Падение Берлина. СССР, 1950. Режиссер Михаил Чиаурели. Сценаристы Пётр Павленко, Михаил Чиаурели. Актеры: Михаил Геловани, Максим Штраух, Алексей Грибов, Николай Рыжов, Гавриил Белов, Рубен Симонов, Андрей Абрикосов, Борис Тенин, Борис Андреев и др. 36,2 млн. зрителей за первый год демонстрации (37,0 млн. зрителей – первая серия; 35,5 – вторая серия).
Народный артист СССР, шестикратный лауреат Сталинской премии, режиссер Михаил Чиаурели (1894–1974) поставил 14 полнометражных игровых фильмов, три из которых («Клятва», «Падение Берлина» и «Незабываемый 1919–й год») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Сегодня помпезный и «культовый» фильм «Падение Берлина» воспринимается как апофеоз «сталинского ампира» в кинематографе. Величественный Сталин в фирменном исполнении Михаила Геловани (1893-1956), яркий представитель народа, колоритно сыгранный Борисом Андреевым (1915-1982)...
Начиная с «оттепельных» времен второй половины 1950-х «Падение Берлина» было потихоньку отправлено в «запасник» и стало снова доступно зрителям только на рубеже 1990-х.
Вплоть до хрущевского доклада на партсъезде 1956 года «Падение Берлина» подавалось советскими идеологами и кинокритиками как наивысшее кинодостижение.
Например, министр кинематографии СССР И.Г. Большаков (1902–1980) писал: «В послевоенные годы мастера советского кино успешно продолжали работу над воплощением в своих произведениях образа любимого вождя советского народа и всего прогрессивного человечества, величайшего гения нашей эпохи И.В. Сталина. Особенно успешно эта ответственная и почетная задача была решена в фильмах «Клятва», «Третий удар», «Падение Берлина», «Незабываемый 1919 год». Во всех этих фильмах с большим мастерством создан образ И.В. Сталина» (Большаков, 1952: 8).
В год выхода «Падения Берлина» в массовый кинопрокат журнал «Искусство кино» опубликовал на своих страницах рецензию, которую можно смело назвать восторженной. В ней утверждалось, что «Падение Берлина» «принадлежит к числу самых замечательных явлений советского киноискусства. Это одно из тех произведений, которые целиком принимаются и сердцем и разумом советского человека, помогают понять смысл самого главного в нашей жизни и, вместе с тем, заставляют задуматься о важнейших принципах и основах советского искусства как искусства социалистического реализма. «Падение Берлина» — это как бы сама жизнь, увиденная глазами требовательного партийного художника и ярко выраженная в ее наиболее типическом, обобщенном значении … Фильм раскрывает источники радости творческого созидательного труда, вне которого не может существовать советский человек, дает изображение типического образа нашего современника в его органической связи с обществом, коллективом. И самое главное: фильм многосторонне и ярко показывает образ товарища Сталина не только как гениального стратега и вождя, но и как мудрого, простого человек, к которому стремятся сердца и взоры трудящихся всего мира. Наконец, фильм рассказывает о ратных подвигах советских воинов, защищающих социалистическое отечество… Образ Сталина как определяющий центральный образ фильма ощущается во всем. Даже в тех сценах, где Сталин отсутствует, он ощутим. О нем говорят на заводе, о нем рассказывает Наташа Румянцева, о нем думает мать Иванова — гордый русский человек, прекрасно понимающий свою роль и роль всей своей «знатной фамилии» в строительстве нового мира. О Сталине говорят в самый счастливый момент своей жизни влюбленные молодые герои. Слова Сталина, полные силы и уверенности, звучат во время боя. С его именем идут в атаку бойцы, овладевая неприступными рубежами немецкой обороны. Его слова наводят ужас на Гитлера и его свору. О Сталине с надеждой и любовью говорят заключенные в фашистский концлагерь советские люди... Продолжая традиции фильма «Клятва», Павленко и Чиаурели в подлинно правдивой, реалистической манере показали нам величественный и в то же время глубоко человечный образ Сталина» (Погожева, 1950: 10-14).
В эпоху оттепели и в последующие годы существования СССР официальное отношение к «Падению Берлина» резко изменилось. Так авторы «Краткой истории советского кино» дали этому фильму резко отрицательную оценку, подчеркнув, что «особенно явственно сказалось влияние культа личности в фильме «Падение Берлина» режиссера М. Чиаурели» (Грошев и др., 1969: 343).
Похожую точку зрения высказал в 1991 году и кинокритик А.Я. Бернштейн (1926–2004). По его мнению, «Падение Берлина» «состоит из чисто информативных, лишённых психологизма и плохо связанных с собой эпизодов. … особенно настойчиво авторы фильма пытаются раскрыть так называемый „полководческий гений“ Сталина, якобы усвоившего традиции Суворова и Кутузова. Беседуя с Жуковым, он единолично ставит перед ним боевые задачи накануне штурма Берлина, показывает на карте направления главных ударов, определяет количество боевой техники» (Бернштейн, 1991).
Уже в XXI веке американский киновед Мишель Кун отметила, что «режиссер Михаил Чиаурели, известный своими кинокартинами, прославляющими культ личности, посвятил этот классический экранный эпос с участием популярного исполнителя роли Сталина Михаила Геловани семидесятилетию вождя, завершив работу точно в день его юбилея. … «Падение Берлина» рассказывает об участии Советского Союза в одном из наиболее значительных исторических событий двадцатого века, преследуя при этом две цели. С одной стороны, он пропагандирует победу в войне как личную заслугу Сталина, что знаменует собой ключевой поворот в культе личности в послевоенный период. Являясь знаковым текстом канонизации вождя, фильм играет важную роль в формировании этого культа как автономного, четко отделенного от довоенного культа Сталина в качестве преемника Ленина. … Сталин единолично пожинает лавры за победу в войне и именно благодаря этому достижению получает божественный статус; закрепленный в соответствующей иконографии» (Кун, 2012: 58–59).
Постсоветский кинокритик Денис Горелов прошелся по «Падению Берлина» уже с едким сарказмом, утверждая, что «даже в те простодушные времена их совместное творение («Падение Берлина» М. Чиаурели и М. Геловани – А.Ф.) ошеломляло своей становой великодержавной глупостью. … Народный артист Геловани играл Сталина четырнадцать раз, имел за то четыре Сталинских премии, но в 56–м понял, что делать ему в кино больше нечего, и умер. Зато народный артист Чиаурели и здесь порадовал постмодернистскую молодежь. После пяти Сталинских премий он перешел в рисованную мультипликацию и сделал мультфильмы «Как мыши кота хоронили» и «Петух–хирург» (Горелов, 2018).
Зрители XXI века, обсуждая «Падение Берлина», по сути дела, четко разделяются на сталинистов (мнения «за») и аудиторию демократической ориентации (мнения «против»).
«За»:
«Вот самый настоящий и честный фильм о войне, а не эта антисоветская халтура, которой нас кормят с экрана в последнее время» (Зотя).
«Великий, вечно живой фильм, который всегда будет оказывать огромное влияние на людей. Поэтому и вызывает он такую понятную и предсказуемую болезненную реакцию у определенной части целевой аудитории. Особенно приятно увидеть правдивое изображение врагов из Германии, Англии, США и т.п.» (А. Азеф).
«Без сомнения выдающийся успех советского послевоенного кинематографа. Фильм наполнен символами, это главное на что обращаешь внимание сейчас. В этом смысле кульминация – народные гуляния перед рейхстагом. Хотя там в основном военные, но по региональному, национальному, возрастному составу и т.д. они представляют весь советский народ. Этот взлёт ликования народа, как выдох одного человека, который победил в тяжелейшей войне – не удалось, по–моему, воспроизвести потом ни в одном фильме. "Интернационал" узников концлагерей символизирует освобождённые народы Европы, огромных размеров флаги союзников – символ признания их вклада в победу (это признание подчеркнуто явно из политических соображений)» (Кир).
«Против»:
«Фильм чудовищный по своей лжи и неправдоподобию! Гитлер со своими сподвижниками – просто клоун на утреннике в детском саду! Такое положение вещей было в первых фильмах войны, показывающих немцев дурачками и недотёпами. Тогда это было оправдано, чтоб поддержать моральный дух советских людей. Но каково это было смотреть ветеранам, прошедшим ад войны! Уж они–то знали, кто такие фашисты на самом деле! А финальная сцена: "Можно мне вас поцеловать, товарищ Сталин..."? На какого послевоенного зрителя это было рассчитано в стране, где каждый ребёнок знал, что после фашистского плена "счастливые" освобождённые отправлялись в плен другой, не менее жестокий – в сталинские лагеря?! Сцена, вызывающая злость, недоумение и отвращение! И если учесть, что фильм лишён всякой эксцентрики, неплохо бы знать, что в истории тов. Сталин никогда не выходил вот так запросто к народу, простым солдатам и бывшим военнопленным!» (Константин).
«Фильм уникальный из–за крупномасштабной глупости и нелепицы. Напоминает художественную самодеятельность пятиклассников» (Татьяна).
«Не укладывается в голове как победу додумались увековечить такой позорной халтурой. Никакой сталинизм этому не оправдание. Стыдобище» (Павел).
Киновед Александр Федоров