Отрывок из спонтанного дневника, который многое объясняет
Утром я приготовила Жене оладьи из молока, которое уже несколько дней как стояло скисшим. Я давно хотела из него что-то сделать, но сила притяжения к кровати была сильней. Мне мучительно хотелось лежать. Мне казалось, что я схожу с ума, и кровать была единственным местом, где я чувствовала себя более-менее спокойно. Я вдыхала и выдыхала. После вчерашней «Девушки в тумане» словила себя на мысли, что тоже лежала на этой кровати в форме креста. Про нашу дочь мы часто шутим, что она лежит на кровати в форме звезды, и спать с ней в одной кровати решительно невозможно. В детстве тетя Вероника называла меня «Звезда моя», и эти слова грели мое сердце. Я всегда считала себя ничтожеством, а появления Тети Вероники были для меня праздником. С ней я чувствовала, что прекрасна, и, хотя это и продолжалось недолго, эти ощущения держали меня наплаву и, возможно, не давали сходить с ума от ощущения собственной никчемности.
Я сижу в комнате ребенка за ее письменным столом, которым она никогда не пользовалась по назначению. Обычно за этим столом я работала, писала какие-то тексты. Ее комната была единственным местом, где работать было действительно удобно. Из правого окна свисает оранжевая нить промышленных альпинистов. Мне казалось, еще несколько минут назад нить была двойной, но сейчас она совершенно точно была одна. А когда я написала об этом, рядом появилась и вторая. Настоящая магия слова. Прошло еще немного времени, и рядом образовалась еще одна пара нитей. Теперь они болтаются парами в окне, на которое я смотрю. Половина окна занавешена серой шторой, вторая половина открыта. Нити перешли в правую часть и сосредоточились там. «Я вниз» послышалось с улицы. В 15:12 начала сверлить дрель. Я ненавижу этот навязчивый тягучий звук, мне хочется, чтобы он скорее прекратился. Но на часах разрешенное время, а значит мне со своими желаниями снова придется подождать. Что ж.
Я не всегда ненавидела раздражающие звуки. В детстве я делала уроки в наушниках, где играли «Тараканы», «Наив», LUMEN, Элизиум, Лампасы и другие рок-исполнители. Звуки музыки раньше не мешали мне, но со временем многое изменилось. Мама всегда просила убрать музыку когда я делала уроки и даже требовала этого чересчур настойчиво. Мой папа дарил своей дочери от первого брака большой магнитофон — в те времена это было круто и современно — и мне тоже очень такой хотелось, но я боялась попросить об этом родителей. Большой магнитофон также был в доме у бабушки с дедушкой: на нем стояла новогодняя елка. Она была для меня символом радости и приятного ожидания чего-то хорошего, которое отчего-то наступало не тем образом, которым мне бы хотелось.
Родители несколько раз оставляли меня на Новый год у бабушки с дедушкой. А мне так хотелось праздновать этот день с ними. Утром Дед Мороз приносил мне в подарок мешок мандаринов и игрушку с символом нового года. Мандарины для меня были праздником, я жадно съедала их пакетами и требовала добавки. А мягкие игрушки оставались со мной вплоть до конца школы. Я очень их любила и ни за что не хотела с ними расставаться. Любимыми были синий дельфин с желтой полоской и белым брюшком. Еще мне очень нравился енот с енотиками. У него живот открывался на молнии, и в животике были малыши. Сам енот был пушистым, а енотики — гладкими. Когда моя дочь была малышкой, она гладила папу по руке и говорила «гаааа», а проводя рукой по груди лепетала «писи». Мы до сих пор вспоминаем это с улыбкой и шутим так когда гладим друг друга по разным частям тела.
Как же ужасны звуки сверления. Хочется верить, что когда-нибудь они закончатся. Пару недель назад у нас сломался доводчик на калитке. Калитка громко хлопала прямо в окно нашей спальни. Я просила управляющую компанию поменять доводчик и вежливо просила соседей придерживать тяжелую железную дверь. Как-то меня так сильно достало слушать это невыносимое клацание, что я уехала в другую квартиру, но вечером вернулась домой. А там было хорошо, тихо.
За последние несколько недель у меня начало раскладывать ухо. Оно было заложено много лет, и врачи никак не могли понять причин. Магическим образом ухо раскладывало.
Ребята-альпинисты, видимо, решили покурить, и я услышала звук срабатывающей зажигалки. Какая ирония: вчера вечером в алкогольном магазине с сиренево-зелено-белым логотипом у парня на руке была татуировка зажигалки. Женя покупал небольшую бутылку с изогнутым горлышком J P Chene или как его там — и парень с зажигалкой на руке сказал «эх, последняя, от сердца отрываете, я планировал ее вечером выпить». Женя улыбнулся и оплатил свою покупку. Вечером мы смотрели «Девушку в тумане», а я пила воду из винного бокала.
Я перечитала то, что написала вам сегодня утром. Когда мы болтали с капитаном в Турции вечером, он включил песню «Моряки и художники». Мы перематывали ее несколько раз, потому что он хотел выложить это в инстаграм. В этой песне запоминающийся текст, который невольно въедается в голову:
не рисуют а пишут
не плавают а ходят
моряки и художники
художники и моряки
люди нелёгкой судьбы
Текст рефреном повторяется все 4,5 минуты. Мы так смеялись там. Мне было безумно хорошо. Когда мы вернулись в Москву, я написала текст про ветер в волосах.
Сейчас читаю его и понимаю, какой он сильный. До мурашек. Я написала его спонтанно. Это не первый мой текст, написанный спонтанно — у меня бывает такое, что я могу сесть и начать писать то, что как будто чувствую не я. Первым был текст, который я написала как будто от Саши себе. Мы с мамой были в путешествии по Австрии и Германии, мне было 18 лет. Сидели в кафе, и я испытала непреодолимое желание написать. У меня по счастливой случайности оказалась тетрадь и ручка. Я пошла в туалет, открыла тетрадь (или блокнот?), поставила ручку на бумагу, и началась магия. Слова сами выходили из-под моей руки, словно кто-то водил ею вместо меня. Когда мы вернулись из того путешествия, Саша предложил мне встречаться.
Я была на седьмом небе. А потом узнала, что до этого он жил с девушкой, и он захотел с ней расстаться из-за меня. От этого мне было очень тревожно, я чувствовала себя виноватой. Он сказал тогда ту фразу, которую я помню до сих пор: «только с тобой я чувствую себя настоящим». Отчего-то эта фраза прочно засела в моей голове. Я знаю, что нечто подобное чувствовали многие, кто так или иначе общался со мной. Они сами говорили то же самое.
На улице раздался телефонный звонок. Я отчетливо слышала его, хотя лежала в нашей спальне с пульсирующей головной болью от происходящих событий вокруг. Кажется, что все сплетается в веретено образов, которые когда-то уже существовали в этом мире. Образы становятся все чище и избавляются от зла. Над головой где-то гудело сверло. Оно гудело гораздо менее интенсивно чем утром, но все равно его протяжный неумолкающий звук неумолимо напоминал о себе. Голова буквально разрывается от боли, но после телефонного звонка ее стало как будто меньше.
Может быть, когда будет третий звонок, все пройдет? И я окажусь в театре, где главный действующий герой – я? Какая ирония. Человек без театрального образования, без связей и должной подготовки вдруг оказывается на сцене, и зал ему рукоплещет. Я маленький красный дракончик, который просыпается в своей пещере и готовится вершить великие дела.