стол. Накормленную девочку тут же сморил сон, и Стелла отвела ее в ту комнату, в которой сама постоянно располагалась, когда приезжала к бабушке.
Когда вернулась, увидела, что бабуля поставила на стол бутылку самодельной наливки. Готова была возразить, но та опередила:
– Мы всего по рюмочке, по махонькой, ты не бойсь, Анюточка ничего не почувствует.
Она налила им пурпурную настойку в старые лафитники, которые передавались в семье по женской линии уже в течение долгого времени, и заговорила часто:
– Ты ешь, Стеллочка, ешь! Совсем худая стала без бабулиных харчей – она помолчала немного, потом добавила – давай за встречу с тобой выпьем... Ждала я тебя, ох, ждала... Никому не нужна теперь, Танька глаз не кажет, только звонит, да плачется, да тебя ругает, пыталась спросить, за что – не говорит. А вот про девчонку сказала. Мол, Стеллка чего придумала – чужое дитя удочерить... Я ей говорю – не лезь не в свое дело, а она снова начинает костерить тебя...
– Ба – Стелла не знала, с чего начать – ба, Лена... Она... в тюрьме...
Старушка махнула рукой.
– Знаю я все... Семеновна уж мне все доложила. Я как услышала – чуть кондрат меня не взял...
– А она откуда знает? – удивилась Стелла.
– Да внук ей сказал, жених твой несостоявшийся, Кирка. А она мне донесла. Живет он здесь и по сей день, пьет тока сильно...
– Что? – удивилась Стелла – Кирилл – здесь?
– Да носа он не кажет на улицу! Засел, как бирюк, в летней кухне, и пьет там. Семеновна только за самогонкой бегать успевает!
– А зачем же она ему... бегает? – спросила Стелла.
– А чего ж не бегать? Она ругается, не идет, так он рыдать начинает, что твоя белуга. Она его жалеет, и бежит.
– Ба, а девчонки кто-нибудь есть тут?
– Все здеся. Понаприезжали с детями тоже... Да у Федьки-лесника в хате какой-то постоялец живет молодой. Он с ним и в лес, и на рыбалку... Вроде и не родственник ему, а будто братья они.
Стелла не могла хранить все в тайне, тем более видела, что бабушку так и подмывает спросить, каким образом у нее оказалась Анечка. И она рассказала ей все – и про то, что Даша – жертва Лены – была ее подругой, и про то, что за Рона она вышла замуж только для того, чтобы иметь возможность удочерить Аню, и про то, что в результате деяний Лены Анютка потеряла не только маму, но и бабушку.
– Ой, лишенько! – бабушка только головой качала, да рот прикрывала рукой в удивлении – ты гляди, че бывает! Бедная, бедная девочка! И ты, моя внучка, тоже бедная! Вот Ленка паскуда! А Танька с ей как с ума сошла!
– Макс у меня был – мрачно заметила Стелла – говорил о том, что хочет развестись с ней, так как она его тянет туда, где Лена сидит, а он не хочет.
– Вот дурная баба! – припечатала бабуля – мозги все порастеряла! А Ленка – дуреха, ну, дуреха! Когда в последний раз звонила Танька, все ругала меня, что я, мол, Лену не жалею. Я ей говорю – дак рази можно жалеть ее, когда она такое с человеком сотворила. Не ей, говорю, решать, кому жить, а кому нет, а она мне отвечает: «Она твоя внучка, ты должна жалеть ее!». Плюнула я и прервала разговор. Ох, и паскуда, и в кого только такая паскуда!
Они разговаривали еще долго, потом Стелла прошла в комнату и прилегла на кровать – хотелось закрыть глаза и забыть обо всем, что она пережила не так давно, и о чем напомнила сама себе, разговаривая с бабушкой.
Вспомнился почему-то Антон, его то серьезные, то смеющиеся, глаза, ямочка на подбородке, взгляд, которым он смотрел на нее в последнюю их встречу. Такая тоска вдруг нахлынула на сердце, что Стелла уткнулась в подушку, стараясь подавить подступающие слезы.
Потом решила про себя, что нечего хандрить, все, чего она хотела, сбылось – рядом с ней Анюта, и теперь они обязательно будут счастливы. Она сама не заметила, как уснула, а когда проснулась, то увидела, что на нее смотрят внимательные глаза Анютки.
– Меня бабуля уже молоком поила – с серьезным видом заявила она – я спросила у нее, оставить ли тебе, но баба сказала, что для тебя еще надоит. А я пила, пила, думала, лопну, у меня, Стелла, аж белые усы вот тут нарисовались.
И она тоненько, колокольчиком, засмеялась. Стелла подхватила ее счастливый смех и провела рукой по нежной щечке.
– Ну, пойдем, я тоже буду молоко пить!
Она села на скамейку около летней кухни, и скоро бабушка подала ей большую кружку молока и присела рядом.
– Ба, а Дракониха жива?
– Не, померла уж. Она ж старая совсем была.
Анюта, которая слушала их разговор, спросила:
– А кто такая Дракониха? Она на драконах ездила, что ли?
Женщины переглянулись между собой и засмеялись.
– Нет, Анюта – ответила Стелла – просто бабушка Дракониха курила трубку, и у нее всегда из ноздрей и рта, и чуть ли не из ушей, шел дым. Вот мы ее Драконихой и прозвали. Ладно, пойдем, сходим на озеро. Купаться рано, но там могут быть мои подружки со своими детьми.
– Пойдем! Пойдем! – захлопала в ладоши Анютка – хоть друзей себе здесь найду! Хотя баба – уже мой друг, правда, баба?!
– Конечно, золотая моя! – откликнулась бабушка, и когда девочка убежала, сказала Стелле – твоя дочь, милая, очень похожа на тебя, такая же, как ты, когда маленькая была. Открытая, искренняя девочка.
– Спасибо, бабушка! Хоть ты меня понимаешь. Ты и Рон. А еще мои подруги-коллеги.
Они с Анютой отправились на озеро. Там действительно были девчонки, с которыми раньше Стелла дружила, а теперь лишь изредка созванивалась. Увидев ее, они сначала ее не узнали, а потом кинулись обнимать и целовать, закружили Анечку и познакомили ее со своими детьми, строго-настрого запретив детворе лезть в озеро. Стелла одним глазом следила за дочерью, общаясь с подругами, она все-таки пока побаивалась вот так оставлять ее с незнакомыми ребятами, но Анютка, как ни странно, быстро завоевывала сердца друзей и становилась лидером компании.
– Дочура у тебя просто прелесть – говорила Люба – и вся в тебя!
Они болтали о своих делах, о работе. Стелла рассказывала, что переехала в другой город, купила там квартиру и вышла замуж. Рассказывала, не вдаваясь в подробности своего замужества – девчонкам об этом не нужно было знать.
– А внук-то Семеновны бухает – вдруг хихикнув, сказала Алена – а был такой бравый парень! Я ж в него влюблена была!
– Стелла, слушай, Семеновна тут слухи разнесла, что якобы ты его перед самой свадьбой бросила! Все ходила, на жалость давила!
– Было дело – спокойно сказала Стелла – триста лет тому назад...
– А чего ты бросила-то его? – поинтересовалась Марина – он же нормальный вроде. В другого влюбилась?
– Нет – Стелла пожала плечом – в постели застукала со своей родной сестрой.
– Вот это да! – ахнули девчонки – а Семеновна-то вруша! Мол, Стеллка ваша стерва! А оно оказывается, у Кира-то рыльце в пушку!
Они стали наперебой расспрашивать, кто ее муж, кем он работает и чем вообще занимается. Стелла отвечала не совсем охотно, желая только одного – поскорее перевести разговор на что-нибудь другое. В конце концов, заметив, что она не сильно охотно рассказывает о семье, девчонки сменили тему.
Уставшая играть Анютка плюхнулась с ней рядом на песок, Стелла обняла ее, и вдруг вспомнила, как они когда-то сидели здесь с мамой и секретничали. А теперь вот она сидит здесь с дочерью. И постарается почаще привозить ее сюда, и сидеть вот так на берегу, наслаждаясь свежим воздухом и болтая обо всем на свете.
Они вернулись домой вечером, в сумерках, и Стелла с удовольствием устроилась на прохладных, шуршащих от свежести, простынях. Опять не спалось, и она встала, чтобы укрыть разметавшуюся Анечку. Потом тихонько вышла на порог прямо в сорочке, босоногая, закутавшаяся в бабулину старенькую шаль, присела на крыльцо и стала смотреть на звезды. Потом за забором услышала пьяный голос:
– Баба! Бабанька! У меня самогонка скончалась! – потом голос затих, а затем вдруг запел, неестественно растягивая лова – «Пооооеееехал каааазаааак на чужбиииину далееееку!».
Стелла усмехнулась. Интересно, и чего это Кир бухает? Раньше она не замечала за ним такой страсти, а тут... Видно, слишком много свалилось на него в последнее время.
Утром, едва проснувшись, она снова, как когда-то давно, услышала на кухне тихий разговор бабушки и соседки.
– Вчерась, вчерась приехали оне... Стелла с дочуркой. Такая бравенькая девчонка у нее – не налюбуешься! Замуж она вышла, ага.
– А этого-то дурачка из-за пьянки с университету погнали – рассказывала Семеновна – вот уж, знамо, дурачок. Теперь сидит тут, да самогон глушит. Ох, Полька, сгубили твои девки Кирюшку мово!
– Че это – «сгубили»?! Нечто сам себя нормально вел, ты считаешь? От одной к другой бегал! Не надо было с Ленкой связываться!
– Вот пока он с твоей Стеллкой не связался – нормальным был!
– Ты на Стеллу мне не гони! Она девушка приличная! Иди вон, самогонку своему алкоголику купи!
Когда соседка ушла, Стелла вышла к бабушке.
– Что, опять Семеновна чудит?
– Угу! Все своего беспутного Кирюшку жалеет, да тебя ругает. А ты, моя хорошая, внимания на нее не обращай – у нее язык-то без костей.
Стелла с удовольствием отпила из глиняного кувшина молока, поцеловала бабулю и отправилась в теплую со вчерашнего дня баньку.
Анютка, получившая накануне массу впечатлений, спала чуть не до обеда, а выспавшись, потянулась к Стелле и обняла ее.
– Вставай, красавица моя! Позавтракаешь и будем бабушке помогать.
Весь день они провели на воздухе, в огороде. Анюта ходила за бабушкой по пятам, спрашивала, что находится здесь, а что там и тут, кормила ушастых кролей прямо из ладошек, выливала свиньям варево, наблюдая, как они, отвратительно чавкая, лезут мордами в корыто, кормила курочек пшеном и задавала свои бесконечные вопросы.
Потом они обедали, отдыхали, снова ходили на озеро, Стелла разговаривала по телефону с Роном, делясь подробностями отдыха, а он внимательно слушал и в итоге попросил позвать к телефону Анечку. Девочка что-то восторженно рассказывала ему, чуть не подпрыгивая на месте, потом передала трубку Стелле и снова умчалась к друзьям.
Вечером, когда девочка заснула, Стелла решила накинуть на домашнее платье тонкую кофточку и спуститься вниз, к озеру, посмотреть на звезды. Там они почему-то казались ближе, чем с бабушкиного крыльца.
Она прошла по тропинке, села прямо на песок и засмотрелась наверх. В реальность ее вернул знакомый полупьяный голос:
– О, какая встреча! Стелла!
Она обернулась и вскочила, оттряхивая ноги от песчинок.
– Ты какими судьбами здесь? – улыбался Кир, покачиваясь на месте – а где же муж? Или объелся груш?
– Ты уверен, что я обязана отчитываться перед тобой о делах Рона?
– А че так грубо? – расхохотался Кир – я вроде ничего такого не спросил!
– Прекрати, Кирилл – Стелла попыталась обойти его, но он перегородил узкую тропинку – и пропусти меня, мне пора!
– А может, поговорим?
– Мы уже давно обо всем с тобой поговорили. Разговоров на наш век хватит!
– Эх, Стеллка! Не знаешь ты жизни моей! Не любила ты меня никогда!
– Да брось ты плакаться! – с усмешкой заметила Стелла – нечего было с моей сестрой по турбазам кувыркаться. Ты наследил, а я виновата?! Может, в себе надо причину поискать?
– А Ленка до сих пор меня любит, прикинь! Она сама мне сказала! И я ее люблю!
– Меня это мало волнует уже! Люби, сколько влезет!
– А что тебя вообще волнует?! – он вдруг стал двигаться на нее, расставив руки – ты же холодная, как змея вечно! Какой мужик с тобой станет... Вон, и Рон от тебя в свой бизнес сбежал!
Он опять засмеялся, запрокинув хмельную голову, а потом спросил:
– А мож попробуем, а? Вспомним былые времена! Посмотрим, может, ты уже не такая мумия в постели-то?
– С тобой, что ли? – усмехнулась Стелла – да на тебя смотреть противно, не то что что-то пробовать!
Глаза его вспыхнули зло.
– А вот это мы сейчас проверим! – он вдруг с силой, не свойственной пьяному, схватил ее за запястье одной рукой, а второй задрал подол платья, бесстыдно шаря по бедру.
– Эй, ты, быдло деревенское! – вдруг раздался голос – отпусти девушку! А то пальну из ствола – без хозяйства останешься!
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.