Подкупило большое количество восторженных отзывов – ах, какая тонкая психология, ах, какой великолепный слог, дайте ещё. Ну и собственный опыт. Поляков известен в первую очередь, как автор повестей «Сто дней до приказа» и «Работа над ошибками», но я читала и его последнее произведение - трилогию «Совдетство». И, да, кто пропустил отзыв об этих книгах – мне очень понравилось (ссылку оставлю в конце статьи). Тот самый восхваляемый и легкочитаемый слог в описаниях пионерских будней и дворовых приключений советского школьника Юры Полякова зашел на «ура». Чего нельзя сказать о его более раннем романе, вышедшем в 2015 году. Чуть более четырехсот страниц, едва ли не каждая из которых далась мне с трудом.
«Нет, у любви, как и у жизни, должно быть только начало. Конец любви это даже не смерть. Гораздо хуже».
Юрий Поляков
Честно говоря, очень хотелось вставить в текст статьи самые пикантные ужасные цитаты, которые я даже несколько раз перечитывала, чтобы удостовериться – нет, Маша, тебе не показалось, Поляков действительно это написал, но. Но едва ли Дзен стерпит такую мерзость. Потому что это и правда мерзко. И дело не в том, что 18+, просто мерзко и в наивысшей степени неуважительно по отношению к женщине, матери твоих детей. Хотя, вот мизогинистам наверняка зайдут такие описания.
Говорят, что роман Полякова - первая в отечественной литературе попытка разобраться в перестроечной эпохе со всеми её мифами. Как вы поняли, откровенных цитат не будет, будут просто интересные.
📚ЮРИЙ ПОЛЯКОВ «ЛЮБОВЬ В ЭПОХУ ПЕРЕМЕН»
Итак, главный герой – Геннадий Скорятин, редактор еженедельника «Мир и мы». Весьма странный человек с сомнительной жизненной позицией, без принципов и каких-то конкретных убеждений. Гена плывет по жизни, авось куда вынесет. В отношениях с женщинами – кобель, если коротко. И не очень понятно, точнее, не понятно вообще, почему Поляков называет это любовью.
«Кажется, семейная жизнь наладилась и вступила в тот конечный период, когда взаимные обиды, обоюдные измены, сезонные охлаждения и возгорания выглядят пустяками и возмущают сердце меньше, чем не выключенный в туалете свет или не убранная со стола тарелка с засохшей подливой».
Юрий Поляков
Гена мечется между некогда страстно любимой женой Мариной, в девичестве Ласской, и любовницами, две из которых вроде как хоть что-то для него значат – продавщица шуб Алиса и «командировочная» Зоя, к которой Скорятин даже хотел уйти от жены, да как-то что-то закрутился и не ушел. Ах, какая любовь, действительно, как скучно я живу.
«После того как он разлюбил Марину и потерял Зою, женщины стали в его суетной жизни чем-то вроде бутылочек воды, которые суют марафонцу - утолить на бегу жажду. Но с Алисой вышло иначе. Если раньше торопливые свидания с тарифными девицами и легконравными журнальными дамами были передышками между редакционным дурдомом и домашним бедламом, между сыто-пьяными командировками и редкими вспышками писательства, то теперь его жизнь превратилась в томительные перерывы между встречами с «меховой женщиной».
Юрий Поляков
Скорятин крутится между своими дамами и пытается работать, вспоминая, как прошли предыдущие двадцать пять лет его никчемной жизни. Довольно много описаний производственных – рабочие командировки, истории о коллегах по еженедельнику, способы добычи информации, цензура. Такой взгляд на журналистику изнутри и снаружи, знакомый и Полякову, который долгое время был главным редактором «Литературной газеты».
Гене пятьдесят лет, но вся его жизнь состоит из перманентных измен и беготни по редакции. Сын сбежал в Израиль, дочь, как оказалось, вообще не его дочь.
«Ласская знала, что, сделав новую прическу, тем более перекрасив волосы, она для мужа на некоторое время становилась женщиной повышенного спроса».
Юрий Поляков
Добила меня сцена, когда Гена приезжает из очередной командировки, а дома его с нетерпением ждет уже нелюбимая им, жена и молодая мать, Марина. Именно ждет. Прическу новую сделала. Во всех местах. Обед шикарный, халат шелковый, постель нагрета. И вот это описание того, что Гена видит перед собой, описание видимой репродуктивной женской физиологии (надеюсь, все поняли, что я тут пытаюсь завуалировать и найдете этот кусок в книге самостоятельно) – это дно. Точнее, днище. Было очень неприятно, и теперь думаю, настоящий Поляков – он какой? Как в «Совдетстве», или как в «Любви…»? И стоит ли еще браться за этого автора?
«Он вяло удивился: оказывается, куча отставного женского мяса способна на ревность, даже на бдительность».
Юрий Поляков
Сатира? Да. Язвительность? Да. Но зачем так грубо, унизительно и пошло? О какой любви вообще может идти речь, если мужчина позволяет себе такие мысли о своей женщине? После этого Гена Скорякин для меня потерял всякое лицо и умер, как мужик, а потом, как оказалось, и вовсе умер, как герой романа. Поляков сообщает о его смерти в журнальном некрологе, что логично. Не выдержал Геннадий собственной мерзости и схлопотал инфаркт, наверное.
«Самое страшное, когда в сердце сталкиваются невыносимое счастье и большое горе. Можно умереть или совершить непоправимую ошибку...»
Юрий Поляков