Вернулся из Луганска, Краснодона, Ровеньков, селенья Донского – из тех мест, где почему-то ненавистные многим в Дзене слова – советский патриотизм, подвиг во имя Родины, Русский мир – наполняются особым смыслом, обретают пространственное наполнение. Читайте заметки –с гордостью или неприязнью…
В центре Краснодона, который при изучении романа Фадеева «Молодая гвардия» в школе и после просмотра повторяемого к любой годовщине классического фильма Сергея Герасимова – был известен каждому гражданину Советского Союза, рядом с музеем красуется ныне гордый стенд: «Краснодон – колыбель патриотизма». Думаю, слоган не совсем точный – и малая родина, и любое поле ратной славы – колыбель святого чувства. Но город Молодой гвардии можно смело назвать незыблемым оплотом патриотизма, над которым оказалось не властным ни крах державы, ни смутное время, ни мрачное господство бандеровской Украины, ни то, что сегодня зачастую изливается в информационно-культурном пространстве, включая, кстати, многосерийный фильм Сергея Урсуляка, который женщины выдающегося музея Героев-краснодонцев - смотреть не могут от возмущения. Ещё они удивляются, что режиссёр с группой в музее, где экспозиция просто потрясает, так и не побывал, не посмотрел на фото и вещи героев, чтобы хрупкий Сергей Тюленев не выглядел лысым громилой, например.
ТАК АДЫГ ИЛИ РУССКИЙ НЕ СДАЁТСЯ?
Сколько живу и работаю в литературе, не знал, что первый писатель, ставший Героем Советского Союза – молодой адыг. Как только коснёшься национального вопроса – споры, оскорбления, непонимание. Даже на писательском сайте. Мне один постоянный автор комментариев начал пенять: «У вас ведь русскими, пусть и в каком-то странном вашем "контексте", становятся все, даже воевавшие за страну другие народы. И только потому, что так сказал во время войны командир, назвавший из своих начальнических побуждений всех воевавших за СССР - русскими. Красиво, но неправда».
Нет, доскональная правда! Именно её мы ощутили и головой, и сердцем, и всем телом на ветру луганских просторов, где взрастал в семье лекаря-датчанина и матери с немецкими корнями (знала шесть языков) Владимир Даль, который владел двенадцатью языками, но в совершенстве - живым великорусским. Он вообще считал, что кровь ничего не решает: «Кто на каком языке думает…». Я сегодня не столь категоричен, напротив, считаю, что кровь и гены имеют огромное значение (убедился даже в столице - на примере некоторых «свидомых украинцев», которые казались благополучными москвичами), но вернёмся к теме – к войне, к командирам.
За селом Дьяково линия фронта через 80 лет проходила по той же самой господствующей высоте, где стоял насмерть политрук, снайпер и поэт Хусен Андрухаев. Этот офицер, талантливый поэт и журналист, родился в крестьянской адыгейской семье – в райцентре Хакуринохабль Большинство коренного населения составляли абадзехи, говорящие на особом наречии адыгейского языка. То есть Хусен был сыном самобытнейшего народа, но при этом – рос на русской литературе, учился в советской школе. Первое стихотворение опубликовал в 14 лет о речке детства. Кстати, именно в его родном Хакуринохабле была провозглашена советская власть в Адыгее, и из этого культурного центра даже хотели сделать столицу республики.
В 1935 году Андрухаев в 15 лет принял участие в совещании молодых писателей в Ростове-на-Дону. Вон ещё когда начали о смене заботиться! Он вслух восторгался: «Это же очень здорово! Мы, адыги, имеем своих писателей, свою литературу! А давно ли, всего лишь двадцать лет назад, адыгейский народ не имел своей письменности, а грамотных было только 4% населения. Не зря в Адыгее говорят, что до Советской власти жизнь адыгейского народа была подобна дню без солнца и реке без воды».
Понимаете, он стоял у истоков родной литературы и журналистики, но рос советским и русским патриотом, что и сыграло решающую роль в судьбе и подвиге этого великого поколения. Окончив полный курс училища и получив офицерское звание, он был назначен на должность младшего политрука роты 733-го стрелкового полка 136-й стрелковой дивизии. В первом сражении Андрухаев отличился как снайпер, поразив из винтовки свыше 20 фрицев, и стал героем листовки, чтобы в 20 лет передавать опыт.
В ноябре 1941 года возле села Дьяково стрелковый полк Андрухаева принял на себя основной удар танковой дивизии Клейста – противник бросил на наши позиции свыше сотни танков, сопровождаемых мотопехотой. В том жестоком сражении был убит командир роты, и политрук взял командование на себя. Анрухаев повел бойцов в контратаку, был ранен в щеку, но решил прикрывать отход своих солдат. Немцы наседали, зная, что офицер остался один, кричали: «Рус, сдавайся!», на что раненый Хусен Андрухаев, отстреливаясь, отвечал: «Русские не сдаются!» Когда кончились патроны, политрук взял противотанковые гранаты и подорвал себя вместе с фашистами. Об этом рассказал потрясённый пленный немец, участвовавший в бою за высоту. Боевые товарищи, посмотрев документы погибшего Андрухаева, очень удивились, что фразу о несдающихся русских произнес адыгеец. Родилась легенда (или быль?) что, когда шла подготовка документов о присвоении посмертно Хусену Андрухаеву звания Героя Советского Союза, Сталину рассказали о последних словах отважного политрука. Верховный главнокомандующий, который одну из речей начал к удивлению собравшихся так: «Мы, славяне…», эту фразу оценил, и приказал политработникам чаще использовать её в понятных сплачивающих целях.
Любая публикация этой истории в СМИ и Сети вызывает яростные и пустые споры: мол, лозунг "Русские не сдаются" появился гораздо раньше, при той же героической обороне крепости Осовец (она же "Атака мертвецов") во время Первой мировой войны. А кто-то вспоминает Крымскую войну и даже более ранние примеры. Но об Андрухаеве твёрдо сказал Верховный, и героический поступок с крылатой фразой описала газета «Правда» на всю страну. Так ведь на огромной войне и бывает: фокусируется внимание не на каждом подвиге: Вражескую амбразуру первым закрыл не Саша Матросов. Просто в это время в подразделении, где служил Матросов, находился корреспондент газеты "Красная звезда". Он-то и написал по горячим следам ставший широко известным очерк об этом подвиге, о пробитом пулей комсомольском билете. Сталин, прочитав очерк, произнёс свою историческую фразу "Вот как надо воевать! Равнение на Александра Матросова!" С тех пор весь мир и знает о Матросове, хотя до него уже 106 человек совершили аналогичный подвиг. И не всем погибшим присвоили Героя.
А вот Андрухаеву присвоили высокое звание в 21 год посмертно, как и моему старшему брату Николаю Боброву. Они, адыг и русский, как сказал я под мёртвым деревом у памятного знака, принадлежали к одному великому поколению, которое внесло огромный вклад в Победу, которое пронзительнее всего и написало про войну – в прозе, стихах и песнях!
А потом наша делегация поехала на могилу Хусена, чтобы высыпать под памятник по горсточке земли из-под крыльца родного дома Героя. Мы обнялись с единомышленниками из Адыгеи, которых привёз недавно избранный председатель Совета старейшин Аскарбий Аджигириев. Жалко, что поэтов – не было, что не прозвучали стихи на адыгейском языке!
Вот и весь ответ на пустые споры…