Сознание пробуждалось медленно, словно оно находилось где-то вдали от тела. Это было странное чувство, когда из пустоты, буквально из ничего, пытаешься достать хоть какую-то информацию. Любую. Но там совершенно пусто. Нет ничего.
Не сразу, но пришло осознание лежачего положения. Значит, есть тело. После этой мысли удалось пошевелить пальцами на руках и ногах, ощутить, что они есть. В следующую секунду вспомнилось, что она определённо девушка. Подняв руку, которая была какая-то неподвижная и особенно тяжёлая, она провела ею по волосам. Это был не осознанный жест, а скорее машинальный. Привычный.
Девушка очнулась в темноте. Она ничего не поняла. Где она? Что это за помещение? Почему здесь нет ни капли света? «Неужели я ослепла?» – с ужасом подумала она, вспоминая что-то непонятное, выпитое с тем мужиком на остановке. Она и раньше слышала истории, когда люди слепли от некачественного алкоголя, но почему-то даже не предполагала, что с ней может случиться нечто подобное.
Ощупав своё лицо, девушка убедилась, что глаза у неё открыты. Она стала ощупывать всё вокруг себя, чтобы понять, где она может находиться. Под ней был бетонный пол. Двинувшись в сторону, она добралась до бетонной стены. И что-то подсказало ей, что и потолок в этом помещении бетонный.
Решив не отчаиваться, а действовать, она пошла вдоль стены, пока не наткнулась на дверь. Она нащупала ручку, подёргала, толкнула дверь плечом, но та не поддавалась. Устав от своих попыток, она прислонилась к ней лбом, и в эту секунду та резко открылась, больно ударив её и отбросив на несколько метров назад. Из глаз посыпались искры – надо же, оказывается это не метафора, и так действительно бывает!
- Куда собралась? – раздался где-то над головой смутно знакомый голос. Поморгав, девушка, наконец, увидела свет. Потом силуэт. Несмотря на ситуацию, она испытала лёгкое чувство облегчения: значит, всё же не ослепла. Ослепнуть в её возрасте – это так страшно!
Голова гудела от удара, в ушах стоял какой-то шум, но боль, как ни странно, привела её в чувство. Расставила всё по своим местам. Где бы ни находилась, но она пленница. Приподнявшись, она встала на жёсткий бетонный пол на колени и подняла глаза на человека, который вошёл. Свет бил ему прямо в спину, и почему-то не удавалось разглядеть его лицо. Было непонятно, что ему от неё нужно? Он не предпринимал попыток подойти ближе, ничего не говорил. Он просто стоял в дверях и смотрел на неё.
- Посиди здесь, – наконец произнёс он. В его голосе не было ни агрессии, ни интереса. Никаких эмоций. Словно ситуация, в которой они находились, самая обычная, рядовая. – Ты очень мне нужна. И да, прости, что пришлось так с тобой поступить! Ещё раз говорю: ты мне очень нужна. Для важного дела. Надеюсь, получив по голове, ты поняла, что я шутить с тобой не намерен? Сиди спокойно. Ты здесь не навсегда. Скоро твоя жизнь изменится к лучшему.
- Как долго мне здесь сидеть? – спросила девушка, пропустив мимо ушей обещания скорейшей лучшей жизни для неё. Она в такое никогда не верила.
- Время покажет. Может, пару дней, может, пару недель, может, пару лет… А может, и вовсе придётся от тебя избавиться. Вынуждено. Это не от меня зависит.
Перспектива провести пару лет в этом странном помещении девушку испугала больше, чем возможный конец. Она сглотнула, вновь посмотрела на мужчину уже уходящего, и вдруг… увидела его лицо.
Увидела и узнала. И как-то всё резко стало понятно.
Дверь захлопнулась, свет исчез. Передвигаясь на ощупь, девушка забилась в угол, обхватила ноги руками и сжалась в комочек.
Она приготовилась ждать. Лишь бы ожидание не затянулось.
***
Никогда раньше не задумывался о том, насколько это тяжело осознавать, что близкого человека не могут найти. Самое страшное, это собственные мысли. Потому что изначально и мне, и родителям казалось, что дверь вот-вот откроется, и к нам зайдёт Тася. Вот-вот, прямо сейчас… сейчас…
Время шло. Минуты сменялись часами, но ничего не происходило. Сначала время бежало чуть быстрее: пока нас всех опрашивали. Вопросы были примерно одинаковыми:
- Конфликты в семье были? А парень у Таисии имеется? Она раньше убегала из дома? У вас есть ещё недвижимость в городе? А за городом? И т.д., и т.п…
Не знаю, как выдержали родители, я был готов волком завыть после первых десяти минут опроса. Человек пропал, а они вопросики задают!
Лену и Олю тоже опросили. Обе не спали, не спали и их родители, узнав от дочерей, что Тася пропала. Они все вызвались искать её по улицам города. А то и правда, вдруг сама с кем ушла? Подросток же, пятнадцать лет. Только я не верил, что она могла так поступить. Это не какая-то там девчонка, это моя сестра! Она не такая. Не ветреная, неглупая.
Остаток ночи, начало утра и время вплоть до обеда следующего дня слились в один бесконечный допрос-опрос. К утру приехал следователь, и всё началось сначала. Мы ждали результат, но никто не искал Тасю! Все только без конца по кругу задавали нам одни и те же вопросы.
День шёл медленно и летел одновременно. Я был уверен, что не будет ещё одной ночи без Таси. Но прошли сутки, а её всё не было. Дом пропах успокоительными, которые мама пила в огромном количестве. Её взгляд стал абсолютно стеклянным, сама она не плакала, не кричала и не реагировала, а только сидела в уголочке и бормотала, глядя в одну точку:
- Верните мне мою дочь! Верните мне мою девочку…
Честно говоря, смотреть на это было практически невозможно. И я, не выдержав этого зрелища, не выдержав бездействие полиции, под вечер просто ушёл из дома. Бродил по улицам, всматривался в лица. Как назло, вечером, спустя сутки после исчезновения Таси, мне навстречу попадались сплошные девочки-подростки! Все как одна беззаботные, улыбающиеся, счастливые… А мне хотелось кричать! Кричать на них! Почему они ходят поодиночке вечером? Знают ли они, что вчера, в этом самом районе пропала моя сестра?
- Здорово! – раздалось над самым ухом.
Я поднял глаза и увидел Борьку, моего однокурсника.
- Э, что с тобой? На тебе же лица нет! Ты к экзамену так готовишься? Переучился уже, что ли?
- У меня… сестра пропала.
- В каком смысле? – не понял Боря и улыбнулся. Наверное, подумал, что это была шутка. Я вздохнул и без эмоций, будто разговариваю со следователем, изложил ход событий.
- Ну дела… – только и смог выдавить из себя Борька. Некоторое время мы стояли молча, избегая смотреть друг на друга. Мне не нужно было сочувствие Бори, оно делу не поможет, а Боря, кроме этого самого сочувствия, ничего предложить и не мог. Вот поэтому и стояли молча.
- Я напишу нашим, – сказал он, наконец. – Ты мне фотку сестры скинь! Мы ориентировки сделаем и расклеим по городу. Может, кто что видел! И телефоны укажем. Твой, мой, ещё чей-нибудь, чтобы все, кто может хоть что-то сообщить, нам обязательно дозвонились.
Я посмотрел на однокурсника удивлённо, чувствуя прилив сил, ответил:
- А точно! Как мы сами не додумались?
- Пошли в общагу! Быстро всё вместе обмозгуем. Может, кто тоже выйдет на улицы. Лето же! Допоздна спать никто не ложиться. Должен же кто-то её видеть!
И мы полетели в общагу. Моя история вмиг разлетелась по всем шести этажам, и вскоре нам пришлось перебраться в небольшой зал на первом этаже, который раньше использовался как «кинотеатр», а теперь студенты собирались в нём для репетиций.
Здесь, казалось, собралась вся общага! Парни и девушки были готовы помочь не только с расклейкой ориентировок, но и с опросом людей на улицах. Сюда тащили принтеры, бумагу. Чернила заканчивались, тут же заправляли картриджи и продолжали печать. Я позвонил домой и сообщил, где нахожусь и что мы будем делать.
- Спасибо, сынок, – сказал отец, а я поёжился. Его голос, вчера ещё такой молодой и бодрый, сегодня звучал как-то по-стариковски.
Не буду мучать вас ненужными подробностями. Три дня мы с ребятами клеили ориентировки и опрашивали людей. Полиция искала немногочисленные записи с камер. Но ни-че-го.
Совсем.
Мне казалось совершенно диким, что Тася исчезла бесследно. Как? У меня в голове это просто не умещалось. Её просто не было. Но не могла же она раствориться в воздухе?
Мама совершенно перестала есть и спать, и её госпитализировали. Мы с отцом продолжали поиски. К третьему дню нам помогало уже человек сто, а на четвёртый день всё неожиданно закончилось.
Полиция нашла на въезде в город девушку. По описанию, походящую на Тасю. Мы поехали в участок.
Сестры там не оказалось. С нами говорило сразу несколько сотрудников, и они тщательно избегали смотреть нам в глаза. Ходили вокруг да около. Я окончательно испугался и потребовал:
- Говорите как есть! Что с ней?
В голове были всякие ужасы. Для чего могли похитить молоденькую красивую девушку? Но в полиции заверили:
- Сексуальному насилию жертва не подвергалась.
- Что с ней? – спросил я ещё раз.
- Её лицо… Думаю, что мотив преступления был личный. Кто-то хотел обезобразить Таисию. И у этого человека всё получилось.
Я прикрыл глаза, чувствуя, как внутри закипает ярость. Кто бы ни был этот человек, я был готов порвать его собственными руками! Как он или она могли поднять руку, на такое невинное создание, как Тася? Да она же совсем юная!
Внутри всё так кипело, так бурлило, что я не слышал, о чём говорит полицейский. Я даже почти не запомнил, как ехал в больницу. Помню Тасино перебинтованное лицо. Я узнал её по глазам, хоть они уже были не такими яркими и с серым оттенком. Стали больше похожи на мои собственные. Она смотрела на меня с такой мольбой, с таким отчаянием, что у меня сжималось сердце.
И я уже ничем не мог ей помочь.
- Главное, ты жива, – произнёс стоящий рядом папа. – Главное, жива…
***
Собственно говоря, эту историю мусолили ещё целый год. Мы стали самым популярным семейством, к нам приезжали журналисты и телевидение. Даже с федеральных каналов. История облетела всю Россию! Почему? Потому что преступник найден не был, преступление очень странное.
Мы разговаривали с разными психологами, в том числе с профайлингом, которые рисовали портрет преступника, как психически нездорового человека. Следственный комитет и вовсе выдвинул версию, что это маньяк, и нападения на девушек продолжатся.
Но ничего не случилось.
Пострадала только Тася. Причём пострадала не только внешне. Не буду описывать, что сделали с её лицом. Врач сказал о химических ожогах и предупредил, что нужна будет довольно дорогая пластическая операция. Важнее было внутреннее состояние моей сестры. Из жизнерадостного человека она превратилась в замкнутого. Пропустила год школьного обучения, потому что просто отказывалась выходить из дома. Почти не разговаривала, а если и говорила, то только шёпотом. Про лицо я вообще молчу. Она начинала плакать каждый раз, когда проходила мимо зеркала, и нам пришлось убрать все зеркала из квартиры.
Что случилось, кто её похитил, она не рассказала. Просто отказалась отвечать на вопросы следствия, тем самым вывела из себя следователя, который вёл это дело.
- Что, хочешь, чтобы и другие пострадали?
Тася отрицательно покачала головой.
- Тогда рассказывай!
И снова вместо ответа моя сестра просто покачала головой.
Мы бились за неё целый год, пытаясь вернуть её к жизни. Может, это прозвучит дико или очень странно, но было ощущение, что из Таси вынули душу. Но этого же не может быть, правда?
Короче, окончательно измучавшись, через год я не выдержал и заявил бескомпромиссно:
- Собирайся! Через пару дней мы идём в традиционный поход!
- Не хочу, – тут же прошептала Тася, втягивая голову в плечи.
- А я не спрашиваю, – отрезал я. – Тебе нужно воздухом подышать, развеяться. И подружек пригласи. Нет, я сам приглашу, а то ты опять что-нибудь придумаешь, чтобы им не звонить.
- Сынок, – тихо сказала мама, слышавшая наш разговор. – Может, не стоит?
- Стоит! Всё, это не обсуждается! Будем возвращать тебя к жизни насильно, раз сама ты не хочешь!
И, хлопнув дверью, я вышел из квартиры и быстро спустился по лестнице. Мне нужно было привести сестру в чувство, узнать, кто с ней так поступил и зачем, и наказать этого человека. Нужно вывести её на откровенный разговор.
Иначе от чувства вины я сам сойду с ума.
Не забывайте ставить лайк, писать комментарий! Подписывайтесь на канал и сообщество в Vk! Продолжение 👇