Летний и знойный вечер на веранде кафе, что расположено на улице Грибоедова, был омрачён внезапной смертью уличного кота с запоминающейся кличкой Жёлтые яйца. Кот бесславно погиб под колёсами белой «пятерки».
Котов в данной локации вообще было много. В кафе их обильно кормили сосисками, свиными ушами и подъязычником с морковкой, немного обделяя персонал, для которого все эти кулинарные изыски и готовили. Шеф-повар знал всех хвостатых в лицо, ну, или в морду, называл своим верным воинством и утверждал, что с их помощью когда-нибудь захватит мир, Белый дом, облдуму или хотя бы беседку без крыши, стоящую во дворе.
Но до этого было ещё далеко. А пока самая любимая и долго живущая кошка с мужским именем Василий даже получила карт-бланш на посещение летней веранды кафе и эксклюзивный патент на попрошайничество у гостей. Ей даже заказывали отдельные блюда:
— Девушка, нам два по ноль-пять «Балтики», водочки грамм двести, лимон, куриные крылья и вон тому мохнатому братану колбасы.
Ожидая гостей или уже объевшись высокой рязанской кухней, Василий проводила тёплые летние деньки у кадки с фикусом — в тени, растянувшись на дощатом полу летника.
И вот июльский вечер омрачила преждевременная смерть Желтых яиц прямо у самого заборчика веранды. Сказать бы в память о нем что-то доброе, хорошее, светлое, ну, или хотя бы, что смерть была достойной героя, но, к сожалению, этот представитель кошачьего племени ничем выдающимся кроме цвета гениталий не отличался.
В печальный час кошачьей погибели Игорь Моисеевич Бурштейн находился там же, на террасе летнего кафе, пил кофе и ждал делового партнёра, опаздывавшего на встречу.
Раздался скрип тормозов и глухой удар. Обернувшись, Бурштейн увидел на проезжей части крупное рыжее тело и уезжающую с места преступления белую «пятерку». Пятна ржавчины на автомобиле показались Игорю Моисеевичу кровавыми.
Первое, что подумал Бурштейн, глядя на погибшего рыжего кота, было: «Это что, Борис?! Здесь?!»
В следующее мгновение Бурштейн осознал, что Борис ну никак не может тут оказаться, потому что сидит дома в противоположном конце города, и облегченно выдохнул. Совсем недавно Игорь Моисеевич на несколько месяцев терял своего наглого товарища и иногда ловил себя на мысли, что боится потерять его снова. А тут такой сюжет…
Для разрядки сознание тут же подкинуло Бурштейну где-то виденную короткую шутку: «Почему у нас дороги узкие? Чтобы кошки успевали их перебегать!» А Желтые Яйца не успел, значит…
У забора за крайними столиками сидели несколько парочек, настроенные на романтический лад, ну и, конечно, собирающиеся сытно покушать. Нелицеприятный трупик с задорно торчащими желтыми пушистыми шарами сначала заметили блондинка с высокой прической и ее серьёзный спутник в оранжевых очках и поняли, что атмосфера томного вечера явно нарушена. Сморщив тонкий нос и выдохнув для храбрости, барышня позвала официантку.
— Девушка, — сказала клиентка. — Мы все понимаем, жалко котика, но кушать уж очень неприятно. Попросите кого-нибудь убрать.
Официантка со своего ракурса не видела светящихся желтых яиц и раздавленной тушки и решила, что гости возмущаются нахождением под фикусом расслабленной Василия (или лучше Василии? Вот что бывает, когда кошку называют мужским именем…). Ну и ответила даже с некоторым возмущением:
— Мы не можем убрать кошку! Она всегда тут лежит!
И поспешно удалилась рассказывать коллегам:
— Вот ну что за люди! Мирно отдыхающая кошка им помешала, а ведь она даже не просила у них ещё ничего! И вообще это ее законное место, как же можно быть такими бездушными…
Гости, немного шокированные ответом и поспешным уходом официантки, пару минут просто молчали, глядя друг на друга. Но потом решились на ещё одну попытку и позвали другую официантку, надеясь на ее большую адекватность и отзывчивость.
— Девушка, ну уберите, пожалуйста, котика.
— Мы не можем его убрать! Он все время возвращается уже несколько лет! — Вторая официантка была тоже абсолютно уверена, что снобам помешала Василий.
Далее гости уже потеряли всякую надежду исправить ситуацию и просто пересели с веранды в зал.
Бурштейн вежливо подозвал одну из официанток.
— Мадам, посмотрите, пожалуйста, на дорогу. Речь шла о тамошнем коте. Он у вас вряд ли каждый день так делает…
Тогда-то официанты и заметили пушистую раздавленную задницу у веранды. Котик был оплакан, перемещён в чёрный мешок и торжественно похоронен в мусорном баке.
Впрочем, Игорь Моисеевич при этом уже не присутствовал, потому что деловой партнёр так и не приехал, и он отправился домой — к живому и здоровому коту Борису с его ударением на о.