Что ж, я родился в Дулуте, штат Миннесота, — давайте об этом немного. Там я родился и большую часть жизни провел на Среднем Западе. Ну, примерно три четверти моей жизни приходится на Средний Запад и одна четверть на юго-запад — в Нью-Мексико. Но потом я жил в Канзасе — Мэрисвилле, штат Канзас, и Су-Фолс, Южная Дакота. В детстве я много "прыгал".
Это был твой выбор?
Отчасти это был мой выбор. Отчасти нет. Я много убегал — и тому подобное. Скорее так.
Когда вы в первый раз сбежали, как это было?
Я сбежал, когда был в Нью-Мексико. Я жил в Гэллапе, Нью-Мексико.
Сколько вам тогда было лет?
Семь. Семь-восемь — что-то в этом роде. По большей части моя "база" находилась в Верхней — намного Верхней — Миннесоте. Почти у границы. Назвать город? Хиббинг, Миннесота — это шахтерский городок — город пиломатериалов. Я тусовался там время от времени от семи до семнадцати лет.
Вы были в Гэллапе, когда вам было семь лет, и вы уехали? Вы были один?
Да, я был на карнавале, когда мне было около тринадцати, и я отправился путешествовать с ними — [участвовал во] всевозможных представлениях.
Куда вы ходили с карнавалами?
Обошли весь средний запад. Э-э, Гэллап, Нью-Мексико, потом в Техас, а потом… жили в Гэллапе, Нью-Мексико, и…
Как далеко вы ушли из Гэллапа, когда вам было семь лет?
Ох… Ну, я был с дядей и, э-э; Я был в Техасе, потом в Канзасе. Но все это, вы знаете, я не могу вспомнить точно. Все, что я помню, это базовые вещи. Где я мог бы, ну, просто базировать вещи, вроде как...
Вы много ходили в школу?
Да, я ходил в школу. Я закончил. Я закончил среднюю школу — вот где я закончил — Хиббинг.
Понятно. Вы четыре года учились в средней школе в Хиббинге?
Да. Я закончил. Я пропустил один класс.
Как долго вы были с кочующим карнавалом?
Я был с кочующим карнавалом в течение длительного времени каждый год. Все лето и даже частично зимой.
Что вы делали?
О, разбойничал. Я пел вокруг. Я не пел за деньги, но выучил много песен с карнавалом. Вот почему я знаю все эти песни, которые они поют сейчас, хотя мне всего 20. Сейчас я слышу песню – например, народную – и я уже слышал ее версию или что-то в этом роде.
А у вас хорошая память?
Ага. Думаю, я запомнил многое из того, что слышал – я могу вспомнить некоторые вещи. Хотя я пишу много песен и забываю их. Как только я их пишу или пою вслух — про себя или что-то в этом роде — я их забываю. Но часто, когда я нахожу время, чтобы записать их, я обычно напеваю их время от времени. Я только что написал новую песню о, ну, на прошлой неделе о Нью-Йорке. Хотел бы я ее записать. Некоторые люди поют ее сейчас в «Голубом ангеле»: Лан и Сильвия. Я научил их.
Каковы ваши самые ранние воспоминания о пении?
Ну, я пою ужасно долго. Моя первая гитара была очень старой, и струны были примерно в дюйме от грифа. Вот почему я использую плоский медиатор, когда играю – и я никогда не отвыкал от этого плоского медиатора – потому что я никогда не мог достать эти струны. Это были тяжелые струны, и у меня болели пальцы.
Сколько вам было лет?
Около десяти.
Кто дал ее вам?
Где-то, э-э... Я получил ее в Чикаго на южной стороне. Я думаю, от уличного артиста – точнее не от него, а от его друга – Аравелла Грея. Он был певцом, и, дайте вспомнить, — где-то в Су-Фолс, Южная Дакота. Там я выучил много песен. Я научился – не многому, но научился. Я не учил песни, я просто учился петь. Я научился петь так, как пою сейчас. Правда я не учил много песен.
Там был один парень на ферме прямо в Су-Фолс, Южная Дакота — немного подальше — играл на автоарфе. И он был просто батраком. Он был из Канзаса. Я научился петь у таких людей. Я никогда не слышал других стилей. Я играл на пианино, когда мне было семнадцать. Я играл на пианино для этого рок-н-ролльного певца. Его зовут Бобби Ви, и я думаю, он теперь большая звезда.
А теперь, где это было?
Это было в Фарго, Северная Дакота. Потом мы обошли весь Средний Запад. Съездили в Висконсин, штат Айова, поехали туда с гастролями, а потом я отбыл.
Как долго вы были с ним?
Я был с ним примерно каждый вечер — почти каждую ночь — месяц или два. А затем, как только я ушел от него, он перешел в другую звукозаписывающую компанию, а после я увидел его фотографии в крупных журналах с картинками и тому подобное. Так что у меня было какое-то разочарование. Но я всегда считал, что мне просто нравится чувствовать, где я нахожусь.
Потому что, если я знаю, где я нахожусь, значит я всех обыграл. Потому что тогда, если ничего не происходит из того, что я ожидал, если я не получу девушку, которая мне нравится, или если я не получу что-то в этом роде, я всегда полагаю, что если я знаю, где я нахожусь, то ничего не причинит мне боль, и тогда я никогда не буду разочарован. Тогда, если что-то всплывает, знаете, это к лучшему. Я имею в виду, это не совсем пессимизм или что-то в этом роде, просто мне нравится чувствовать, что я знаю, где я нахожусь.
Правда?
Ага. Уверен, что знаю. Сейчас я на той стадии, когда я никогда не думал, что смогу оглянуться назад и что-то увидеть, но я знал, что могу петь лучше, чем все те люди, которые поют сейчас. И я знал, что мог бы петь те же самые песни намного лучше, если бы у меня была такая возможность: я только что получил эту возможность в Нью-Йорке. У меня был шанс объехать всю страну, но я не могу охватить столько людей. И у меня появился шанс просто выразить себя сейчас в Нью-Йорке.
Потому что мой кумир на самом деле — например, когда я даже на сцене — и даже не на сцене — мой самый большой кумир, который все время крутится у меня в голове, — это Чарли Чаплин. И мне нужно время, чтобы это объяснить, но он один из этих людей.
© Billy James, 1961