Начатую в прошлой статье тему я непременно продолжу, но чуть позже. Сегодня пришла на ум одна история.
Еще на первом курсе института мы, бойкие и несдержанные, юные, стремящиеся быть во всем оригинальными и выделяющимися, получили от своего педагога начальные познания о стилях перевода. В качестве первого примера учитель привел фразу "男孩去上学", которую можно перевести просто как "Мальчик идет в школу", а можно и "стильно" – "Пацан корячится в ликбез". Помнится, мы тогда переусердствовали с игрой в стильность и образность. Даже декан сорвалась с пары у старшекурсников и прибежала выяснять, по какой причине мы, зеленые и недоделанные переводчики, ведем себя в Альма Матер как труппа взбесившихся клоунов и мешаем заниматься всему факультету. В последующем наш педагог, когда хотел объяснить нам что-нибудь этакое, от греха подальше уводил группу куда-нибудь "на пленэр" – в ближайший парк, в китайское кафе, где мы терзали своей речью уши китайских поваров, в кинозал, где ("тшш, только тихо") мы смотрели невесть где и как раздобытый фильм про кунфу и Шаолинь. Учились мы весело и с удовольствием, слушали в лингафонном кабинете хрипящие тексты с затертых до дыр бобин магнитофонов и на рынке живую речь китайских челноков, рядившихся в серые солдатские ушанки и шинели. Спасибо нашим учителям, китайский для нас не стал чем-то из разряда "скучно, нудно и вообще, на кой он нам сдался".
С тех пор как-то так повелось, что сталкиваясь с очередной небрежностью переводчиков, я невольно подумываю: "Может, им было очень скучно учиться, что они так коряво переводят?". Хотя, иногда это бывает весело читать. В переводе: "Полковник накрыл его циновкой". В оригинале: "покрыл матом".
В одном южном издательстве переводили "Конец главы" Голсуорси: "– Динни, что ты хочешь на завтрак? – Плов.". Ага, плов – в качестве раннего завтрака в родовом английском поместье.
С китайского у нас больше переводят таможенные декларации и инструкции к товарам народного потребления. Чэнъюи в переводах встречаются не часто. Но уж коли попался, тут переводчики постараются, кто во что горазд. На днях попалось прекрасное: "圖窮" – "Ваша карта бита!". Так и видится: круглый стол, мундиры-перчатки, господа офицеры в карты изволят резаться.
В общем-то да, слово "карта" ("карты") в русском может значить и карту местности, и игральную карту. Но то в русском, в китайском – нет. Да и взято 圖窮 из чэнъюй, буквально выдрано из контекста. Полностью фраза: 圖窮匕現, tú qióng bǐ xiàn – "План был раскрыт, кинжал обнаружен". Чэнъюй интересный, в нем – и игра слов, и история.
Суть в том, что иероглиф 圖 (в упрощенном написании 图) имеет несколько значений – 1) план, схема; карта; 2) план, замысел; попытка; 3) разрабатывать план; замышлять, покушаться на (кого-либо). И что интересно, первые значения – изначальные, а вот последующие возникли как следствие реального исторического события. Не зря два иероглифа вместе 圖窮 означают "план сорвался", "заговор был раскрыт". Значение иероглифа 窮 (в современном написании – 穷) – 1) ставить в тяжёлое положение; припирать к стене; 2) исследовать до конца, досконально выяснять; 3) предел, конец; 4) загнанный, прижатый к стене. А 匕現 (в упрощенном написании 匕现) означает "кинжал был обнаружен" (現 – показаться, появиться, выйти наружу; выявиться, проявиться; обнаружиться). Думаю, уже понятно, что речь о преступлении. Точнее, о преступном замысле, который сорвался.
Игра слов здесь в том, что изначально в этой истории присутствовал не только план убийства, но и реальная карта (圖 tú – и карта, и план, и замысел). Случилась эта история в конце периода Воюющих царств, то есть, в конце III в. до н.э., когда небольшое и не самое сильное царство Янь неожиданно оказалось перед угрозой экспансии со стороны набирающего силу и ведущего политику объединения всего Китая царства Цинь.
На карте Янь выделено красным цветом, а Цинь – розовым. Царство Чжао, которое на карте еще есть, к моменту описываемых событий уже было покорено Цинь и фактически перестало существовать.
Яньский наследный принц Дань (燕太子丹 yān tàizǐ dān), понимал что война с Цинь продлится ровно столько времени, сколько нужно циньскому войску, чтобы дойти маршем до яньской столицы Цзи (薊), которая, к слову сказать, находилась там, где сейчас Пекин. Времена были мрачные, правителя Цинь, того самого Цинь Шихуанди (秦始皇帝), яньский принц знал с детства, поскольку успел пожить у Цинь в заложниках.Между прочим, в юности принц Дань и циньский ван Ин Чжэн (будущий Цинь Шихуанди) даже были друзьями, но то – прошлое. Каких-то пять лет назад яньского принца, наконец ,отпустили домой, к отцу, в родное царство (по некоторым источникам, принц сбежал). И вот – напасть, теперь сама империя Цинь на порог пожаловала. В общем, шансы не то, что править, а просто выжить, у яньского принца были минимальные. А может, у страха были глаза велики? Все-таки ж друзья детства?
Между тем, для Цинь Шихуанди крошечное царство Янь имело значение стратегическое: через Янь шли пути на север, туда, где обитали так часто беспокоившие Китай "варвары". Слабость Янь грозила бедой всему Китаю. Но маньчжуры и прочие обитатели Великой Степи яньских правителей пугали меньше, чем грозный правитель Цинь. Принц Дань в отчаянии решил, что там где не помогут копья и мечи войска, решить проблему может кинжал. Главное, чтобы кинжал этот был в руке верного и надежного человека. И такой человек у принца был. В историю этот человек вошел под именем Цзин Кэ (荆轲), которое по созвучию обыграли и превратили в 刺客 (cìkè) – "наемный убийца". История покушения довольно подробно описана в книге «Планы сражающихся царств» (戰國策, составлена Лю Сяном 刘向 в I в. до н. э.), в главе («Планы княжества Янь» (燕國策). В соответствии с планом был специально изготовлен особый короткий кинжал-стилет. Принц лично нанес на лезвие смертельный яд. Кинжал испытали: всякий, кто получил хотя бы царапину, умирал на месте в страшных мучениях. Доставить кинжал ко двору Цинь Шихуанди было решено, спрятав среди подарков. В качестве основного подарка императору посылалась голова его бывшего генерала Фань Уцзи. Исторические записи рассказывают, что нашедший прибежище при яньском дворе беглец Фань Уцзи согласился принести себя в жертву ради великого плана и совершил самоубийство. Принц Дань собирался выдать это за казнь и преподнести голову врага императору Цинь. Вторым подарком должна была стать карта. Неоценимый дар – стратегическая карта царства Янь. Подарок безумной щедрости фактически мог означать официальный акт передачи земель Янь под протекторат Цинь. Отказаться от такого дара Цинь Шихуанди не мог. В свиток с картой убийца Цзин Кэ завернул отравленный кинжал. В одном Цзин Кэ был прав, а принц его не послушал. Цзин Кэ полагал, что лучший план тот, который исполняешь сам. Он и хотел совершить убийство сам, без чьей-либо помощи. Принц же хотел как лучше, вместе с Цзин Кэ он нарядил в одежды посланников Янь (для постраховки) второго наемного убийцу, некоего Цинь Уян. Но вот этот второй человек испортил все дело. Он явно нервничал, и император Цинь заподозрил неладное. Цзин Кэ пришлось действовать быстро, импровизируя на месте. Он направился к императору, на ходу разворачивая карту. Но дойти не успел. Шихуанди заметил, как блеснуло лезвие клинка, и отшатнулся в сторону. Грозный император растерялся, и это спасло ему жизнь. Он и не пытался сражаться, а именно в пылу сражения у убийцы был шанс хотя бы поцарапать его клинком. Шихуанди даже не вытащил меч, он попросту побежал от убийцы, прячась за колоннами. В дворцовом зале царила полная растерянность. Время словно застыло и растянулось на вечность. Император метался по залу, убегая, а яньский посланник-убийца пытался его догнать. Первым пришел в себя лекарь императора, он швырнул в лицо киллеру мешочек с травами, отчего тот на мгновение замешкался. Затем задвигались, зашевелились придворные, кто-то закричал, на крик в тронный зал ворвалась дворцовая стража. Цзян Кэ в последней попытке просто кинул кинжал в императора, но... промазал. Цинь Шихуанди увернулся. И в этот момент окончательно пришел в себя, выхватил из ножен меч. Для Цзян Кэ все было кончено. Он еще сопротивлялся, но император (а может охрана? нет, конечно же император лично! ах, какой храбрец!) нанес ему восемь ран своим мечом. Умер Цзян Кэ на месте или был впоследствии казнен – в этом версии расходятся. Баснословное вознаграждение получил лекарь, спасший императору жизнь. И да, яньский принц, сам того не желая, сделал императору воистину царский подарок – он подарил повод напасть на царство Янь и разнести его в пух и прах. Что Цинь Шихуанди и не преминул сделать: все войска империи Цинь были брошены на крошечное и слабое царство Янь.
Принц Дань бежал на северо-восток и попытался укрыться в глухой лесистой местности в долине реки Ляньшуй (涟水). Но не зря, видимо, то, прежнее название реки, буквально означало "текущие слезы". Судьба принца была печальна. Собственный отец, правитель царства Янь, попытался откупиться от Цинь Шихуанди головой сына. По приказу царя принц убыл убит слугами, его голову действительно доставили императору. Этот безумный поступок ничем не помог яньскому правителю. Войска империи уже брали в кольцо столицу Янь, когда яньский правитель Си (燕王喜) бежал на север-восток, пытаясь скрыться на полуострове Ляодун. Он еще не знал, что от императора Цинь скрыться невозможно. Прошло всего четыре года, и войска императора пришли и в эти далекие земли. Империя Цинь распространилась далеко на северо-восток. Жизнь бывшего яньского правителя Си на этом закончилась.
А реку Ляньшуй, где когда-то по приказу отца был убит яньский принц Дань, в память о той давней истории стали называть Тайцзыхэ (太子河), что буквально переводится как "река наследника престола".
И да, как видите, выражение игроков "карта бита" и древний чэнъюй 燕太子丹 – они из разных миров. Азарт игры и трагедия древнего царства – общего тут мало.