Жаль, что к написанию этого текста я приступаю после того, как заглянул в главный труд Фредерика Перлза и его товарищей (Теория гештальт-терапии). Ибо здесь, для начала я вынужден выплеснуть накопившуюся желчь от прочтения первых страниц книги – с одной стороны. А с другой – расписаться в своего рода поражении, ведь с каждой новой прочтённой страницей, я находил всё больше и больше поводов для симпатии к теории Перлза.
Сиюминутное впечатление от первых страниц – раздражение. Впечатление, сформированное то ли под влиянием собственных проекций, то ли за счёт неточного перевода или того хуже, непонимания текста с моей стороны. Складывалось ощущение, что язык, как чудеснейшая из функций сознания, которую я, к слову, всегда считал «фишкой, а не «багом», для Перлза – всего лишь способ рассказать о своём неврозе. Или того хуже, язык и есть сам невроз. Такую интерпретацию текста Перлза я подкреплял знанием источников его вдохновения (дзен-буддизм). Ведь, если гиперболизировать мысль, то действительно! Какой просветлённый (а просветлённый в ряд ли болеет неврозом) будет вообще нуждаться в речи?
Впечатление сгладилось, когда я добрался до середины книги. Раздел «Вербализация и поэзия» снизил градус моего негодования и я, возможно, понял, что именно имел ввиду автор.
Сейчас, израсходовав некоторую часть энергии на злость, я, в более или менее непредвзятом отношении, приступаю к описанию моего личного понимания гештальт-терапии. Тем не менее, предвижу несколько моментов, в которых я ещё буду обращаться к идеям Перлза.
Нет, не всегда. Это ответ на вопрос, которым озаглавлено моё эссе. К такому ответу я шёл достаточно долго. Точнее, всё ещё продолжаю идти. Трудно разрушить образ психотерапевта – гуру, который знает всё не только о здоровье, но и о жизни. Образ, спроецированный мной? Или в поведении психотерапевтов действительно можно обнаружить такие черты? Юнг бы ответил, что для того, чтобы проявилась проекция, ей сначала необходимо зацепиться за что-то в реальности. Что вы думаете по этому поводу?
Перлз в своей книге, с одной стороны, критикует, подвергает сомнению видение процесса психотерапии таких ортодоксальных психотерапевтов, которые силой своего авторитета «пытаются подогнать» пациентов под некий «стандарт» и сделать из них образцовых членов общества. С другой стороны, Перлз, того не осознавая, (или прекрасно осознавая?) сам становится своего рода гуру. Часто применяя своего рода «запрещённый приём». Приём заключается в том, что доказать истинность его теории невозможно. Зато критику всегда можно ответить, например, так: «У субъекта пока просто отсутствует опыт качественного контакта с реальностью, поэтому полное осознание теории в данный момент затруднительно».
Гештальт-терапия – это не метод лечения от невроза и психических расстройств. Гештальт - терапия в своей сущности больше напоминает стиль жизни. Это философия и я бы сказал, очень даже неплохая. Ох, как же ласкают мою душу такие слова, как справедливость, равенство и братство! И в этом смысле Перлз – прямой наследник Кропоткина и настоящий анархист. Не зря я слышу восторженные отзывы посетителей «летних интенсивов». Ведь это по сути маленькая утопия, уютный рай, посреди пылающего ада – здоровый островок, посреди нездорового общества, которое всё глубже погружается в болото капиталистического рабства. Болота, в котором человек человеку Work.
Полезна ли такая утопия в 2024 году? На данном этапе я считаю, что нет. Полезна ли гештальт-терапия вообще? Если предаваться мыслям об обозримом будущем и фантазировать о формах альтернативного мироустройства? Однозначно да. Но, как и любая другая сильная идея, чтобы реализоваться, она должна эволюционным образом вызреть в голове у каждого индивида. Иначе, силой навязанная, даже самая благостная в своей сущности идея, окажется тоталитарной.
Спонтанные, еле уловимые, красивые мотыльки, создающие целые миры лёгким мановением своих крылышек. Чистое творчество, возведённое в наивысшую степень. Они, эти светлые мотыльки, останавливаются лишь тогда, когда один из них умирает. Они сколько потребуется предаются грусти и печали, а затем снова безмятежно порхают. Любят. Создают. Живут.
Такими мотыльками можем быть и мы.