Я довольно часто испытываю тревогу, при выступлении на публике. Это иррациональный страх ощущается мной физически, в затылке. Он сковывает движения, путает мысли. Я снова и снова пытаюсь разложить его на составляющие, но, кажется, его корни слишком глубоко.
Очевидно, что я боюсь мнения людей. Но что же это за мнение, не слышное, но пугающее? Что за окружающие, которое его транслирует? Может, это близкие люди? Нет, их суждения для меня только точка зрения.
Может, коллеги и сокурсники, случайные прохожие? Уже ближе. Кажется, они только и ждут, чтобы вынести суждение, которое висит надо мной, как Дамоклов меч.
В чем же причины этой тревоги? И учитывая, что реалистичной опасности нет, можно обратится к психологии.
Ответов на этот вопрос, конечно же, масса. Один из классических дал Фрейд. Нам прививают мораль, сиречь нормы поведения, с самого детства. Насильно, путем наказания за проступки и поощрение за норму. Все это создает основу для формирования структуры в психике, которая нами воспринимаются как совесть. Она то и вселяет страх. Она и есть, эти окружающие, которые вот-вот осудят.
Но это ведь хорошо, верно? Правила и нормы, очевидно, важны. Мы все хотим вежливости, сохранение личных границ и прочих прелестей цивилизации. Впрочем, есть одно возражение.
Нормы, которые нам привили в детстве, по какой-то причине очень быстро уступают перед новыми обстоятельствами. Правила, вроде как незыблемые, рушатся, а страх перед нарушением правил становится страхом перед новым авторитетом.
Если подумать, это естественно. Если насильно привить нормы, человек будет уважать насилие, а не правила, которые таким образом вбивают в голову.
Самый характерный пример - это эксперимент Стэнли Милгрэма, в котором участников просили нажимать на кнопку, активирующую удар током по человеку. (тот был подставным актером, который играл боль).
В среднем шестьдесят пять процентов людей, оказывающиеся перед давлением эксперта, настойчиво приказывающего выполнять условия эксперимента, послушно доводят напряжение тока до критических для здоровья значений.
Выходит, что Фрейд не совсем прав. Его гипотетическая структура, формируемая из норм и правил, не выдерживает критики. Иначе участники бы руководствовались нормами, которые давались их родителями. Или они руководствовались? Может, то, что сформировали их родители, вовсе не отвечает за мораль?
Для тех, кто всегда готов найти изъяны в методике эксперимента, можно привести в пример расследование Кристофера Роберта Браунинга о полицейском резервном батальоне 101, который выполнял приказ об окончательном решении еврейского и цыганского вопроса в Польше.
101 резервный батальон примечателен тем, что его спешно набрали из обычных полицейских и недавно поступивших на службу бывших рабочих, учителей, мелких лавочников и прочих гражданских в количестве пятьсот человек. Практически все они никогда не участвовали в боевых действиях.
Я не буду подробно описывать характер их деятельности. Вы и сами можете себе это представить.
Тут важно то, что только около пяти процентов из них отказались выполнять приказ о массовом расстреле, несмотря на то, что их жизням не угрожало опасности. Повторюсь, это был полицейский батальон. Более того, их руководство на начало первой операции сами были шокированы полученным приказом и не противились отказникам.
Остальные же (те из них, кого смогли найти после окончания войны и судили, 125 человек). Когда их спрашивали, почему они не отказались, несмотря на такую возможность, часто мотивировали свой поступки тем, что они не могли подвести своих товарищей.
Напомню, на начало первой операции они практически не знали друг друга. С момента формирования батальона прошло не больше нескольких недель.
Я вовсе не хочу этим сказать, что причины подобных поступков кроятся только в страхе выделится из толпы. Но я думаю, у Фрейда есть очень ценная мысль.
Окружающие - это не кто-то внешний. Окружение буквально врастает в психику. Но я все больше начинаю убеждаться, что речь не о голосе совести и моральных ценностях.
Речь об инстинкте самосохранения. Где-то на подкорке, мы до сих пор дикари, которым конец, если их изгонят из племени.
И тут есть чего боятся. Один трусливый человек действительно не представляет опасности. Но что, если трусы соберутся вместе? Рано или поздно найдется лидер. А может, идеология, которая их успокоит. Скажет, что нужно делать.
И страх пройдет.
Больше контента и живого общения в моем телеграмм-канале
https://t.me/owl_rasmus