В комментариях под недавней публикацией подписчик с ником wlad Stiks спросил: «Чем отличается работа на добыче и в проходке? Плюсы и минусы».
Признаюсь честно, немного обескуражил вопрос. Хотя, если задуматься, это для меня и моих коллег очевидно, в чём разница между дóбычей и проходкой. Вкратце ответ будет такой – на добыче добывают уголь, а в проходке добыча угля является побочным продуктом (при условии, что выработка проходит по угольному пласту).
Текст публикации основан на собственном опыте работы в двух шахтах Куzбасса, после публикации ребята в комментариях дополнили информацию. Статью подредактировал, включив в неё дополнения.
Добыча
Ну а теперь поподробнее. Но сразу отмечу, что на добыче мне не приходилось работать на маломощных пластах и в крутопадающей лаве. Максимальное падение было чуть более 30 градусов, да и то не по всей лаве, а отдельный участок в середине лавы на двух десятках секций металлокрепи. В основном падение составляло 15-25°.
Мощность пласта (проще говоря – толщина угольного массива) была от 2,2 до 3,5 м, в нарушениях мощность доходила до 5 метров, местами ещё больше. Таким образом, если мне и приходилось в шахте ползать на четвереньках, то исключительно в задавленных штреках, а в лаве мы работали в полный рост. И тут надо отметить, что принцип работы в зависимости от характера угольного пласта существенно отличается. Ещё раз повторюсь, что на маломощных, а также на крутопадающих пластах я никогда не работал и имею лишь теоретические знания. Поэтому не буду их касаться, о них лучше пусть расскажут коллеги, которые знакомы с ними на практике.
В добычной (очистной) лаве работают шахтёры двух специальностей – ГРОЗ (горнорабочий очистного забоя) и МГВМ (машинист горновыемочных машин; попросту – комбайнёр). Обе специальности относятся к основным; к работе в лаве не допускаются рабочие вспомогательных специальностей – ГРП (горнорабочий подземный), МПУ (машинист подземных установок; попросту – моторист, потому что нередко сидит на «моторе», т.е. включает с кнопки конвейер). Конкретно у нас им даже запрещалось заходить в лаву во время работы – не их рабочее место, им там делать нечего. В случае какой-либо поломки (аварии), ремонтом занимаются ГРОЗы и комбайнёр, по электрической части зовут электрослесаря (в каждом звене на смене электрослесарь подземный есть в обязательном порядке).
Как я уже сказал ранее, в добычной лаве добывают уголь. Это именно то самое, ради чего угольная шахта существует.
В механизированной лаве уголь рубят добычным (очистным) комбайном, оснащённого двумя шнеками (наподобие шнека в мясорубке). Благодаря шнековому типу уголь автоматически грузится на лавный конвейер, отрубленную массу не надо кидать лопатами. Для нешахтёров добавлю, что комбайн в лаве двигается по рештакам конвейера, т.е. находится НАД лавным конвейером.
Существует два типа привода очистных комбайнов – цепью через звёздочки (источник многих травм, порой летальных, когда цепь лопается) и по цевочной рейке зубчатым колесом (применяется в лавах с углом падения до 35°). Привычных колёс или гусениц у добычного комбайна нет, на рештаки опирается лыжами – металл по металлу обеспечивает неплохое скольжение.
Я работал в лаве с рейками, оснащённого комплексом КМ-130, а также на цепи с польским комплексом Pioma. И там, и там двигал секции крепи.
По списку в звене у нас было 12 человек, в действительности на смену приходило чуть меньше – у кого-то отгул (не путать с загулом и прогулом), кто-то на больничном (обычно зимой, когда грипп свирепствовал). Работали от звонка до звонка, зачастую пересменки проходили непосредственно на рабочем месте, порой даже лаву не останавливали, а просто-напросто передавали рычаги управления ребятам новой смены.
Пожалуй, самый большой минус работы в лаве – это угольная пыль. Несмотря на водяное орошение, её всё равно очень много.
Схема вентиляции устроена следующим образом – по конвейерному штреку приходит свежая струя, по лаве поднимается наверх и по вентиляционному штреку уходит в другие выработки и в конечном итоге – на поверхность. Когда комбайн идёт вверх, ГРОЗы находятся на свежей струе; когда комбайн движется вниз, ГРОЗы вынуждены двигать секции в тумане угольной пыли.
Но мы-то ладно – мы то в пыли работаем, то без пыли. Зато шахтёр на верхнем сопряжении всю смену трудится в пыли – воздушная струя из лавы через него проходит. Правда, когда комбайн далеко внизу (у нас лавы были по 100 метров), пыли чуток поменьше, нежели когда комбайн наверху и рядом.
И наоборот – на нижнем сопряжении пыли всю смену практически нет (у нас там работали по два человека, наверху – один). И из всей смены у этих двоих лица были самые чистые, не считая электрослесаря и горного мастера. Мастер и электрослесарь вообще могут смену проспать в обнимку на подстанции, когда всё исправно крутится и вертится.
Из плюсов – априори у добычников самая высокая зарплата рабочих по шахте. Хотя бывают исключения...
Но прежде, чем перейду к проходке, отмечу пару фактов, о которых мне известно из теории. На сверхмаломощных пластах уголь рубят стругом, в движение его приводят тросами от лебёдки. Для маломощных пластов существуют низкогабаритные комбайны, шахтёры передвигаются по лаве на четвереньках. Пожалуй, их главным профессиональным заболеванием является вовсе не силикоз (антракоз), хотя и он тоже не на последнем месте, а бурсит коленных суставов. В качестве профилактики шахтёры на маломощных пластах носят наколенники, которые снижают риск появления бурсита.
На крутопадающих пластах применение комбайнов затруднено или вообще невозможно. Там в ход идут отбойные молотки или отработка угольных пластов уступами на отпалку. Сказать более подробно не могу, так как не работал и имею представление лишь в самых общих чертах.
Добавление инфо из комментария: для крутопадающих пластов применялся комбайн «Темп», в движение приводился тросами от лебёдки ЛГКН. Также для крутонаклонных пластов мощностью 0,4–0,7 м применяется комбайн «Поиск», перемещение по лаве осуществляется тросами аналогично комбайну «Темп».
И, наверно, следует сказать о терминах «добычная» лава и «очистная». В чём разница между ними и как правильнее? Ответ: «добычная» и «очистная» – это одно и то же, разницы между ними нет никакой, оба термина правильные. Тогда почему же в одних случаях говорят так, а в других эдак? Лично я так говорю в своих статьях, чтобы не было много повторов одних и тех же слов, хотя мне привычнее и чаще всего использую «добычная», а «очистная» иногда добавляю в скобках.
С «добычной» понятно – уголь добывают. А откуда взялась «очистная»? Выше я говорил, что шнек комбайна рубит уголь и сам же его грузит на конвейер. Иными словами, зачищает (очищает) лаву от отрубленной угольной массы.
Проходка
Ну а теперь – проходческий забой. Сразу же обращу внимание и поясню вот какой момент. И на добычном участке, и на проходческом место работы называется забоем. Однако у нас среди рабочих было чёткое разделение (в своих статьях я его придерживаюсь): на добыче – лава, в проходке – забой. И, кстати, если добычную лаву можно назвать забоем и ошибки тут не будет, то проходческий забой назвать лавой ну никак нельзя! Если кто-то вдруг в проходке «найдёт» лаву, то этот человек явно очень и очень далёк от шахты.
На работу в проходческий забой допускаются шахтёры двух специальностей – проходчик и МГВМ (комбайнёр). ГРП и МПУ в забое делать нечего! У нас им разрешалось доходить до лебёдки во время доставки. Ну как разрешалось? Никто их анкерами не гнал, если подойдут посмотреть на грудь забоя. Устанавливать крепь они нам не помогали, максимум что им позволялось, это стоять чуть в отдалении и травить анекдоты, чтобы мы не скучали.
Метод прохождения горных выработок в проходке делятся на два способа – комбайном и БВР (буро-взрывные работы; мы говорили «на сверло»). Начнём с комбайна.
Управляет комбайном комбайнёр с корочками МГВМ. Это единственная специальность, с которой можно работать и в добычной лаве, и в проходческом забое. ГРОЗ и проходчик не взаимозаменяемы, хотя проходчик наряду с ГРОЗ и МГВМ тоже относится к основной специальности. Таким образом, ГРОЗ не имеет права работать в проходке, а проходчика не пустят на добычу. Надо переучиваться, что я и сделал, перейдя из лавы в проходку.
Добавление инфо из комментария: на отдельных шахтах учили сразу на ГРОЗ и проходчика, выдавали единые корочки по которым можно было работать и на добыче, и в проходке.
Проходческий комбайн очень сильно отличается от добычного. Это совершенно разные машины, абсолютно не похожие друг на друга. Единственное, чем они схожи, так это тем, что они оба очень-очень железные и тяжеленные.
В отличие от добычного, проходческий комбайн двигается на гусеницах. Исполнительный (режущий) орган один – шарошка на выдвижной стреле. Загребая на лоток двумя лапами, отрубленную массу грузит на рештачный став погрузчиком, представляющего из себя поворотный мини-скребковый конвейер.
Несмотря на то, что к управлению комбайном допускаются только шахтёры с корочками МГВМ, на практике у нас метры рубили также и проходчики. Я, будучи проходчиком, тоже рубил. Немного, правда, но рубил.
Добавление инфо из комментария: в былые времена электрослесари имели допуск к управлению комбайнами. В училище выдавался диплом со специальностью «Электрослесарь подземный с правом управления ГВМ».
ГВМ – это горно-выемочная машина, т.е. комбайн.
При креплении забоя арочной крепью стрелу комбайна использовали как мобильную платформу – с распор на стрелу кидали доски, вставали на них и работали в более удобных условиях. Иногда (но далеко не всегда) стрелу задействовали как подъёмный кран, чтобы поднять наверх и закинуть на ножки полукруглый верхняк (огниву).
И чтобы сразу же закрыть тему комбайна, вкратце упомяну комбайны со шнеком. Такие существуют, мне их в работе видеть не приходилось. Например, комбайн Гуменника (установлен как памятник на въезде в Орджоникидзевский район в Новокузнецке) позволял проходить выработки без крепления.
Шнековые комбайны применяются при проходке туннелей и метро, но там они мега-огромные монстры и двигаются за счёт мощных домкратов, распирающихся в борта штрека. Была однажды мечта уйти в метрострой, опыт работы в проходке имелся. Однако планам не суждено было сбыться.
И, кстати, про домкраты и высокие заработки. Однажды у нас на проходческом участке зарплата была гораздо выше самой передовой добычной бригады. То есть мы получали больше лавщиков! Устроиться к нам даже по знакомству было проблематично, без знакомства сразу же от ворот поворот и разговор окончен. Текучки не наблюдалось, все звенья были укомплектованы по максимуму.
За что же нам платили сверхприбыльно? Нам надо было срочно пройти выработки – сначала шли конвейерный штрек, затем повернули на 90° и по пласту пошли вверх. Затем наверху сбились с ранее пройденным вентиляционным штреком. Проходили всё комбайном, хотя по плану должны были перейти «на сверло» после того, как по горизонтали закончили конвейерный.
Сначала решили комбайном сделать сопряжение. Сделали. Потом решили пройти несколько метров вверх. Прошли. А потом бригадир говорит, что пойдём дальше, пока комбайн не встанет. И мы пошли дальше.
Поначалу градус падения был приемлемым – во время работы комбайн мало-помалу сползал вниз, комбайнёр то и дело подгонял его к забою, распирал опорные домкраты и дальше рубил. Дело шло не напряжно. По мере продвижения вперёд падение пласта увеличивалось, сзади под гусеницы комбайна кидали шпалы. Затем уже и шпалы не помогали от сползания вниз. Прикрутили по бокам мощные домкраты, в борта забуривали по три-четыре анкера, привязывали домкраты к анкерам цепями от конвейера СР-70. И ползли всё выше и выше.
На отдельном участке самая-самая крутизна составила порядка 50°. И на такую крутизну мы умудрились затащить комбайн! Кому говорили – не верили, приходили в забой посмотреть. Реально приходили к нам на экскурсию!
Уголь на крутяке транспортировали по «мёртвым» рештакам С-53, цепи были не нужны. Внизу опять же из рештаков делали отбойник. Во время работы комбайна подходить близко к сопряжению было опасно – куски угля и породы летели вниз с космической скоростью. Если попадёт, зашибёт и тут же похоронит.
Для доставки оборудования и крепи в забой сзади к комбайну цепями привязали лебёдку – в почву её не забуривали, в кровлю не распирали. Доставляли «лодкой». В «лодке» и мы «доставлялись» в забой, потому как идти ногами наверх было равносильно скалолазанию. Благо, ставили арку и по ней медленно-медленно ползли по круче, если на комбайне (следовательно, и на лебёдке тоже) никого не было. А порой отцепляли «лодку», хватались за трос и гуськом друг за другом семенили наверх при работающей лебёдке.
Спуск вниз был проще и быстрее – садились на «пятую точку» и катились практически до самого низа. Поначалу бывало, что кубарем кувыркались, потом намоздрячились гонять на зaдницe.
Мы проходили выработки не только комбайном, но и на отпалку. Было два варианта – на ручное сверло и с помощью породо-погрузочной машины (ППМ), на которой был смонтирован манипулятор со сверлом. Если шли на сверло, массу грузили на конвейер скрепером; если ППМ, ею же и грузили. Так же как и комбайн, ППМ был на гусеничном ходу, приёмный лоток с двумя лапами, скребковый мини-погрузчик. Несмотря на то, что машина называется породо-погрузочной, мы превосходно работали по углю.
Существуют также породо-погрузочные машины ковшового типа на рельсовом ходу. Видел её у шахтостроителей (проходили у нас вентиляционный квершлаг недалеко от руддвора), сам на ней не работал.
Добавление инфо из комментария: ковшовые машины существовали в двух вариантах – ППМ-4 для горизонтальных выработок и ППМ-4У для уклонных.
В отличие от добычной лавы, где основным продуктом является уголь, в проходке главным являются метры. Но при их прохождении (не важно как – сверлом или комбайном) рубится угольный массив, иногда с присечкой породы, и этот самый уголь надо выгружать из забоя. И он грузится на конвейер, по конвейеру уголь транспортируется на-гора, добавляя в актив добычных бригад ещё чуточку «чёрного золота». Вот поэтому я сказал выше, что уголь в проходке – это побочный продукт. И, кстати, за него проходчикам не платят, оплата идёт исключительно за метры.
Какие плюсы? Угольная пыль не всю смену витает в забое, а лишь когда работает комбайн. Если на сверло, то пыль вообще только после отпалки, да и то проветривается быстро. Есть она при погрузке скрепером и ППМ, но всё же с «комбайновой» пылью её не сравнить.
Выполнив наряд, мы частенько уходили на-гора, не дожидаясь коллег новой смены.
Из минусов отмечу следующее – в проходке больше ручного труда. Безусловно, металлокрепь доставляется в забой лебёдкой, но ставить рамы и перетягивать их (ж/б затяжкой, обаполом, сеткой) приходится руками. Крепление анкерами – это также преимущественно ручной труд. Да – шпуры бурятся сверлом, но загонять в них анкера, забивать трубой и т.д. – это всё ручной труд и сей процесс механизировать не получится.
Необходимо следить за осланцовкой выработки и нередко мы сами сланцевали после выполнения своего сменного наряда. Два-три десятка метров от забоя, но раскидать инертную пыль надо, иначе мастер вентиляции может тормознуть. Капитальную осланцовку обычно делают ГРП в утреннюю (первую) смену.
И в заключение про проходку. Звенья у нас были обычно по три человека – два проходчика и комбайнёр («моторист» и электрослесарь не в счёт). Изредка ходили в забой по четыре человека, однако, честно говоря, вчетвером мы задницами толкались. Самое оптимальное для нас было три человека. Отгулы, больничные – выпадали смены, когда ходили вдвоём. Обычно на помощь приходил горный мастер, но даже если его не было, вполне вдвоём справлялись.
Вспомогательные
Добычной и проходческий участки считаются основными в шахте. Конечный продукт угледобывающей шахты – это уголь, который добывают добычники. Однако без проходчиков, которые нарезают лавы, добычники уголь стране не дадут.
Но есть в шахте и другие участки, которые считаются вспомогательными, но без них угля также не будет. В разных шахтах участки могут называться по разному, я перечислю некоторые из них так, как они именовались у нас.
ШТ – шахтный транспорт. Во времена, когда я работал, уголь до скипового подъёма на главном стволе доставлялся в вагонетках электровозами. Управляли ими машинисты электровозов.
КТ – конвейерный транспорт. На участке в тайге не было вертикального ствола, его функцию выполнял наклонный ствол (мы называли его главным уклоном) с магистральной, высокоскоростной лентой. Электровозов в шахте не было, уголь и порода на-гора транспортировались по конвейерным линиям. Если в случае аварии встала магистральная лента, то останавливается и добычная лава.
ВТБ – участок вентиляции и техники безопасности. С помощью вентиляции в шахте проводится не только проветривание выработок, но и доставка кислорода для дыхания шахтёров. Фраза выглядит протокольной, однако на деле это так и от сути никуда не денешься. Без свежего воздуха работа в шахте невозможна.
P.S.
Помимо вышеперечисленных участков есть ещё и другие службы – обеспечение шахты электроэнергией, монтаж и демонтаж оборудования, взрывники и т.д. Но статья уже и так довольно объёмная, к тому же у меня нет опыта работы кроме добычной лавы и проходческого забоя.