— Не шуми, сестра услышит, что она о тебе подумает? — шикнула мать на Милу.
— Да мне не интересно, что она подумает. Я устала, устала от такой жизни, устала тянуться на тебя, твои прихоти и Катькины побрякушки, — Мила уже не сдерживала слез. Она рыдала в голос.
— Тебе уже через полчаса будет стыдно за свои слова, — мать строго взглянула на Милу.
— Как ты можешь так со мной поступать? За что ты меня ненавидишь? — девушка подняла на мать красные от слез глаза.
— Кто тебе сказал, что я тебя ненавижу? Это ты, дорогая моя, заелась. Живешь в тепле, уюте. Я когда с твоим отцом разводилась, он тебе алименты хорошие платил, на море каждый год катал. Катеньке так не повезло. Ее папашка на нее и рубля ломанного не давал, ни разу даже в детский лагерь путевку не взял, — в голосе женщины звучала неприкрытая обида и досада.
— Я же не виновата, что мой отец, в отличие от Катькиного, оказался более порядочным, — Мила уже не всхлипывала. Она стояла с виноватым видом.
— Тебе повезло с папашкой, значит, нужно делиться с младшей сестрой, — резко бросила мать. — А то ишь, устроила здесь шум и гам. Денег ей жалко!
— Да я эти деньги два года копила, в институт собиралась поступать. А ты обещала отдать через две недели. Но уже полгода прошло, а денег все нет. Мне поступать через месяц, чем я платить должна?
Мать стояла у окна и смотрела на улицу. Она избегала встречаться взглядом с дочерью.
— Не начинай снова, Мила, — ответила она холодно. — Твоя сестра нуждалась в них больше, чем ты.
— Я тоже нуждаюсь, мам! — взвизгнула Мила. — Когда ты занимала, уверяла, что они нужны тебе на лечение. А в итоге я узнаю, что ты купила Кате дорогой телефон и игровой ноутбук. Неужто она не могла обойтись без этих дорогих игрушек?
Мать резко повернулась к дочери, её лицо исказилось от гнева.
— Катя слабее тебя, она нуждается в поддержке. Ты же сильная, ты всегда справлялась сама. Почему ты не можешь понять, что ей тяжелее?
Мила смотрела на мать, не веря своим ушам.
— Ты всю жизнь так говоришь, но это несправедливо! Я откладывала деньги на обучение, а ты просто забрала их и отдала Катьке! — в её голосе звучало отчаяние. — Ты хоть раз подумала обо мне?
Мать отвернулась, её лицо выражало упрямство.
— Ты слишком меркантильна, Мила. Думаешь только о деньгах. Я больше не хочу это обсуждать.
Мила почувствовала, как холодный гнев разливается по её телу. Она развернулась и вышла из кухни, хлопнув напоследок дверью.
Воспоминания нахлынули на Милу. Мать никогда не возилась с ней. Даже в детский сад ее водил отец или бабушка. Для Милы мать была вечно занята: то у нее маникюр, то она по телефону обсуждает срочный вопрос с тетей Леной и девочке строго-настрого наказано сидеть молча и не мешать, то она жутко устала на работе, и малейший шум от детских игр приводил ее в бешенство.
Мила хоть и была мала, но прекрасно все понимала. Она замечала, как мать что-то скрывает от отца, видела, как та тайком отправляет какие-то сообщения в телефоне. Это потом, когда она подросла, все поняла.
Отец не стал терпеть измену. Развелся. Благополучный налаженный мир Милы рухнул в одночасье. Матери дочь была не нужна, а отец, вынужденный скитаться по съемным комнатам, не смог забрать ее с собой. В итоге он, как мог, компенсировал свое отсутствие хорошими алиментами, ежегодными поездками к морю и дорогими подарками.
Мать недолго оставалась холостой, и скоро в их доме поселился дядя Вова. Новый муж матери не утруждался тяжелой работой. Он называл себя вольным художником и предпочитал проводить время в компании таких же любителей свободной жизни, перебиваясь случайными заработками.
Дядя Вова домой являлся под вечер, часто выпивший. Вскоре родилась Катька. Старшей дочери на тот момент было пять лет. За неимением лучшего дохода вся семья тянулась на алименты, которые Милин отец платил на нее.
Сам факт, что жить приходится на помощь от первого мужа, злил женщину больше всего. Свое раздражение она выплескивала на Милу. Дядю Вову мать вскоре выгнала. Алименты он платил копеечные, что чрезвычайно раздражало мать семейства.
— Это мне папа подарил, — плакала Мила, увидев своего нового зайца с оторванным ухом.
— Нашла из-за чего реветь, — сердилась мать, — Катюшке же тоже нужно с чем-то играть.
— Пусть играет, мне не жалко, но рвать зачем? — не унималась девочка, и слезы лились еще сильнее.
— Марш в угол и там подумай о своем поведении, — срывалась мать на старшую.
Когда Миле было двенадцать, Катю положили в больницу с аппендицитом. Мать тут же взяла отпуск и днями напролет сидела в больнице рядом с дочерью. Когда годом позже Мила сломала руку, неудачно упав с велосипеда, мать снарядила ей сумку с вещами и отправила к бабушке в деревню.
— Некогда мне с тобой по больницам шататься, — ворчала мать. Не умеешь кататься, так и нечего лезть.
А дабы дочери больше неповадно было, велосипед в тот же год продали и накупили Кате нарядов. Но еще больше мать разозлилась, когда увидела Милу на новом велосипеде — отец, узнав, что бывшая жена продала старый, поехал в спортивный магазин и купил новенький блестящий скоростной велик.
Годы шли, и ничего в семье не менялось. Мила всё больше чувствовала себя лишней. Зато Катя росла капризной и избалованной. Мать всегда находила оправдания для проступков младшенькой. Сначала виноваты были грубые воспитатели в детском саду, после — некомпетентные учителя и непутевые подружки.
После скандала с матерью Мила заперлась у себя в комнате. Она не хотела ни с кем разговаривать. Теперь нужно было придумать, где достать деньги на первый курс обучения. Предыдущую сумму Мила накопила благодаря помощи отца и подработке в летнем загородном лагере.
Что ж, не оставалось ничего, как пропустить этот год и поступать на следующий. А в этом устроиться на работу и откладывать всю зарплату.
Сказано — сделано. Через неделю Мила объявила сестре и матери, что устроилась на работу в местный магазинчик.
— Нашла, на что жизнь тратить, — с пренебрежением обронила Катя, услышав новость, — вот от меня вы никогда не дождетесь, чтобы я пошла в продавцы.
— А тебе и не придется работать продавцом, — заявила мать, с нежностью глядя на дочь уплетает блины, обильно поливая их сгущенным молоком.
— Это что же, Катька у нас какая-то неприкасаемая или царских кровей? — Милу неприятно задел тот факт, что ни сестра, ни мать не оценили ее стараний, а весь разговор опять свелся к Катьке и ее достоинствам.
— Ну, неужто ты сестре учиться не поможешь, — с раздражением заметила мать, зыркнув глазами на старшую.
— Ха, отлично получается. Я из-за Катькиных хотелок вынуждена пропускать год института, так я же еще и должна буду после оплачивать ее учебу, — Мила была потрясена.
— А как ты хотела, сестренка? Тебе твой папочка всю жизнь платил хорошие алименты, а мне только крошки с твоего стола доставались, — Катька тряхнула жидкими кудряшками и с вызовом глянула на сестру.
— У тебя тоже есть отец, ведь ты не сирота. Иди к нему попроси его помочь тебе с учебой. А еще лучше, сразу найти богатого женишка, тогда и учиться не нужно будет, — с раздражением бросила старшая сестра. Ее чай давно остыл, а своей порции блинов она так и не притронулась — аппетит пропал.
— Да что ты? Если выходить замуж, это же надо будет самой за домом следить, кушать готовить, а не дай бог дети пойдут… Не, мне такая радость не нужна. Я пока погулять хочу, — заявила Катя и встав из-за стола плюхнулась на диван. Выудив пульт от телевизора из диванных подушек, она принялась тыкать на кнопки в поисках чего-нибудь достойного ее внимания.
— Отлично, тогда у тебя будет предостаточно времени, чтобы самой заработать себе на учебу. В конце концов, чем ты лучше меня? — рассердилась Мила.
— А тем, что я младше! — отрезала Катя.
— Мила, не кричи на сестру, — осекла мать старшую дочь, увидев, что та собирается ответить Кате очередной грубостью.
Мила посмотрела на родственниц и ничего не сказала, она поняла, спорить с сестрой и матерью — бесполезная трата времени.
На следующий год Мила, как и планировала, поступила в институт. Работу она тоже не бросила.
— Мила, будь добра, дай-ка мне деньжат — нужно перехватиться до зарплаты, — мать без стука влетела в комнату дочери.
— Что на этот раз потребовалось моей драгоценной младшей сестре? — поинтересовалась Мила отрываясь от книги. Она даже не пыталась быть вежливой.
— С чего ты взяла, что эти деньги мне нужны для Кати? Мне в поликлинике выписали кучу лекарств, купить нужно, — мать старалась выглядеть как можно спокойнее, но Мила очень хорошо ее знала.
— На Катьку денег не дам. Если нужны лекарства — давай список, сама все выкуплю, — заявила девушка, протягивая руку.
— Ты что, матери не доверяешь? — женщина в недоумении посмотрела на протянутую к ней руку.
— Доверяю, я Катьке не доверяю. Думаешь, я не знаю, что она вчера телефон потеряла, и ты теперь бегаешь по соседям и занимаешь на новенький смартфон?
— А с тебя упадет, если ты денег на телефон сестре дашь? — мать прищурилась и со злобой посмотрела на старшую дочь. Она уже не притворялась и не сдерживалась.
— Нет, не упадет, но на телефон денег принципиально не дам, — Мила отвернулась. Она не считала себя обязанной сестре и матери.
— Ты еще пожалеешь, что не дала мне денег, — прошипела мать и выскочила из комнаты хлопнув дверью так, что со стен посыпалась штукатурка.
Мила вздохнула, может, стоило дать денег на этот злосчастный телефон? В конце концов, Катя действительно не чужой ей человек. «На выходных схожу с сестрой в магазин и куплю ей новый телефон. Недорогой, конечно», — решила Мила и погрузилась в чтение книги.
К реальности ее вернуло проснувшееся чувство голода. Мать с довольным видом крутилась на кухне. «Видать, ей таки удалось занять нужную сумму», — подумала девушка и потянулась к тарелке.
— Мам, а ты не видела мой телефон? — поинтересовалась Мила после обеда. Она вдруг поняла, что еще утром бросила его на кухонном подоконнике, но на месте его не оказалось.
— Посмотри на тумбочке в прихожей, — Мила почувствовала, как при этих словах мать напряглась. Что-то здесь было не так.
Взяв телефон Мила увидела целую кучу уведомлений из банка.
— Мам, а что это за сообщение: «Вам одобрен кредит на 150 000 рублей» Я ничего в банке не брала и все эти коды не вводила! — ошарашенная Мила переводила взгляд с телефона на мать.
— А что мне оставалось? Сама виновата, нужно было просто помочь сестре и все, а не устраивать все эти истерики, — женщина поджала губы и повернулась к сковороде, на которой жарились котлеты.
— Да ты хоть понимаешь, что ты наделала?
— А что такого? Ты просто помогла сестре, как и должна была.
— Это нечестно! Ты всю жизнь попрекаешь меня деньгами, которые платил мой отец. Я только и слышу: «Ты должна! Ты обязана! Твоя несчастная сестра!» А что должна Катька? Жить и веселиться? Она даже посуду вымыть не может, у нее, видите ли, маникюр, — обессилившая Мила осела на стул. Тот жалобно скрипнул ножками о плиточный пол.
— Не нужно было жадничать. Могла помочь сестре и все. Но тебе же нужно, чтобы мы тебе в ножки сорок раз поклонились, — взвизгнула мать. От злости она швырнула вилки, которыми переворачивала котлеты, на пол.
— Не нужно мне в ножки кланяться. Я всю жизнь искала твоей любви, а натыкалась на упреки. Ты никогда меня не любила! — Мила растирала слезы по щекам.
— А за что тебя любить? Я не хотела тебя рожать, твой папаша настоял. Если бы не ты, я могла удачно выйти замуж. А кому нужна разведенка с багажом в виде ребенка? — мать яростно сверкнула глазами в сторону старшей дочери.
Мила застыла в растерянности. Она и не подозревала об истинных мотивах поведения матери.
— Но я же не виновата! — прошептала девушка.
— А мне что с того? Вся жизнь под откос из-за тебя и твоего папаши! За мной такой мужик ухаживал! А как узнал, что у меня ребенок есть — сбежал. Только я его и видела. Надо было тебя в детдом отдать, как советовала мне мать! — женщина била словами все больнее, как будто не замечала ужаса в глазах дочери.
Наутро Мила не вышла из своей комнаты. Не появилась она и к обеду. Мать и Катька не особо тревожились. Лишь к вечеру женщина решила заглянуть в комнату старшей дочери. Она вспомнила, что коммуналка в этом месяце не оплачена, а завтра последний день внесения платежей. По уже сложившейся традиции все эти квитанции оплачивала Мила.
В спальне было темно. Мать на секунду замерла в дверях. Ей показалось, что на кровати кто-то лежит. «Дрыхнет!» — подумала женщина и включила свет.
К своему огромному удивлению она увидела пустую комнату. Дверцы шкафа были открыты, на полках пусто.
— Кать, — громко позвала женщина, — ты не видела Милу? Позвони-ка ей!
Весь вечер Катя с мамой безуспешно пытались дозвониться до Милы, но каждый раз металлический голос сообщал, что абонент недоступен. Бывший муж, отец Милы, не знал где она. Подруги, которым названивали родственницы, разводили руками.
Мила ушла ночью. После разговора с матерью она не могла, да и не хотела спать. Неспешно собрала вещи и поехала на вокзал. Первой мыслью было уехать из города, убежать ото всех.
Уже по дороге она поняла, что собирается сделать глупость.
Домой она не вернется. Снимет комнату в соседнем районе. Своей квартирной хозяйке она расскажет, что сирота, выросла в детском доме. С матерью и сестрой Мила прервет всякое общение.
Спустя полгода девушка случайно встретится с матерью на улицу.
— Мила! — воскликнула женщина и бросилась к дочери, — где ты была? Пойдем домой, мы с Катей тебя всюду искали.
— Извините, вы ошиблись, — ответила девушка равнодушно скользнув взглядом по лицу окликнувшей ее женщины, развернувшись, пошла прочь. Мать одиноко стояла на тротуаре и смотрела вслед дочери.
Мила не простит мать и сестру. Она навсегда вычеркнет их из своей жизни.