Зрительное восприятие Сергея (Пономарёва) работает на очень высоком уровне. У него есть способность организовать то, что он воспринимает, в неотразимой, сложной манере, с высоким мастерством используя весь спектр фотографической лексики
(Джеймс Нахтвей)
Знакомство
С работами российского фотожурналиста Сергея Пономарёва я впервые познакомился непосредственно на выставке в Музее Москвы в августе 2020 года. Серия называлась «Великая пустота» и была посвящена опустевшей из-за эпидемии столице. Сергей тогда предстал в амплуа фотографа архитектуры.
За бедами последних лет и за угрозой уничтожения цивилизации в огне Третьей мировой войны многие как-то позабыли о «всаднике на бледном коне». В 2020-м году по планете прокатилась пандемия коронавирусной инфекции. По данным Росстата к апрелю 2022 года общее число учтённых умерших в связи с этим заболеванием в России составило более 760 тысяч человек. Во многих городах тогда власти не вводили чрезвычайное положение или карантин. Вместо этого от граждан требовали некой «самоизоляции»: было запрещено ходить через парки, леса и другие просторные места, зато при входе в общественный транспорт из-за дополнительных проверок собирались плотные толпы людей, что, очевидно, не улучшало эпидемиологическую ситуацию.
Мне довелось в тот год работать на опустевших улицах Москвы: люди скупали крупы и туалетную бумагу, полиция проверяла так называемые «куар-коды» и требовала соблюдения «масочного режима», а доставка еды или удалённая работа с тех пор стали привычными для многих россиян.
Сергей же выбрал нетипичный для себя подход. Он был известен миру как талантливый фотожурналист, рассказывающий фото-истории из неблагополучных регионов мира, в том числе – из зон боевых действий или стихийных катастроф.
…съемка пустого города – действительно новый для меня опыт, при том, что мне много чего пришлось повидать и в горячих точках, и в зонах стихийных бедствий. Но на апокалипсис Москва весной-2020 точно не была похожа: просто пустой город без горожан, который живет своей собственной жизнью. И он хорош собой, интересен: на первый план выходят памятники и здания, и вот они ведут диалог между собой при помощи своих архитектурных форм.
(Сергей Пономарёв)
До выставки «Великая пустота» мне были известны разные работы Сергея Пономарёва, но в моём сознании они не соотносились с одним человеком. После я увидел, что этот фотограф отозвался на многие масштабные трагические события в мире за прошедшие 10-15 лет.
В этом материале пробуем разобраться, что делает работы Сергея Пономарёва особенными и чему фотограф может у него научиться.
Родился
Российский фотожурналист Сергей Пономарёв родился 11 декабря 1980 года в Москве. Фотографией в семье будущего лауреата Пулитцеровской премии увлекались и дед, и отец.
Вообще для советского человека фотография не была роскошью. Собственное оборудование для проявки плёнки и печати фотографий было и у моего отца – слесаря-инструментальщика АЗЛК. Можно спорить о качестве массовой советской фототехники, но она была доступна практически каждому. Советские производители брали наработки премиальных сейчас брендов, таких как Zeiss или Leica, и делали их всеобщим достоянием. Если, конечно, сравнивать советскую фототехнику с профессиональной японской или немецкой, созданной специально для редакций с большими бюджетами, то советская, скорее всего, уступит. Но такое сравнение не вполне релевантно, потому что в одном случае мы имеем предельно доступную и массовую фотографию, в другом – предельно специализированную.
Я снимаю на цифру, но, когда начинал в лаборатории у себя дома, в 1995 году, цифра была еще таким далеким проектом. Я сам проявлял пленки, сам печатал и до сих пор умею. Через это нужно пройти, увидеть своими глазами, как формируется контраст изображения, его плотность. Это магия.
(Сергей Пономарёв)
Ещё в детстве Пономарёв решил посвятить свою жизнь журналистике, его юношеские тексты даже выигрывали конкурсы, как вспоминает Сергей. Но самого автора эти работы не устраивали, и в качестве посредника (медиума) в общении с аудиторией он решил обратиться к фотографии.
…фотографии вызывают гораздо больше эмоций, изображение легче запоминается и вызы вает сильный эмоциональный отклик. Тогда я думал, что фотографией, если все правильно выделить и скомпоновать, можно рассказать больше, чем словами. Слова не складывались в те мыслеобразы, которые у меня возникали в голове. В фотографии получалось лучше и точнее.
(Сергей Пономарёв)
В 1991 году оформилось то, к чему десятилетиями вели общество чиновники, повязанные с теневыми спекулянтами: Советский Союз разделили между собой небольшие группы местных национальных воротил, скармливая трудящимся истории о богатой и сытой жизни при буржуазной «свободе», густо перемешанные с чернушной антисоветчиной и пещерным мракобесием.
Сергей Пономарёв вспоминал, что в переломном 91 году его мать захотела, чтобы его приняли в пионеры в почётной первой десятке. Для этого нужно было отличаться и в учёбе, и в общественной жизни. И стремящийся быть во всём первым Сергей стал одним из последних советских пионеров:
Нас принимали на Красной площади, в музее Ленина, потом экскурсия к мавзолею, Могиле Неизвестного солдата, фотография на память. Потом мама поймала такси, и мы поехали на Пушкинскую — в только что открывшийся «Макдоналдс» отмечать мое вступление в пионеры.
В этом событии, как нам видится, раскрываются сразу несколько важных моментов для понимания личности Сергея Пономарёва:
- это – его соревновательный дух, стремление быть первым;
- это – некое противопоставление себя сиюминутной моде, мейнстриму;
- и это – идеалы гуманизма, свойственные советской пионерии.
К 1993 году мечтания о свободе, демократии и процветании были похоронены под танковые залпы по Белому дому. К этому времени:
- общенародную собственность буржуазная верхушка уже отобрала у трудящихся;
- уже был налажен обмен с так называемыми «западными партнёрами» общенародных ценных ресурсов на фантики и цацки;
- силовые структуры были подчинены, а их ключевые руководители куплены на накопленные, в том числе и иностранные, средства, поэтому пришло время сворачивать аттракцион народности и гласности.
Однако выпущенный ещё Горбачёвым джин так называемой «независимой журналистики» будет чуть ли ни главным средством внутривидовой борьбы олигархии в последующее десятилетие. Та журналистика, которую в 90-е видел Сергей Пономарёв, как нам кажется, станет неким эталоном для будущего победителя World Press Photo.
Журналистика практически невозможна без материальной поддержки, но, как говорится, «кто платит, тот и заказывает музыку». Трудящиеся зачастую разобщены, чтобы содержать собственные СМИ, хотя – ленинская «Искра» и некоторые современные Ютьюб-проекты, существовавшие на взносы – составляют исключения из этой закономерности. И в 90-е был короткий период - до полной консолидации правящего класса в России, когда журналист мог использовать противоречия между разными группировками, чтобы честно говорить со своей аудиторией и быть услышанным. В данном контексте особенно понятно предпочтение, которое отдавал Сергей Пономарёв фотографии: это средство донесения информации менее "пристрастно", чем текст.
В России фотожурналисту очень тяжело прожить, потому что газеты потеряли свою финансовую самостоятельность. Бюджеты на фотографию порезаны катастрофически, и на гонорары прожить невозможно. Все перешли на такую форму — информационные агентства имеют раздутые штаты фотографов, которые снимают все события, а газеты потом покупают у агентств изображения.
Такая схема применяется не только в России, это нормально, но поэтому быть фрилансером крайне сложно и приходится искать финансирование для своих проектов не с помощью СМИ, а у коммерческих заказчиков, фондов и так далее.
(Сергей Пономарёв)
Вообще, Сергей как-то образно назвал современную журналистику «обёрткой для рекламы». Такова реальность, к которой приводит логика капиталистического развития.
Есть работа, когда я безотносительно моих чувств делаю репортаж о том, что происходит. Есть мои личные ощущения — то, что я вижу своими глазами. Я стараюсь максимально убрать личные чувства из поля моей работы, потому что меня так научили. Научили, что как работник СМИ я являюсь просто глазами и ушами общества и мой читатель должен сам делать суждения на основе моих репортажей, а не я должен свои суждения доносить до читателя.
(Сергей Пономарёв)
Учился
В старших классах школы Сергей работал в юношеской газете «Глагол» - настоящем издании, в котором всё делали подростки, только юридические функции – главного редактора и бухгалтера – выполняли совершеннолетние. Это был уже серьёзный опыт журналистики. Слоганом издания было: «Независимая от взрослых».
Сегодняшним детям будет трудно поверить, что мы своим ключом открывали редакцию в знаменитом Доме на набережной, ругались с департаментом образования из-за платных учебников и даже однажды вышли на несанкционированный митинг к Генштабу Минобороны. К нам на пресс-конференции приходили Шевчук, Явлинский и Горбачев. Сергей снимал детей на сносимых под "ракушки" детских площадках, закрывающиеся бесплатные кружки, школьников со швабрами, которых заставляли под видом "трудовой практики" драить туалеты. Пленки проявлял в редакции и там же вручную печатал на старом фотоувеличителе. Директора школ и учителя, постоянные антигерои наших материалов, считали, что наш "Глагол" поливает грязью систему образования. "Что из вас вырастет?" — спрашивали они. Из нас вырос лауреат Пулитцеровской премии.
- вспоминала в журнале «Огонёк» бывшая сотрудница газеты "Глагол" Наталья Рожкова.
По окончании школы Сергей Пономарёв поступил на факультет журналистики Московского государственного университета. А после четвёртого курса перевёлся в Академию труда и социальных отношений, которую и окончил.
После первого курса МГУ проходил практику в редакции издания «Аргументы и Факты», а после второго — в «Вечерней Москве», где и проработал год.
Как альма-матер, как социум, в котором тебе в отличие от школы совершенно по-другому формируют видение и мозг, ты встречаешься с людьми разных течений и формаций, разных социальных групп и поколений. Но технически журфак мало что дал, потому что уровень обучения фотографии там был достаточно низок: либо устаревшие нормы из советской фотожурналистики, либо просто мастер-классы фоторепортеров, которые рассказывают, как и где картинка снята. Ничего конкретного — заданий, разбора съемок, — к сожалению, не было, этому пришлось учиться в газетах. Поэтому с середины первого курса я начал работать в газете и уделял работе больше внимания, чем учёбе.
(Сергей Пономарёв)
Потом появились и более серьезные предложения: сначала Сергей перешёл в газету «Россия», а затем - в «Коммерсантъ».
В 2007 году Сергей Пономарёв стал участником Eddie Adams Workshop. Также он проходил курсы поведения в зонах боевых действий для журналистов. Этот опыт, как рассказывал Сергей, позволил ему сохранять спокойствие в реальных критических ситуациях: когда очередные вооружённые головорезы, потерявшие остатки человечности из-за свалившейся на них вседозволенности, на КПП надевали журналистам на головы мешки, избивали их и пытали.
В 2009 году Сергей Пономарёв стал одним из основателей тематического дискуссионного клуба фотожурналистики Motion Photojournalism Club. Его первое собрание состоялось на факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова и было посвящено работе фотожурналистов в "горячих точках".
Сергей Пономарёв смотрел и на работы современников, и на работы старших товарищей:
Я анализировал, почему тот или иной несовершенный технически, не сильно резкий снимок, не сильно композиционно грамотный цепляет многих людей, побеждает на конкурсах. Когда ты смотришь снимки десятилетней давности — с ними все понятно: они признаны, включены в каталоги, побывали на выставках, одержали победы в конкурсах, прошли проверку временем. А в случае, когда мы стояли рядом, снимали одно и то же, другой фотограф выиграл, а я нет. Почему? Начинаешь анализировать. Понимаешь: у него есть то, что цепляет, что Саша Земляниченко, вспоминая свой опыт «жюрения» World Press Photo, называет словом message.
Со временем культурный багаж и опыт съёмок позволил Сергею черпать вдохновение из более шир оких источников, чем только современная репортажная фотография.
Я стал больше ориентироваться только на себя. Среди тех, кто мне нравится и за чьей работой я слежу, — Бруно Стивенс, Эд Оу и Мойзес Шаман.
Таким образом, Сергей не переставая учился ремеслу всю сознательную жизнь. И зачастую отдавал предпочтение практической стороне дела.
Работал
Итак, формально окончив обучение, в начале 2000-х Сергей Пономарёв поработал в таких крупных изданиях, как «Россия», «Коммерсантъ» и «Газета».
В «Коммерсанте» приходилось снимать сильно по-коммерсантовски, но уже тогда я стал замечать, что бОльшим спросом пользуются образные фотографии. Стал смотреть мэтров фотографии, фильмы о фотографах и художественные фильмы.
(Сергей Пономарёв)
В 2002 году Сергей Пономарёв освещал захват заложников в театре во время мюзикла «Норд-Ост» в Москве. Тогда, по разным версиям, погибло от 130 до 174 заложников.
Место теракта было ожидаемо оцеплено. Фотожурналистам в таких условиях, в общем-то, снимать почти нечего, если, конечно, они не оказались среди заложников. Сергей вспоминал о сделанном снимке, что накануне как раз собирался поехать снимать антитеррористические учения, а потом трое суток всматривался в закрытые двери театра. Снимать приходилось в темноте сквозь ветки на 600-мм оптику. Позже от новостной фотожурналистики, где важно запечатлеть некое происшествие, событие, Сергей перейдёт к рассказыванию человеческих историй, сложившихся вокруг некого происшествия.
В 2003 году за «Хронику Норд-Оста» Сергей Пономарёв вместе с Владимиром Суворовым получит Главный приз 8-го ежегодного конкурса «Пресс Фото России». Главной темой года тогда станет иракский репортаж Юрия Козырева под названием "Фабрика". Спустя десятилетие о Юрии Козыреве, с которым Пономарёв близко дружил, делился впечатлениями и часто советовался по организационным и техническим вопросам, в одном из интервью Сергей скажет:
Поскольку Юра собрал все главные призы в этом году, он заложил тренд. Так будут снимать в ближайшие несколько лет. Он возвращает нас к той журналистике, которая была 15 лет назад, к настоящему хорошему экшену и образности. Собрав все главные награды, Юрий Козырев, Дэвид Гуттенфелдер и Джон Мур определили тренд фотожурналистики будущего.
В 2002 с фотопроектом «Красная молодёжь» Сергей Пономарёв стал лауреатом конкурса «Молодые фотографы России» Союза фотохудожников России.
Я снимал молодых людей, которые называли себя авангардом коммунистической молодежи или национал-большевиками, сейчас у них большие различия, но тогда они были одного поля ягоды: им не нравилось политическое устройство нашей страны. А мне нравилось их снимать. Их конфликт был серьезней музыкальных или книжных столкновений. Я тогда еще был сам молодой, а они по хорошему счету были обыкновенные панки, которых затянула политическая риторика. Отчасти это был интересный ход популяризаторов-нацболов: они просто вытянули из подвалов этих панков и подкинули им хорошую идею. Иногда там происходили стычки с ОМОНом, милицией, и эта среда была мне интересна.
Здесь стоит уточнить, что панки изначально были политизированным явлением и возникли в Великобритании примерно в похожих условиях экономического и социального кризиса, но в 70-е годы. Подробнее об этом - в нашем материале о британском фотографе моды Тиме Уолкере.
С 2003 года Сергей Пономарёв выходит на международный уровень работы – становится фотокорреспондентом московского бюро американского новостного агентства Associated Press.
Я работал в «Коммерсанте», но в какой-то момент понял, что зашориваюсь. Пытаюсь снимать что-то свое, а оно никуда не идёт. Тогда уже пробовал снимать фотоистории, за одну из них получил президентский грант на выставку, съездил с ней в Ставрополь и понял, что снимать истории интереснее, чем новости широкоугольником. «Коммерсу» это было не нужно: у них был бизнес, я туда не вклеивался. И при первой же возможности ушел в газету «Газета», где, казалось, будет больше свободы. Тогда же нашел агентство World Picture News, для которого начал снимать фотоистории. В 2003-м поехал в Перпиньян. Моя поездка провалилась, я привез то, что было снято и продано, а нужно было то, что снято и еще не продано. Но то, что я привез, заинтересовало Сашу Земляниченко и «AP»
(Сергей Пономарёв)
В 2004 году Сергей Пономарёв отправился в Беслан. 1 сентября чеченские террористы захватили там во время праздничной линейки школу №1. Почти 3 дня в нечеловеческих условиях бандиты удерживали более тысячи человек. В ходе штурма с использованием тяжёлых вооружений большинство заложников было освобождено. В результате тех событий погибли более 300 человек, из них – почти 200 детей, более 700 получили ранения. Сергей снимал истории пострадавших людей: их трагедию, их страдания, их героизм. В 2005 году бесланская серия Сергея Пономарёва займёт первоее место в категории News Picture Story на конкурсе Atlanta Photojournalism Seminar.
Сам Сергей так охарактеризовал свои победы в фотоконкурсах:
Мы же не гонимся за этими медальками. Это просто показатель того, что в этом году ты сделал все правильно.
Добавим, что участие в престижных международных конкурсах и выставках – залог того, что истории, которые фотограф считает важными и нужными, узнает по возможности большая аудитория, а это увеличит вероятность перемен к лучшему. Сам Сергей говорил в интервью о перегруженности современного человека визуальной информацией, которую приходится преодолевать фотографу:
Раньше, когда люди становились фотографами, они повторяли одну и ту же мантру: мы верили в то, что фотография может остановить войну. И такое действительно случалось — еще в 1960-х годах, когда этих фотографий было не очень много, их процент в нашем визуальном восприятии был гораздо меньше…
Мы больше не сможем как-то очень-очень сильно повлиять на общественное мнение, потому что мы составляем лишь маленький процент от того потока визуальной информации, которую получает обыватель. И мы сами себя загнали в те рамки, когда мы иногда специально отсекаем очень важную визуальную информацию за ширмой ограничений для каких-то аудиторий.
(Сергей Пономарёв)
В 2008 году серия Сергея Пономарёва о нелегальных шахтах в Киргизии получила первый приз в категории «Редакционное / Фото-эссе» престижного конкурса International Photography Awards.
Их называют «Апачами». После закрытия шахт в южной Киргизии в 90-е годы, они нашли себе новое применение. В самодельных, подпольных во всех смыслах, шахтах они добывают уголь и продают его местным жителям, лишенным природного газа и неспособных оплачивать огромные счета за электричество для обогрева своих домов. Сами «Апачи» делят себя на несколько каст. «БелАзы» тащат 50-килограммовые мешки с углем вверх, «Танкисты» везут их к потребителям на маломощных грузовиках, старых легковушках и мотоциклах с колясками, «Каяльщики» рубят уголь — в спертом воздухе, в узких шахтах на глубине до 70 метров, где воздух подается при помощи переделанных пылесосов, а вода откачивается кустарными насосами. Работа идет в две смены, зимой и летом, и в хороший день «Апачи» зарабатывают по 8—10 долларов. Мешок стоит от 2,5 до 4 долларов, спрос растет зимой, так как на зимовку каждой семье требуется до 3-х тонн.
(Сергей Пономарёв)
В 2009 году Сергей Пономарёв вёл фотолетопись работы над спектаклями британского режиссёра Алекса Дауэра для фестиваля Кирилла Серебренникова «Территория».
Под руководством опытных постановщиков заключённые Пермской исправительной колонии №29 готовили спектакль из трёх частей: инсценировки рассказа Исаака Бабеля «Мой первый гусь», пьесы Альберта Сатрутдинова (одного из осужденных) «Бабочка» и чеховского «Налима». Кирилл Серебренников снял об этом опыте документальный фильм, который показывали по российскому телевидению. В съёмке портретов участников проекта Сергей применил знаменитую схему света журнала «Esquire»: с двумя крупными, яркими источниками, расположенными друг напротив друга перед лицом снимаемого. Такой свет подчёркивает все характерные особенности лица портретируемого, что в данном случае, как нам видится, сработало на реализацию замысла – показать не номера в общей массе, а предельно конкретизированных людей.
В том же, 2009 году, Сергей Пономарёв стал обладателем гран-при конкурса Vilnius Photo Circle 2009.
В 2011 году фотографии Сергея заняли первые места в категориях:
- «Соревнования по зимним олимпийским и параолимпийским видам спорта», «Соревнования по неолимпийским видам спорта, а также экстремальным и прочим видам спорта»,
- и второе место в категории «Спорт в повседневной жизни» на всероссийском фотоконкурсе «Спортивная Россия».
В 2011 году Сергей Пономарёв делал репортажи из Египта, Бахрейна, Ливии, снимал последствия землетрясения в Японии, историю о жизни в зоне чернобыльской аварии.
В Триполи Сергей Пономарёв входил в дворец Каддафи с авангардом повстанцев. Тогда же получил ранение журналист и друг Сергея - Орхан Джемаль. Сергей сопровождал Орхана в госпиталь, после чего продолжил работу. В 2018 году Орхан Джемаль погиб в Центральной африканской республике во время работы над документальным фильмом о российских ЧВК в регионе.
В 2012 году Сергей Пономарёв получил главный приз российской открытой национальной премии «Лучший Фотограф» за снимок из серии «Падение Триполи», на котором ливийцы играли в крестики-нолики трассирующими и обычными пулями.
Я в восхищении от самих ливийцев. Обычно диалог с бородатым брутальным боевиком начинается с вопроса: «Что ты делал до революции?». И когда понимаешь, что большинство из них были учителями, врачами, бизнесменами, клерками, что до этого никогда не держали оружия и даже не были в армии, становится понятно, ЧТО такое революция. В их глазах не видно смертной тоски, как у солдат в Чечне. Они шли в бой не за лидером — они шли за свою будущую свободу. Потому они и опрокидывали иногда с такой легкостью войска Каддафи.
Когда есть время, я читаю книжку Бориса Минаева «Ельцин». Он живописно рассказывает о том, что происходило в стране после падения Союза. И отчасти многое из того, что происходило в нашей стране 20 лет назад, может произойти в Ливии. К моему великому сожалению, ливийцев ждут большие разочарования и потрясения в будущем. Перед которыми война покажется детскими шалостями. Мы, кстати, через это уже прошли. Но у нас был Ельцин.
(Сергей Пономарёв)
В том же году за серию "Падение Триполи" получил бронзовую медаль конкурса Prix de la Photographie в номинации «профессиональная военная фотография». Кроме того, был удостоен серебряной медали в категории «наука и технологии» фотоконкурса «China International Press Photo Contest».
С 2012 года Сергей Пономарёв развивал так называемый «личный бренд», как он говорил в своих интервью: он ушёл из Associated Press, чтобы быть более свободным в выборе тем и подходов к работе. С этого времени фоторепортажи Сергея чаще всего публикует североамериканское издание The New York Time.
В 2013 году Сергей снял историю о последствиях тайфуна Хайян. Бедствие пришло на Филиппины, неся разрушение всему на своём пути; по мнению некоторых климатологов, этот тайфун был самым сильным из когда-либо обрушивавшихся на данную территорию - с ветром не менее 220 км в час и штормовой волной высотой до 4 метров.
Тысячи людей тогда погибли или пропали без вести. Шторм перевернул жизни миллионов. С этой серией Сергей получил награду за выдающиеся достижения от Society of Publishers in Asia.
Так же с 2013 года для Сергея Пономарёва практически родным становится ближневосточный регион. В этом году разгорелся конфликт, территориально связанный с мусульманской святыней Зейнаб в Сирии.
2014 год стал точкой невозврата и в отношениях некогда союзных республик – России и Украины. Тот передел собственности, который начался в 90-е, к 2014-му привёл к военному конфликту. И если ещё десяток лет назад граждан бывшего Советского Союза невозможно было массово подтолкнуть к убийству друг друга, то за прошедшие годы буржуазная пропаганда подготовила армию ненавидящих друг друга обывателей, готовых за собственных капиталистов убивать тех, кого объявят врагами.
Был протест против коррумпированной власти. Потом оказалось, что пока страна находилась в коматозном состоянии и протестовала, у нее отобрали часть ее земли. Потом оказалось, что против того протеста части страны, протестуют другие люди, которые с этим протестом не согласны. А дальше оказалось, что они не способны между собой договариваться и они начали между собой воевать. Это было сложно понимать…
У меня не менялось отношение. После того, как я был на Майдане, потом уехал в Крым, а затем приехал на Донбасс, у меня постоянно менялось понимание. У меня не возникало идеи, что это как-то можно решить. Я понимал, что все это потеряно еще десять или пятнадцать лет назад. В голове я постоянно констатировал: теперь это выглядит так.
(Сергей Пономарёв)
«Свободное плавание» дало свои плоды и в 2014 году: Сергей получил награду за выдающиеся достижения в категории «Фотограф-фрилансер года» на конкурсе Pictures of the Year International.
В следующем году Сергей снял в Грозном свадьбу 47-летнего начальника местного РОВД и 17-летней школьницы.
Это даже не свадьба, просто церемония регистрации брака, и все. Но для меня это не какая-то профессиональная свадебная съемка, это событие, которое разворачивается перед моими глазами. Никаких правил. Если мою съемку посмотрит свадебный фотограф, он ее разобьет в пух и прах, скажет, что все не так. Но мне не интересны их каноны. Я отношусь к этому по-другому, как я увидел это событие.
(Сергей Пономарёв)
В 2015 году Сергей Пономарёв стал лауреатом одного из самых престижных в мире конкурсов фотожурналистов – World Press Photo. Его серия для The New York Times из сектора Газа заняла третье место в категории «общие новости».
После нескольких недель роста напряженности из-за убийства трёх израильских подростков Израиль начал крупное наступление против ХАМАС в секторе Газа. ХАМАС выпустил ракеты по Израилю 7 июля после серии израильских авиаударов, в результате которых погибло несколько членов ХАМАС. 8 июля Израиль начал операцию Protective Edge, направленную на прекращение ракетных атак и уничтожение потенциала ХАМАС, в частности, туннелей, построенных между сектором Газа и Египтом. Наступление продолжалось семь недель, в течение которых в секторе Газа погибло более 2100 человек, 69 процентов из которых, по данным ООН, были мирными жителями. В Израиле погибли шесть мирных жителей и 67 солдат. Amnesty International опубликовала отчет, в котором критиковала «крайне непропорциональные» ответы Израиля, но были зафиксированы нарушения международного права с обеих сторон.
(Сопроводительный текст WPP)
В том же, 2015, году открылась первая персональная выставка Сергея Пономарева в парижской галерее Iconoclastes. В неё вошли фотографии конфликтов и кризисов из Украины, Ливии, Сирии, Бахрейна, Египта и Газы.
Если сидеть под бомбами, то ты не станешь стопроцентно беспристрастным. При этом я оказался на двух войнах за год, и я сравнивал Газу и Донбасс, свои ощущения. Я понял, что мне в Донбассе было гораздо сложнее работать, потому что это, так сказать, «наша война» — там воюют русские или славяне друг против друга, там говорят на русском языке. У тебя в окружении есть люди, которые яростно поддерживают ту или иную сторону, и оставаться в стороне очень сложно. Тогда я для себя вывел формулу, что есть «моя война» и «не моя война». Вот в Газе я абсолютно ровно и внимательно слушал обе стороны…
В Украине так не получается. Я — русский человек, и мне крайне сложно было там работать — я привязывался к одной из сторон. При этом мой опыт предыдущих конфликтов дал мне четкое понимание того, как должен вести себя журналист. Я не попался на удочку пропаганды и постарался отобразить конфликт максимально объективно.
(Сергей Пономарёв)
Так же в 2015 году началась одна из ключевых для Сергея Пономарёва историй, по кадрам из которой сегодня его узнают практически во всём мире: издание The New York Times обратилось к Сергею с темой высадки ближневосточных беженцев на греческих берегах. Впоследствии группа журналистов сопровождала настоящее переселение народов в Западную Европу, потратив в общей сложности на проект более пяти месяцев.
Более миллиона беженцев прибыли в Европу в 2015 году, подавляющее большинство из них прибыли морем через Грецию и Италию. Многие, прибывающие в Грецию, хотели двигаться дальше, через балканские страны, чтобы попасть в Шенгенскую зону Европейского союза, где для перемещения между государствами-членами не требуется паспорт. Балканские страны, как правило, направляли беженцев к следующей границе, в крупнейшем перемещении людей на континенте со времен Второй мировой войны. Венгрия, на севере, закрыла свои границы, сначала с Сербией, затем с Хорватией.
(Сопроводительный текст WPP)
С фотографиями из этой серии в том же году вышел клип "So They Walked" исполнителя электронной музыки Mokroie.
В 2016 году этот репортаж занял первое место на World Press Photo в номинации "общие новости". Также фотографии из этой истории получили Пулитцеровскую премию за новостную фотографию, премию Джона Фарбера на Overseas Press Club, Гран-при на Международном фотоконкурсе Китая, 1-е место Istanbul Photo Awards, 3-е место фотоконкурса HIPA, и попали в финал Prix Pictet.
В 2016 году Сергей Пономарёв снимет ещё одну историю, отмеченную World Press Photo, которая так же получит золотую медаль Роберта Капы. Она будет связана с наступлением на Мосул на севере Ирака и возникшим вокруг этого гуманитарным кризисом.
Иракские силы специальных операций (ISOF) при поддержке США и коалиционных сил начали наступление с целью отвоевать Мосул у группировки «Исламское государство» (запрещённая террористическая организация) в октябре. ИГ уже более двух лет обосновалось в Мосуле. Первоначально иракское правительство разбрасывало над городом листовки с просьбой к жителям оставаться в своих домах. Многие люди попали под перекрестный огонь, но некоторые решили бежать. Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) заявляет, что в период с октября по декабрь в Мосуле было перемещено более 96 800 человек, в то время как около миллиона мирных жителей остались в ловушке в городе, испытывая нехватку продовольствия и питьевой воды и сталкиваясь с растущим возмездием со стороны боевиков ИГ. Иракская стратегия, заключающаяся в том, чтобы просить мирных жителей остаться, была направлена на предотвращение гуманитарного кризиса, вызванного бегством сотен тысяч людей, и на содействие сопротивлению ИГ изнутри города. По мере того, как число людей, оказавшихся втянутыми в битву, росло, и страхи перед возмездием ИГ росли, многие предпочитали рисковать и уезжать.
(Сопроводительный текст WPP)
В этом же, 2016, году Сергей Пономарёв сделал большую фото-историю о жителях тропических лесов Индонезии.
В 2017 году Сергей сделал репортаж о продолжающемся и сейчас конфликте в Бангладеше. А также рассказал миру о значении Сталинградской битвы для россиян:
Как и любой российский школьник, я вырос, узнавая о смертоносном наступлении Гитлера на Россию во время Второй мировой войны и о том, как оно было остановлено в Сталинградской битве — критическом поворотном моменте войны.
В 2018 году Сергей Пономарёв по заказу французской газеты "Либерасьон" совершал поездки по городам России во время Чемпионата мира по футболу. Его фоторепортаж под названием "Особый взгляд" был посвящен тому, как россияне наслаждаются играми чемпионата, проходившего на территории РФ. В своих фотографиях он запечатлел не только болельщиков и стадионы, но и в целом жизнь российских городов. В дни чемпионата "Либерасьон" печатала по одному снимку Сергея в каждом своем номере.
В этом же году Сергей снял истории о борцовской подготовке детей в Дагестане, о рыболовецкой деревне на берегах Белого моря, которая исчезает под песками северной пустыни.
Из международной повестки 2018 года в истории Сергея Пономарёва попали масштабные строительные проекты Турции и экологоческая катастрофа на берегах Аральского моря в Узбекистане.
В 2018 году Сергей Пономарёв поддержал второй выпуск самиздата «Свой» фотографиями детского цирка в Афганистане.
Этот год также не прошёл без наград: Сергей Пономарев был удостоен международной премии "Золотая виза" в категории работ для ежедневных изданий.
В 2019 году Сергей отправился на канадский север: очередная его работа была посвящена жизни в Нунавуте.
В этом же году в Гамбургском оперном театре состоялась презентация новой книги фотографа - Exodus («Исход») о жизни беженцев с Ближнего Востока. Предисловие для этой книги написал Джеймс Нахтвей, по словам которого Сергей Пономарев «смог своими работами вызвать подлинное сочувствие и сострадание к людям, спасающимся от войны». Презентация книги состоялась 10 марта, сразу после которой в Гамбургском оперном театре прогремела премьера оперы «Набукко» Джузеппе Верди, где российский режиссер Кирилл Серебренников выступил в роли постановщика и художника по костюмам, а фотографии Сергея Пономарёва, стали частью декораций.
И вот, мы подобрались к тому, с чего начали: ковидному 2020-му. Кроме опустевших улиц столицы, Сергей Пономарёв снял истории о:
скучающих в заточении россиянах, делающих пародии на знаменитые произведения искусства; о подготовке к празднованию Дня Победы в условиях эпидемии;
петербуржских коммуналках, в которых тонкие стены не мешают распространению болезни;
взаимовыручке трудовых мигрантов в ковидных условиях;
борьбе за добычу рыбы на Тихом океане между местными жителями и крупными компаниями;
и о возобновившемся армяно-азербайджанском конфликте за Нагорный Карабах.
Начало 2021 года стало переломным в политической жизни России: история с возвращением и арестом Алексея Навального продемонстрировала готовность властей к дальнейшему сворачиванию так называемых "буржуазных демократических свобод". Сергей Пономарёв задокументировал прошедшие в поддержку политика митинги.
Другими российскими историями фотографа в 2021 году стали: репортажи с озера Байкал – о туристах и исследователях;
с тихоокеанского побережью – о получении энергии ветра для продолжения добычи угля;
и о патриотическом воспитании в российских школах.
В этом же году Сергей продолжил работу на Ближнем Востоке: его репортаж из Ирака повествует о проблемах местных больниц в коронавирусных условиях.
С 2022 года многое изменилось в России, эти изменения коснулись и возможности дальнейшей работы фотожурналистов. С началом войны Сергей Пономарёв снял репортаж о последствиях вводимых против России санкций. Также Сергей с этого времени сосредоточился на истриях о российских эмигрантах. Его серия об уехавшей из страны интеллигенции в 2023 году получила премию LensCulture Portrait Award.
В этом же году Сергей Пономарёв работает в Гонконге и в Кыргызстане.
В 2023 году страшное землетрясение ударило по турецким городам. Жадность застройщиков, возводящих некачественное жильё с высокой плотностью заселения, привела к огромным жертвам: только в Турции более 50 тысяч человек погибли и более 100 тысяч – получили ранения. Сергей Пономарёв не один месяц проработал в пострадавшем регионе.
Также Сергей сделал в 2023 году репортаж из ОАЭ и продолжил документировать последствия конфликта в Нагорном Карабахе.
С 2023 года явно провокационная и играющая на руку израильским сторонникам войны резня на музыкальном фестивале в Реиме запустила новый виток арабо-израильского конфликта. С этого времени Сергей Пономарёв регулярно повествует о происходящем в регионе.
Когда люди видят себя на фотографии, а не в зеркале, они смотрят на себя по-другому. Когда показываешь палестинцам, что у них происходит, или израильтянам показываешь, что происходит в Палестине, у людей меняется мнение. Они смотрят на это глазами журналиста, который не зависим ни от одной из сторон. Его глаза не закрывает пелена ненависти или военного безумия.
(Сергей Пономарёв)
Живёт
Многие годы Сергей Пономарёв жил в Москве и Амстердаме. Возможно, это позволяет ему сохранять трезвый и по возможности непредвзятый журналистский взгляд.
Я вообще считаю, что будущее — за фотожурналистикой и языком визуального сторителлинга. Моя аудитория как фотографа абсолютно не привязана ни к какой стране, а у пишущих журналистов аудитория ограничена языком. Мои фотографии понимают люди вне зависимости от того, в какой точке мира они находятся…
(Сергей Пономарёв)
Как и изучение иностранных языков и культур, свободное передвижение людей по миру, возможность смены страны проживания, нам кажется неким залогом непредвзятости и широты взгляда, залогом гармоничного развития личности в условиях буржуазного национализма. Местной буржуазии всегда удобно объявить окружающих врагами и недочеловеками. Но если люди могут лично видеть, что происходит за границами их государства, видеть в иностранцах таких же людей, с теми же интересами, нуждами, чувствами и мыслями, что и у них самих, то для манипуляций националистической пропаганды остаётся меньше пространства.
Мы как журналисты должны показывать миру и выявлять миру о несправедливостях. Мы документируем то, что происходит. Пишем историю не как зависимые документаторы, а как независимые люди, которые с помощью своей техники – фотоаппаратов, документируем то, что сейчас происходит в этом мире. Для того, чтобы это стало историей, чтобы наши потомки могли это исследовать, сопоставлять, изучать, делать свои суждения.
(Сергей Пономарёв)
В свободное от командировок время Сергей Пономарёв, как известно из интервью, не сидит без дела, в полном соответствии с максимой: «Отдых – это смена деятельности», - он занимается самообразованием и саморазвитием. Изучает историю, любит смотреть хорошие фильмы, в том числе и о войне, воспитывает детей, ездит на велосипеде, катается на сноуборде, танцует танго, пропагандирует бег, любит слушать тяжёлую музыку во время пеших прогулок, в чём мы с ним полностью солидарны.
Принципы
Сергей Пономарёв сегодня – признанный мировой фотограф, настоящий интернационалист фотографии, потому что темы, которые он затрагивает, могут быть понятны каждому, хотя своей связи с родиной он не разрывает.
Я все-таки в первую очередь россиянин и всегда учился в российских университетах и у российских мастеров фотографии. Мне кажется, я могу смело говорить о себе как о представителе современной российской фотографии, а не мировой.
(Сергей Пономарёв)
В своей работе Сергей Пономарёв не гонится за сенсациями, а ориентируется на лучшие образчики не только гуманистической фотографии, но и шире – гуманистического искусства и, возможно, гуманистической философии. Для него помощь людям важнее хороших снимков.
Я бы сказал так: пока у тебя есть возможность помочь, ты помогаешь. Когда у тебя есть возможность снимать, ты снимаешь. Если поблизости есть медик или люди, которые могут помочь, значит, они будут помогать, а ты будешь выполнять свои обязанности. Если таких людей нет, а ты оказываешься единственным, кто может помочь, то не надо идти на сделки с совестью.
(Сергей Пономарёв)
Конфликт для него – это наиболее острый срез общества, обнажающий все накопившиеся проблемы.
Конфликт – это всегда столкновение интересов, это всегда выплеск эмоций. Наверное, мы пытаемся таким образом замирить стороны, показать другим сторонам, что они творят, доказывая свою правоту другой стороне. Потому что как обычно воюют военные, а страдают мирные люди.
(Сергей Пономарёв)
Сергей Пономарёв в своей работе старается не вмешиваться в ход событий, не провоцировать снимаемых, практически становиться мухой на стене – бесстрастными глазами.
Бывает, что тебя перестают замечать за 15 минут, а иногда надо месяцы потратить. Ты ведь можешь быть человеком с совсем другой планеты. Вот, к примеру, кабульские подростки, я сейчас в Афганистане снимаю, мне приходится проводить с ними рядом несколько дней, чтобы они ко мне привыкли и не смотрели как на белую ворону.
При этом, как и Джеймс Нахтвей, Сергей Пономарёв – скорее не военный, а антивоенный фотограф, потому что честный взгляд на людские беды не может у здорового человека вызывать положительные эмоции.
Я знаю, что наши российские журналисты очень любят изображать из себя военных и одеваться в таком милитари-стайл, но мое личное правило: я должен выглядеть как гражданский. Я считаю себя журналистом, а не пропагандистом, и если я попадаю в театр боевых действий, то оставляю за собой право побывать и на другой стороне. А если я пересеку линию соприкосновения, то люди должны понимать, что в их сторону идет не военный человек.
(Сергей Пономарёв)
При этом Сергей подчёркивает необходимость сохранения холодной головы для того, чтобы выполнить работу, выполнить свой долг перед обществом.
На человеческие страдания, конечно, смотреть тяжело, это большой минус нашей профессии. Но полевым врачам, которые оперируют в походных условиях, тоже непросто, и никто их не спрашивает, зачем они туда едут. Они считают это своим долгом, также, как и мы.
(Сергей Пономарёв)
Свою работу Сергей считает больше журналистикой, чем фотографией:
Я называю себя фотожурналистом — это значит, что своими фотографиями я стараюсь рассказать то же самое, что пишущий журналист рассказывает текстом. Для этого, конечно, нужно смотреть не одну фотографию, а целое слайдшоу, в котором может быть рассказана какая-то история.
Хотя тот культурный багаж, та насмотренность и то образование, которые есть у Сергея, позволяют ему делать репортажные снимки, похожие на произведения искусства.
…именно эта фотография была заглавной для всех моих личных или наших общих заявок, и много экспертов в области искусства говорят, что эта фотография — копия картины Жерико «Плот „Медузы“. Основываясь на этом визуальном сходстве, ее, наверное, и выбирают в качестве основной фотографии для конкурсных заявок и как основную фотографию, символизирующую кризис с беженцами.
(Сергей Пономарёв)
Что касается технической стороны работы, у Сергея Пономарёва, как мы могли убедиться, есть опыт съёмки на разные фокусные расстояния, но большая часть его фоторепортажей, в том числе – самых знаменитых, сделано на классические 35 мм.
Это моя личная точка зрения. Я не буду приближать к себе ситуацию, я сам подойду к ней. Это, наверное, перефразирование слов Роберта Капы, в том смысле, что объектив документирует реальность под углом, который я лично вижу глазом. И чтобы ее снять, я должен подойти на то расстояние, при котором в объектив технически влезет все, что мне нужно.
(Сергей Пономарёв)
Хотя сейчас можно наблюдать разные подходы к съёмкам: Сергей использует и видео-зарисовки, и съёмку с воздуха, и плёночные фотографии: например, на Сахалине он работал с негативами 4x5 дюймов - технологией, которая существует уже более века и используется до сих пор, создает изображения с отчетливым, винтажным видом и ощущением, - это, по задумке автора, должно было помочь укрепить идею о том, что природа меняется и что прошлое исчезает.
Из своего опыта я понял, что есть этапы становления фотографа. Поначалу фотография рассматривается скорее как возможность документирования происходящего в жизни, и фотограф использует ее как инструмент. Потом, в процессе обучения, репортер начинает понимать, что фотография — вид визуального искусства и снимать нужно образно-документальные фотографии, нежели только документальные. Это новый этап в моем развитии.
(Сергей Пономарёв)
Поэтому залог хорошей фотографии – это не какой-то отдельный технический приём, а постоянное самосовершенствование фотографа.