Соня стала чувствовать себя бытовой рабыней задолго до рождения дочери. Пожалуй, на вторую неделю своего замужества, когда муж разбудил ее в семь утра и спросил, что у них сегодня на завтрак.
- Все, что ты приготовишь… - сонно пробормотала она, перевернулась на другой бок и приготовилась вновь погрузиться в царство Морфея – сегодня был ее выходной. Но муж снова затормошил ее.
- Зайчонок, я ухожу на работу через час и хочу знать, чем порадует меня моя женщина, чтобы я весь день чувствовал себя сытым и довольным! Теперь твоя очередь позаботиться о своем любимом муже и проводить меня на работу, вставай!
Соня удивилась. Ее мама никогда не провожала отца на работу, а тот никогда не требовал от нее завтраков, тем более в ее выходной. Но в голосе мужа было столько тепла и любви, как ей казалось, что она послушно поднялась и пошла готовить омлет с сыром.
Подумаешь, не выспалась! Это же для любимого. Ему же приятно, а ей совсем не сложно.
Впоследствии, она не раз мысленно возвращалась к тому утру. Что, если бы она сразу объяснила ему, что взрослый и дееспособный человек в состоянии сам приготовить себе завтрак и дать своей жене поспать, чтобы она потом весь день порхала свежая и отдохнувшая? Что, если бы она сразу дала понять, что ей не подходит роль американской домохозяйки шестидесятых, которая с шести утра уже хлопочет на кухне, напевая песенки, а вечером встречает супруга в накрахмаленном переднике, на каблуках, с ужином из трех блюд и ледяным пивом в холодильнике? Возможно, ее семейная жизнь могла бы сложиться совсем по-другому.
Но муж попросил завтрак, показав тем-самым, что это ее обязанность, а она с этим молча согласилась. И потом уже не смогла сломать этот уклад.
Обычно, пары проверяют друг друга в быту перед свадьбой, но у Сони была иная ситуация – они с будущим мужем любили друг друга скорее виртуально, чем реально. Два года онлайн-переписки и частых, но коротких встреч, когда она приезжала к нему на выходные из другого города, не могли дать ей представление о том, каков он в быту и какой будет ее семейная жизнь. Во время их встреч они постоянно куда-то ездили, устраивали пикники в парке, ходили в кофейни, а когда оставались дома, то всегда готовили вместе. И Соне, как и любой женщине, окрыленной любовью и не отягощенной бытом казалось, что так будет всегда.
Что и после свадьбы они будут каждый день гулять, взявшись за руки, пить кофе в уютных кофейнях и вместе резать салатики по утрам и вечерам. Что муж будет подавать ей завтрак в постель и видеть смысл своей жизни в том, чтобы делать ее счастливой и выполнять ее желания. В итоге, все именно так и случилось, только наоборот.
Это он ждал от нее завтрака в постель в выходные и на столе, когда уходил на работу.
Это он постоянно просил ее сварить ему кофе, ведь у нее это так хорошо получается!
Это он просил ее погладить его рубашки, потому что только ее нежные и заботливые руки способны сделать их идеально отутюженными.
Это он заказывал ей блюда на ужин и демонстративно надувал губы, когда она готовила что-то другое, или не так, как он ожидал.
Это он ждал от нее заботы и внимания, ведь у него такая ответственная и нервная должность, а она «дома сидит, языком чешет» - так он называл ее удаленную работу в call-центре, после которой ей порой хотелось просто лежать несколько часов в темноте и тишине и молчать.
«Милая, ну ты же у меня хозяюшка, весь дом держится на тебе!» - было самой любимой его фразой в ответ на ее просьбу помочь ей или жалобу на то, что она устала и не хочет ничего готовить, гладить его рубашки или ехать с ним в магазин. Она понимала, что это манипуляция. Но закрывала на это глаза – сначала из-за любви, затем, по привычке. Все-таки, она переехала к нему из другого города, чтобы создать семью, родить детей. А то, что весь быт вдруг оказался на ней – это ведь такие мелочи!
Это были не мелочи.
Она поняла это, когда на несколько недель слегла с таким сильным токсикозом, что даже переворот на другой бок вызывал у нее приступ тошноты. Муж ходил голодный и злой, недоумевая - что с ней не так? Почему у других беременные жены порхают, как бабочки и прекрасно все успевают, а она лежит, как бревно? Не работает, не готовит, не стирает его грязные вещи, не гладит его рубашки, не провожает на работу?
В итоге, Соню увезли на скорой и продержали в стационаре неделю. Прокапали каким-то волшебным раствором, после чего она, впервые за несколько недель смогла позавтракать и даже удержать завтрак в желудке.
По возвращении домой, ее ждала не квартира, а хлев. Горы немытой посуды, Эверест из грязной одежды в ванной, заплесневелый хлеб, липкие полы, пустой холодильник и муж с тяжелым взглядом.
- Вернулась, наконец! – бросил он ей таким тоном, словно она была на Мальдивах, а не в больнице, а он здесь все это время пролежал с открытым переломом ноги. – Отдохнула? Может теперь вспомнишь, что у тебя есть дом и муж?
Когда к Соне вернулся дар речи, она напомнила, откуда она вернулась, почему туда попала и чьего ребенка она вынашивает.
- Что же вы такие все изнеженные, принцессы на горошине! – фыркнул муж в ответ. – Сами знаете, в каких условиях жили и рожали наши бабушки и прабабушки! А вы теперь чихнуть не можете без того, чтобы в больницу не загреметь с угрозой выкидыша. Бракованные какие-то…
И к этому разговору Соня тоже не раз мысленно возвращалась.
Что помешало ей сказать тогда: «Еще раз ты заговоришь со мной в таком пренебрежительном тоне, мой дорогой, это будет наш последний разговор!» Что помешало ей молча собрать свои вещи и уйти?
Что помешало ей хотя бы надуться, как это часто делал он, когда ему казалось, что она слишком нерасторопна?
Ей помешали десятки причин – мелких и не очень. Плохое самочувствие и усталость. Отсутствие у нее в этом городе настоящих друзей и родных. Нежелание возвращаться в свой город к родителям, которые изначально были против ее брака с малознакомым человеком. Беременность. Статус жены. Надежда на то, что все изменится в лучшую сторону. Что когда родится ребенок, муж будет ей помогать.
Поэтому, она просто закатала рукава и принялась за работу. Вымыла посуду, загрузила стирку. Спросила, почему он не вызвал клининг, чем снова спровоцировала его изумление и гнев: «Я должен платить за то, что является твоей обязанностью?!»
Когда родилась дочка, к ней на две недели приехала ее мама, помогать. Ей хватило пары дней в их доме, чтобы понять их семейный уклад и как-то она сказала Соне: «Учти, наши двери для тебя открыты. Ты можешь вернуться домой в любой момент».
- Ты о чем, мама? – рассеянно спросила ее Соня, одной рукой сцеживая молоко, а второй пытаясь нарезать овощи для борща. Мама не ответила. – Ты о том, что Вадик мне не помогает? Так мы же сами так договорились, нам так удобно. Распределение обязанностей…
- Точно договорились? – мама недоверчиво покачала головой, и Соня поразилась ее интуиции. - Одно дело – распределение обязанностей, другое – неуважение. Женщина – это хозяйка, а не обслуга. А ты ведешь себя совсем не как хозяйка.
Дочку муж обожал, но ровно час в день, после ужина. Повозившись, а иногда погуляв с ней ровно час, он сдавал ее обратно смертельно уставшей Соне и шел отдыхать, высказывая претензии, когда девочка слишком долго плакала.
- Ты же мать, почему ты не можешь ее успокоить? – раздражался он.
- Может потому, что у ребенка нет кнопки «выключить»? - раздражалась она в ответ, и он снова надувал губы и включал игру в молчанку, прекрасно зная, что игнорирование — это самое тяжелое наказание для нее и она сделает все, чтобы он снова начал с ней общаться.
Соня утомлялась так, словно каждый день разгружала вагоны. Прерывистый сон по пять-шесть часов в сутки, прелести младенческого периода, привередливый муж, каждое утро ждущий свой завтрак и каждый вечер – ужин и требующий от нее довольного лица, постоянная уборка, когда малышка начала ползать, прогулки в любую погоду, потому что днем дочка долго и крепко спала только на улице… И однажды уснула и долго не могла проснуться. А очнулась лишь тогда, когда муж начал трясти ее и хлестать по щекам. В кроватке дочь заходилась криком, а он пытался привести Соню в чувство и его лицо было перекошено от ярости.
- А если бы с ней что-то случилось? Если бы я задержался на работе?! Если бы у тебя что-то стояло на плите?? Сколько часов она уже плачет?? Какой ленивой и бесчувственной нужно быть, чтобы не реагировать на собственного ребенка!! Ленивая, эгоистичная курица!
Мысль о том, что человек не просто так спит беспробудным сном даже не пришла ему в голову.
- То есть, я не имею права устать и уснуть, по-твоему? Я не человек, а биоробот? – спросила Соня, на автомате подходя к кроватке и беря дочь на руки. – Какой же у меня жесткий недосып, раз я уже не реагирую на плач ребенка?
Вот тогда он и произнес эти слова. Те самые, которые ясно озвучили его отношение к ней и разбили иллюзию того, что их отношения, возможно, не идеальны, но они обязательно наладятся.
- Ты – не человек! – сказал он, с отвращением глядя на нее. – Ты – мать моего ребенка, которая обязана следить за ее здоровьем и безопасностью. И ты – моя жена, которая обязана следить за тем, чтобы мне было комфортно, уютно и сытно. Ты можешь хоть умереть, но прежде должна обеспечить нам комфорт в обмен на то, что я обеспечиваю комфорт тебе! Никогда не думала, сколько ты протянешь без моих денег?
Вот оно! От любимой женщины и хозяюшки до бытовой рабыни, которая оказывается даже не человек! Что там говорила ее мать про отсутствие уважения? Успокаивая дочь, Соня подумала: а она сама-то себя уважает? Можно ли требовать уважения от других, если она сама поставила себя в зависимое положение, с утра и до вечера занимается только бытом и ребенком, игнорирует свои потребности в сне и отдыхе, пытается угодить мужу, заискивает перед ним, лишь бы он не дулся в очередной раз и молча глотает оскорбление за оскорблением, уговаривая себя, что это он не со зла/погорячился/устал/на самом деле так не думает? Где ее самоуважение? Как бы она сама к себе относилась на месте других?
Ужин она в тот день так и не приготовила. Собрала дочь, пошла с ней гулять на несколько часов, а когда вернулась, муж уже спал или делал вид, что спал. В кухне был оставлен демонстративный беспорядок – остатки бутербродов, которыми он питался, хлебные крошки, грязные кружки, нож и тарелки, которые он даже не донес до раковины. Она оставила все, как есть, искупала и покормила дочку и легла спать.
Утром ее снова разбудил муж, почти тем же способом, что и вчера – тряс ее за плечо, а лицо его было темным от с трудом сдерживаемой злобы.
- Где мой завтрак? На часы посмотри, почему ты до сих пор валяешься? – прошипел он. – И почему на кухне такой бардак?
Еще не успев до конца проснуться, Соня поняла, что причина его злости не столько в отсутствии завтрака, сколько в том, что она своим бездействием сломала давно сложившийся между ними шаблон поведения и ему пришлось первому с ней заговорить. На протяжении трех лет она каждое утро послушно вставала раньше него и провожала его на работу. Даже если они накануне поссорились. Даже если между ними был очередной период молчанки, длившейся несколько дней. Но завтрак был приготовлен несмотря ни на что – ведь это она всегда к нему ластилась и пыталась его задобрить.
Но вчера в ней что-то сломалось. Что-то очень важное. Что-то, на чем держался их привычный семейный уклад под названием «Муж – господин, жена – прислуга».
- На кухне бардак, потому что ты вчера не убрал за собой, - сказала она, повернувшись к нему спиной, - Завтрака нет, потому что ты его себе не приготовил.
Повисла тишина, которую можно было резать ножом – настолько она была плотной и густой. Соня не видела его глаза в тот момент, но была уверена, что, если бы взгляды могли убивать, ее бы уже не было в живых. Он схватил ее за локоть и потянул из постели.
- А ну, быстро встала и занялась своими обязанностями! – повысил он голос, не заботясь о том, что разбудит ребенка. Дочка завозилась в кроватке и закряхтела. Соня вырвала руку. Что же, настало время произнести те самые слова, которые изменят ВСЕ. А что ей терять? Если в его глазах она, как выяснилось, не человек?
- Еще раз так со мной заговоришь, ты вернешься в пустую квартиру. Я хозяйка, а не твоя прислуга.
Соне не хватило смелости сказать это, глядя ему в глаза, поэтому всю эту фразу она проговорила, подходя к кроватке, чтобы взять на руки проснувшуюся дочку. Издевательский смех мужа сотряс пространство комнаты.
- Хозяйка чего? Тебе напомнить, откуда ты приехала и на чьей территории ты живешь? Или хочешь обратно к мамочке вернуться? Думаешь, ты им там нужна, да еще и с младенцем? На кухню топай, хозяйка!
Соня повернулась к нему и посмотрела ему в глаза. Она вдруг ощутила небывалое спокойствие. Так чувствует себя человек, который долго боялся чего-то, а потом понял, что все это время боялся иллюзии.
- Или что?
В глазах у него мелькнуло изумление. Надо же, рабыня взбунтовалась!
- Или можешь валить отсюда на все четыре стороны, мне не нужны нахлебницы, которые не отрабатывают свой хлеб! – и добавил, чтобы придать своим словам веса и заставить ее повиноваться: - Можешь валить, только без дочери! Одна ты все равно не сможешь о ней позаботиться!
Теперь расхохоталась Соня:
- Конечно же, без дочери! Только пройдет минимум лет семь, прежде чем она сможет готовить тебе завтрак. А до этого, завтраки, обеды и ужины будешь для нее готовить ты!
Ей показалось, что он близок к тому, чтобы ударить ее, несмотря на ребенка на ее руках. Но тут у него зазвонил мобильный и бросив на нее ненавидящий взгляд, муж вышел из комнаты.
Соня села на кровать, обнимая дочку и почувствовала, как ее трясет от мощного выброса адреналина в кровь. Но это был не страх, а реакция на собственную смелость. За последние сутки что-то очень сильно изменилось и в ее жизни, и в ней самой и изменила это она сама! Она сделала то, чего долго не решалась сделать раньше – заявила о том, что ее не устраивает. А это огромный шаг к переменам. И за это она может себя уважать.
Не дождавшись завтрака, муж ушел, хлопнув дверью, а Соня уже знала, что она сделает. Но сперва, она задала себе самый важный в ее нынешней жизни вопрос и не приступила к действиям, пока не ответила на него.
«За что она сможет уважать себя?»
«За то, что создаст жизнь, в которой ни от кого не будет зависеть.»
Она связалась со своим руководителем и спросила, может ли она выходить на неполный рабочий день. Позвонила родителям и спросила, могут ли они с дочерью переехать к ним на время? Купила билет на вечерний поезд. Собрала все свои золотые украшения и во время прогулки, сдала их в ломбард. Заблокировала мужа во всех соц. сетях и мессенджерах. Затем, собрала самые необходимые вещи и покинула квартиру, в которой чувствовала себя рабыней последние три года.
- Мы здесь всего на пару месяцев, - сказала она родителям буквально с порога. Со следующей недели я выхожу на работу и у меня будет возможность снять нам с дочкой квартиру и нанять няню на несколько часов, - и в ответ на слова родителей о том, что ее никто не гонит, добавила:
- Я знаю, что могу на вас рассчитывать, но мне важно знать, что я могу рассчитывать только на себя. Да и жить мы будем неподалеку и всем будет очень удобно.
Муж появился через три дня и страшно удивился, что к нему не только не выбежали с распростертыми объятиями, но и даже не открыли дверь. Он немного посидел в машине под окнами, словно ожидая, что сейчас это недоразумение само уладится и к нему выйдут, предложат войти и подадут ему чай с печеньем, а потом уехал. Тем же вечером он написал ей в соц. сети с только что созданного аккаунта:
- Я подожду, пока ты не начнешь загибаться от своей ненужности и одиночества и не приползешь сама. И я хорошо подумаю, принять ли тебя назад.
Соня заблокировала эту страницу. Она прекрасно понимала, что им управляет обида, удивление и уязвленное самолюбие. Он действительно считал ее чем-то вроде придатка к своему дому и даже и мысли не допускал, что она может уйти и прекрасно справляться без него. А она ведь действительно почти все время была дома, благодаря своей удаленной работе! Тем страннее для него теперь видеть пустую, неприбранную квартиру и отсутствие свежей и горячей еды на столе каждое утро и вечер. При одной мысли об этом, ее самооценка устремлялась в космос, а губы сами растягивались в улыбку. Ей до сих пор сложно было поверить в то, что она решилась все изменить.
Она не приползла к нему. Ей было некогда, она работала и занималась дочерью. Сначала ей помогала мама, а когда Соня через пару месяцев съехала в квартиру неподалеку, то к маме подключилась и няня. Со временем, подрастающая малышка уже привыкла к маминой работе, и сама замолкала, когда Соне нужно было ответить на очередной звонок. Это стало их маленькой игрой: игрой в молчанку, не имеющей ничего общего с тем длительным, давящим, тягостным молчанием, которым наказывал ее муж.
Игра называлась «молчок – пока мама говорит» и в случае соблюдения ее правил, участникам выдавались сладкие призы.
Муж приехал снова, не дождавшись Сониного раскаяния и в очередной раз страшно удивился, узнав, что Соня живет не с родителями, а самостоятельно. Вычислил ее новое место жительства и подкараулив Соню с дочерью на прогулке, снова попытался взять приказной тон, но наткнувшись на ее взгляд в упор и ледяное молчание, вдруг как-то поутих.
- Когда вас ждать домой? – спросил он, пытаясь выглядеть суровым, но Соня прекрасно видела, насколько он ошарашен ее поведением и таким поворотом событий.
- Я дома. – коротко ответила она. Это были единственные слова, которые она произнесла. А на следующий день, подала на развод. Бракоразводный процесс занял несколько месяцев, ибо супруг отчаянно сопротивлялся и не давал согласия. Периодически он возникал у дома Сони и теперь вел разговоры совсем в другом ключе. Уговаривал. Аргументировал. Упрашивал. И чем сильнее расправлялись ее плечи, тем сильнее сникали его.
Сейчас он каждую неделю приезжает на свидания с дочерью, но на самом деле, чтобы видеть Соню. Соню, которая словно помолодела и посвежела, чьи плечи расправились, а улыбка не сходит с ее лица. Но Соня организовывает встречи так, чтобы на них присутствовала не она, а няня, либо кто-то из родных. Все его слова и обещания она давно выучила наизусть.
В планах у нее покупка собственного жилья и выход на работу в офис, когда дочка адаптируется в детском саду – ей надоело сидеть дома, в четырех стенах. Для себя она решила, что даже если у нее снова будут отношения с претензией на любовь, то больше никаких свадеб, совместного проживания, завтраков по утрам и пирожков по вечерам.
Она слишком привыкла к своей независимости и слишком уважала себя для того, чтобы снова потонуть в быту и служению мужчине. А тут, стоит только начать, как однажды поймаешь себя на том, что встаешь в шесть утра в свой выходной, потому что ты - жена и ты – должна.
Уж она-то знала.