Сашка зашёл в знакомый подъезд. Последний раз он был здесь несколько месяцев назад. За это время утекло много воды и случилось много событий. Признаться откровенно, он не сразу нашел в себе силы, чтобы посетить друга, зная в каком состоянии сейчас тот находится, но откладывать визит больше было нельзя.
Сашка тихонько постучал в двери. На пороге через некоторое время возникла мать Игоря. Сашке показалось, что за эти несколько месяцев она постарела на несколько лет, в волосах появились седые пряди, под глазами образовались мешки. Вероятно, в последнее время она очень много плакала.
– Привет, Саша, – теперь ее голос стал совсем тихим и вкрадчивым, словно она боялась кого-то потревожить.
– Добрый день, – у Сашки ком встал в горле от одного вида этой женщины, – я к Игорю, можно?
– Конечно, Саша. Проходи, – она открыла дверь шире, пропуская подростка в квартиру.
Едва Саша переступил порог как очутился в совершенно другой реальности, словно время здесь остановилось навсегда. В квартире царил полумрак, шторы на окнах оставались закрыты. Юноша снял пальто и повесил его на вешалку, стянул с ног зимнюю обувь. Мать Игоря наблюдала за действиями товарища сына, но Сашке казалось, что сейчас она где-то в другом месте. Ее взгляд будто стал пустым.
– Проходи в комнату, – она сделала приглашающий жест рукой и Сашка направился в комнату Игоря. – Он недавно проснулся, так что…
Игорь сидел на диване и смотрел совершенно отсутствующим взглядом в стену напротив, где еще недавно висели плакаты, но теперь ничего не было.
– Привет, – Сашка выдавил вымученную улыбку, но мать почему-то всхлипнула, сдерживая слезы. Игорь ничего не ответил. Он вообще никак не отреагировал на появление в комнате старого друга.
– С ним все в порядке? – забеспокоился Сашка. Он знал, что после лечения Игорь сильно изменился, но совершенно не представлял насколько.
– Врачи сказали, что его можно забрать домой, но он так и не произнес ни одного слова после всего этого…, – мать всплеснула руками, но теперь уже не могла сдержать рыданий.
– Он меня слышит?
– Думаю – да, – женщина бессильно опустила руки. – Я оставлю вас.
Она скрылась в соседней комнате, притворив за собой дверь, но до слуха юноши все равно доносились всхлипывания бедной женщины. Сашка взялся за спинку стула, что стоял у ученического стола и сел прямо напротив Игоря, пытаясь заглянуть тому в глаза, но ему казалось, что Игорь вовсе не замечает старого товарища и его взор направлен куда-то очень далеко.
– Не так я себе представлял нашу встречу, – вздохнул Сашка и опустил глаза, смотреть в этот пустой взор было выше его сил. – Ты знаешь, Катя тоже хотела прийти сегодня, но для нее это очень тяжело. Дай ей немного времени, чтобы… принять все это.
Он снова посмотрел на Игоря, но в его взгляде ничего не изменилось. Если бы он не дышал, то Сашка решил бы, что вместо старого товарища перед ним находится вовсе не живое существо.
– Ты знаешь, я ведь учусь на токаря, – продолжил Сашка, – сейчас живу в общаге. Там вполне неплохо и ребята хорошие.
Он снова замолк, не зная, стоит ли рассказывать дальше.
– Вчера дяде Пете вынесли приговор, – это нужно было сказать в первую очередь, но Сашке самому было тяжело осознавать то, что произошло после спасения Игоря из лап бандитов, – дали пятнадцать лет, представляешь? Он тебя на руках вынес, а ему пятнашку влепили. Где справедливость? Прокурор запросил пожизненное за убийство двух ни в чем неповинных человек, прикинь маразм? Вроде как сидели себе мирно два человека. Праздновали, а тут ворвался полоумный мент и всех перестрелял, а потом поджог дачу уважаемых людей, якобы, чтобы скрыть следы преступления. Бред какой-то… Жаль, конечно, что ты не смог дать никаких показаний, все могло сложиться иначе…
Сашка снова взглянул на товарища, но тот все также бесстрастно взирал на стену напротив, глядя сквозь него.
– А физрука нашего расстреляли, представляешь. Пацаны рассказывали, что у него в гараже целая комната была оборудована, так он туда подростков заманивал, ну и… Глупо конечно все это получилось. Виноват я перед тобой. Игорек…
Он встал, обошел стул и взялся за спинку, собираясь снова придвинуть его к столу.
– Ты это… выздоравливай. Я еще зайду на неделе. Ты не расстраивайся, все пройдет. Еще так будешь болтать, что нельзя будет заткнуть. Ну как раньше…
Сашка выдавил улыбку, но Игорь снова никак на это не отреагировал.
– Прости меня, брат, – он положил руку на плечо друга, легонько пожал его и вышел вон из комнаты.
Последнее, что помнил Игорь – это холодную сталь пистолета на своем затылке, неглубокую сырую яму перед глазами, чувствовал, как стоит на коленях и молиться Богу, чтобы все закончилось. Он и сейчас видел то же самое небо, сквозь сосновые ветви, чувствовал тот самый запах хвои и слышал стрекотание сороки. Он все еще был там. Он застрял в этом месте навсегда.
Намного позже, очнувшись в палате реанимации, он совершенно не представлял, как там оказался, но на мгновение поверил, что все обошлось. К сожалению, ничто для его психики не прошло бесследно – он больше не мог произнести ни единого слова, словно не разговаривал с самого рождения. Многие факты ускользнули из его памяти.
Врачи оказались бессильны что-либо сделать и юношу направили в психоневрологический диспансер, где доктора пытались вернуть его в реальности, но ничего не вышло. После таблеток он вовсе перестал реагировать на внешние раздражители, теперь его приходилось кормить с ложечки, он стал ходить под себя и вскоре вовсе перестал обращать внимание на людей, оказавшись в замкнутом мире собственных воспоминаний – на коленях перед могилой, вырытой своими руками.
Когда врачи поняли, что ничего сделать нельзя, то решились отменить лекарства и послали мальчика домой, но теперь он представлял собой вовсе печально зрелище, медленно превращаясь в овощ. Игорь стал стремительно худеть и слабеть. Мать билась с его болезнью несколько месяцев, но и ее силы были на исходе. Она не сдавалась, но не могла принять, что ее сын уже никогда не станет прежним.
После Сашкиного визита, Игорь по-прежнему продолжал смотреть в стену, но внезапно из его глаз потекли слезы. Горячая соленая влага стекала по его побледневшим щекам и падала на сложенные на коленях руки. Игорь чувствовал ужасную боль. Она засела так глубоко внутри, что он не в силах был кричать или просто стонать. Она вгрызалась в его сердце зубами и ворочалась где-то внутри, иссушая его чрево и выпивая остатки жизненных сил подростка, не собираясь отпускать его до тех пор, пока тело совсем не ослабнет и перестанет бороться.
Там – на краю могилы, он умер по-настоящему, и сейчас совсем не понимал, что делать мертвецу в мире живых, еще не зная, что мир живых давно превратился в мир мертвецов и наступили темные времена...
