– Начнем с того, что обдумаем каждый наш шаг, – пророкотал Хьюи.
Санёк взволнованно проговорил:
– Он ведь ни разу не получал сдачу, если так себя ведёт! Его подлость замешана на безнаказанности и самоуверенности. Породим у него сомнения, а за основу возьмем то, что у нас есть. Не забывайте, мы с вами думаем о будущем, но, к сожалению, теперь туда дорога мерзопакостная из-за этого типа. Вот и обсадим это путь интригами и провокациями. Классные цветочки!
Борис восхищенно пробормотал:
– Я понял, что ты задумал, интриган ты наш. Ему по простоте его душонки, такое даже и не мыслится. Вот парни, смотрите, что такое чистое коварство! Тирс! Показывай, что сфотографировал! – приказал Борька и хлопнул по лбу Дину, которая пыталась посмотреть на изображения в цифровой камере. – Отвали, это не для таких, как ты!
Рассмотрев всё, что нащёлкал Тирс, Борис вынес приговор:
– Мало эротики! Ты что там, слюнями что ли исходил?
– Я забывал, что надо снимать, – пробормотал, покраснев, Тирс.
Борис рассматривал с хищным интересом художника Мэтта и Дину.
– Нужна фотосессия!
– Дядя, скажи ему, что я этого не сделаю! – зарычал Мэтт. – Как ты не понимаешь? Боря, я не соображаю, когда рядом с нею!
– Ещё как сделаешь! Если делать провокацию, то очень качественно! – проворчал Санёк. – Я тут полазил по твоим программам и нашёл в компе нечто в сто раз лучше земного фотошопа и прочего. Борька, готовь декорации! Мы у Пэя инсульт вызовем.
Санёк скачивал фотографии, сделанные Тирсом, и потирал руки. Борис носился по комнате, расставляя лампы в нужно ракурсе, затем содрал одну из штор и, смяв её, бросил на диван. Затем скомандовал:
– Раздевайтесь!
Дина сердито фыркнула и направилась из комнаты, но Мэтт, напротив, загоревшись, сдернул с неё пояс, пробормотав:
– Дядя, старый разбойник, заполни его, – и, не выдержав, поцеловал Дину в обнажившееся плечо. – Я не знал, что это так возбуждает.
– Нет и нет! Я не могу! – прошептала Дина, и её затрясло.
Никто не знает, что живёт внутри нас и жаждет вырваться на свободу. Люди это не выпускают, используя путы морали, воспитания и страха. Однако рядом с любимым нет страха, потому что он и рыцарь, и волшебник, и друг.
– Не понравится, что это кто-то видит, мы сразу уйдём, – шептал Мэтт, – и потом, что за мысли у тебя? Мы же ограничимся только поцелуями!
Его руки и губы заставили её потерять голову. Санёк включил музыку, и теперь Дина танцевала свою любовь, а Мэтт не давал её пламени угаснуть.
– Мэтт, да что ты её гладишь?! Не жалей её тела, мне нужна тень от руки, вцепившейся в тело, – требовал Борис, скакавший вокруг них с фотоаппартом.
В какой-то момент Мэтт понял, что больше не может сдерживать себя и утащил Дину. Та, очнувшись в комнате, облизала опухшие от поцелуев и укусов губы и прошептала:
– Тебе многие говорили, когда тебя ласкали, что ты великолепен и неповторим, что ты сама страсть!
– Ты ревнуешь к прошлому человека, который не умел любить? – Мэтт сердито сощурился, он не ожидал такого от неё.
– Нет! Я скажу то, что тебе никогда не говорили. Мэтт, ты любовь, и ты любовь моего сердца! Я мечтаю всю жизнь познавать твою любовь!
– Ну что ты делаешь? – выдохнул Мэтт, которого она опять удивила.
Женщины всегда говорят после секса, сравнивают, восхищаются, но не так. Они не позволяют никогда узнать о том, что действительно переживают. Дина прерывисто вздохнула и откровенно ляпнула:
– Знаешь, боюсь разочаровать тебя. Тогда только грудью на меч. Меньше боли.
Мэтт почти секунду не дышал, от услышанного, потом тоже ляпнул, что само пришло на язык:
– Ну ты сказала! Я ведь только пришёл в себя. Я покажу тебе, как думать о таком, и выбью эти мысли у тебя! Мурр… Мечом, конечно.
Они оба не видели, как в комнату прокрался Борис и продолжил съёмки. Где-то уже на рассвете отдохнувшие и одетые они вошли в гостиную и увидели потрясённых дядю и Тирса.
– Посмотри на то, что они сделали! – прошептал Хьюи.
Борис довольный потянулся.
– Мы такое придумали, просто восторг! Это будет эротическая провокация века! Мы сделали три серии фотографий. Первая называется «Ожидание». Я по электронке забрал у ребят ваши снимки на пресс-конференции, и сделал классный коллаж.
Керны рассматривали снимки, их было много, но среди них несколько, показывающих прорывающуюся страсть двух молодых людей, опутанных традициями и общественным положением. Затуманившийся взгляд. Сцепленные руки и капелька пота на виске у женщины. Мэтт на руках несёт Дину по ступенькам, почти бежит.
Борис пошлёпал по щеке очарованную Дину:
– Очнись! Это не всё. Вторая серия – «Страсть».
Дина ахнула, оценив мастерство своих каи. Борис нигде не показал обнаженных тел, только полунамеки, тени.
Струящийся складки покрывала, рука мужчины в нетерпении, рвущая с плеча женщины шёлк. Какие-то полутени, скрывающие фигуры, сплетённые в объятиях, но то, что они обнажённые надо было додумывать, потому что фотографии этого не показывали; в истоме прикушенная губа женщины, лежащей на широкой мужской груди. Мужчина, в восторге сжимающий в объятьях тело избранницы.
Почти ничего не видно только тени, отблески, только отливает атласом частично освещённое бедро и плечо. В жемчужно-серой тени двое страстно целующихся, два затемнённых лица и кроме них видна только рука, поддерживающая голову женщины и шёлк её волос на его плече.
– Я теперь никуда тебя не выпущу! – проговорил Мэтт Дине, и расстроенно бросил Борису. – Ты что не понимаешь, что это?
– Да уж не порнография, которую снял Тирс. Смотри, ещё одна серия – «Послевкусие», – пробасил тот.
Дядя покачал головой.
– Формально придраться не к чему, но вам это даст возможность начать скандал, и предъявить иск. Интересно… Как Пэй, бедолага, это переживёт?
Дина рассматривала последнюю серию. Среди прочих фотографий, где они полностью одетые сидят, обнявшись на диване, пьют вино, стоят у окна, были и особенные. Эти фотографии показывали пережитую страсть. Она сидит на его коленях. Затуманенный взор и вино, льющееся из бокала, которое она не замечает. Они у окна на рассвете, окутанные предрассветной дымкой. Склоненное к шее в страстном поцелуе лицо мужчины. Он кружит её на руках, а изысканной формы женская рука ласкает могучую шею.
Дина озадаченно пробормотала:
– А что и вино было? Что-то я не помню…
– Я его слизал, а бокал отнял, – улыбнулся ей Мэтт.
– Чёрт, как неловко! Нет, все эти фотографии показывать нельзя.
Санёк кивнул, соглашаясь:
– В таком виде нельзя! Я предлагаю на лица бросить легкий флер на самых откровенных фотографиях. Сделать так, чтобы стало ясно, что это вы, но только, если просмотреть все фотографии. Если только одну, то лиц под флером не разглядеть, и вас будет не узнать. Посмотрите, я сделал первый вариант.
Они долго рассматривали работу Санька, потом Борис кивнул и предложил:
– Надо ещё сильнее затенить лица! Положить типа рассыпанного жемчуга. Тогда это будет явление, как таковое, но не вы. Это – оружие, и его можно будет обратить против вас. Так вот мы сделаем это невозможным.
После внесенных изменений, причастность обоих кернов к серии фотографий «Страсть» исчезла, да и в последней серии нанесённая дымка сделала их лица не узнаваемыми. Первую серию оставили без изменений. Хьюи достал конверты, по которым нельзя было определить принадлежность к Дому. Три часа работы и пятеро курьеров доставили пачку фотографий в пять крупных журналов. Танира их получила с подписью: «Почему ваш муж так этим интересуется?»
Мэтт печально рассматривал связанную Дину, которая шипела, не понимая, когда он это сделал.
– Мне так жаль, Конфетка!
– Ты не посмеешь! – возмутилась она.
– Уже посмел. Конфетка, ты одержима идеей меня защитить, а я этого не могу тебе позволить! Борис, я забираю Санька, он гибче, чем ты. Если через час не вернусь, вы идёте на выручку. Мы наведаемся в гарем Пэя, – он повернулся к молодому каи. – Ну, Тирс, твоя задача найти сестру.
Они выскользнули из гостиницы и растворились в уличной толпе. Дина сначала просила, потом запугивала Бориса, потом молча пыхтела, извиваясь и пытаясь, освободится от узлов, сделанных Мэттом.
Через час расстроенный Борис, разрезая верёвки, просипел:
– Собирайся! Идём их выручать. Слишком долго их нет.
Дина взяла пару ножей и нацепила сапоги. Когда дядя доставал оружие и обвешивал им себя и Бориса, дверь балкона открылась и ввалились уставшие в кровоподтеках, но довольные мужчины. Они втащили куль, в котором кто-то дергался.
Мэтт посмотрел на лица, готовых к бою Дины и каи, и сообщил:
– Торопыги недоверчивые! У нас есть ещё фотографии. Так что, Боря, поработай мозгами.
– Там был Пэй? – удивилась Дина.
– Нет! – просипел наиболее истерзанный Тирс. – Там был фотоальбом, и мы оттуда кое-что скопировали. Ещё там была его охрана, но они наших лиц так и не увидели. Не волнуйся! Мы были, как горные бандиты, с платками на лицах.
– Но они ощутили наши кулаки, – и Мэтт развязал куль, из которого выползла девочка лет одиннадцати.
– Вот мepзaвeц! – прошипела Дина.
– Ещё какой! – прошипел в бешенстве Санёк. – Он ведь ей предложил добровольно стать второй женой.
Дина вопросительно взглянула на Мэтта, тот угрюмо проворчал:
– Это то, что мы провалили в палате Домов. Это обычай танам. У них полигамия официально была разрешена. После войны и того, что мы испытали, нужна максимальная изменчивость. Полигамия нанесёт вред нации.
– Странно! А кто тогда Пэй, если решился на такое?
– Хороший вопрос, – пробурчал Хьюи. – У нас как-то выскользнуло это из головы. Хотя это ведь раньше никто и не скрывал! До войны! Его дед по материнской линии был танам.
Девочка села на пол и заплакала.
– Ты что? – засуетились мужчины. – Он тебя обижал?
– Нет, но меня уже месяц готовят к обряду принятия мужчины. Я теперь позор семьи! – прорыдала та.
Тирс сел на пол и застонал. Дина и её каи переглянулись, они ничего не понимали. Мэтт затрясся от ярости и завыл.
– Кто-нибудь расскажет, что за обряд такой? – тихо спросил Санёк.
– Не могу! – прорычал Мэтт. – Я его убью. Она же ребёнок!
Дядя вздохнул.
– Я расскажу! После войны от голода и болезней погибло много женщин, тогда и вспомнили очень древний обряд. Когда браки заключались не по любви, а по решению Домов, только так можно было восстановить численность. Времени на поиски брачного партнера не было.
– Не понимаю! – прогудел Борис. – Получается обычный брак по расчету.
– Нет, это другое! Выдавали замуж девочек чуть старше пятнадцати лет, ещё не готовых к деторождению. Их отдавали в семью мужа и воспитывали там. С ними хорошо обращались, холили и лелеяли, а чтобы они не отказали в зрелом возрасте тому, кто выбран решением Домов ей в супруги, девочки проходили этот обряд. Женское тело кипит гормонами, девочке давали возможность изучить тело её будущего мужа во всех подробностях. Обряд длится в течение двух лет. На первом этапе ей показывали, как её будущий муж работает, пишет, играет на инструментах. Сначала она видела его одетым, потом частично одетым, но она видела только его обнажённый торс, чтобы она поняла, как он могуч. Только потом начинался второй этап обряда. Второй этап очень красив – музыка, запахи и беспредельная нежность и терпение мужчины, который даже пальцем не имел права тронуть будущую жену. Он мог говорить, петь, читать стихи. Она имела право трогать его тело. Такие семьи почти никогда не распадались и, как правило, первыми рождались девочки. Собственно так, во многих районах Юга, была восстановлена численность. Дома выбирали самых молодых и здоровых, – Хьюи вздохнул и посмотрел на раскрытые рты Дины и Бориса и усмехнулся.
– Не поняла, а что Пэй сделал не так? – пролепетала Дина.
– Пэй – мерзавец! Такой обряд мог совершаться только при согласии Домов, и, если мужчина был свободен. Только в этом случае. Поймите, в Горной Иттрии мужчины не изменяют женам. Никто не хочет оказаться безродным. Мужчинам дается время понять, что ищет их сердце и желает их тело, до брака. Времени нагуляться хватает. Девочек же подбирали после встречи их матерей, и только с их разрешения, – добавил Мэтт.
Дина перевела дыхание и спросила девочку:
– Тебя как зовут?
– Тирис, я же сестра младшая Тирса.
– Тебе понравился Пэй?
– Нет, он мерзкий! Меня всегда рвало от его вида, а ему это нравилось. Он говорил, что мне надо его распробовать. У-у! Ненавижу его! – опять заплакала девочка.
Борис, ничего не понимая, спросил:
– В чём проблема? Девочка не сможет теперь найти себе мужчину?
– Вне нашего Дома нет. Она будет обязана сказать своему избраннику о том, что она видела. Увы! Наш Дом маленький, а значит, все мужчины дома её троюродные братья, а это очень плохо. Мы не знаем, какие мутации, в скрытом виде существуют в нашем Доме. Из-за этого сестра навсегда останется одинокой.
Дина села на пол рядом с девочкой и обняла её.
– Хьюи! Приведи тайком сюда Очера и его внука Дайги, – попросила Дина.
– И что ты задумала? – спросил Мэтт.
Но Дина ничего не ответила и только шепталась с девочкой.
Конец главы
Предыдущая часть:
Подборка со всеми главами: