Сначала пили чай, потом носитель чёрного пояса предложил поединок на татами, а затем перешли к пистолетам.
И ведь компания была законопослушная, два полковника МВД и майор опер, из какого-то спецназа - вот он меня и вызвал.
А за полгода до этого, я по просьбе знакомого начальника объекта МВД, помогал ему наладить подсобное производство. Рентабельность по минимуму, коррупции никакой. Можно сказать гуманитарная акция.
Вначале думал ограничиться ценными советами, но когда вник - дело оказалось безнадежным. К тому же выяснилось, что именно мой кооператив разорил это производство. Без злого умысла конечно - рынок и ничего личного.
Пришлось открыть там свой филиал. Ни будь начальник мой знакомый, ни за что бы, ни взялся. У меня к тому времени уже выработалась стойкая аллергия на власть.
И вроде дело как-то пошло. Но наступил август. Прихожу на свой объект, а на площадке перед цехом стоит БТР(60-ПБ).
Поднимаюсь в администрацию. В кабинете кроме моего знакомого сидят - полковник из управления и упомянутый майор - Рэмбо.
Налили мне чаю и в обтекаемых выражениях, но вполне понятно, объяснили суть политического момента. Дескать, пора наводить порядок в стране. Так что производство свернуть в три дня, выражая максимальную лояльность властям.
Поскольку, по сути распоряжения обсуждать было нечего, стали говорить о жизни вообще. А я, как-то обиделся. Проект был, можно сказать, благотворительностью, но скоропостижная ликвидация приведет к убыткам. А ведь договаривались, бумаги подписывали.
Ну и сказал, в шутливой форме, конечно, что я вот старший лейтенант запаса, но моё слово в фирме закон, а присутствовавшие полковники на самом деле никто и звать их никак, с ними невозможно иметь дело. Их решения ничего не значат, поскольку над каждым куча начальников.
Полковники вежливо посмеялись, а майор молодой и рьяный, принял это на свой счёт. Слово за слово, и вот, мне предлагают отвечать за «базар» в спортзале на борцовском ковре.
Можно было отказаться, но как-то лицо терять не хотелось. Пришлось вспомнить дуэльный кодекс - вызывают меня, выбор оружия за мной, ну и предлагаю пистолеты, а товарищей полковников прошу быть секундантами.
Майор рубака-парень в ситуацию въезжал медленно, а «секунданты» как-то на мгновение сбледнули с лица.
Они потому и стали полковниками, что видели на два шага вперед.
А впереди, даже при самом благоприятном исходе, найдутся доброжелатели, и сообщат начальству со всеми вытекающими последствиями.
И как сказал Гамлет:
И так решимости природный цвет
Хиреет под налетом мысли бледным,
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия»
Поэтому конфликт был возвращен в формат шутки – дескать, непонятно по какой статье списывать патроны.
Ну и всё закончилось.
Производство свернуто. Путч провален. БТР уехал. СССР распущен.
Конечно, эта дуэль абсолютный фарс и глупость несусветная. Но ведь полковники испугались по-настоящему, хотя и на мгновение и почти незаметно для постороннего взгляда. При том, что трусами не были и смерть видели и награды на кителях не только юбилейные.
Впрочем, они не первые.
Когда после Отечественной войны маршал победы Жуков попал, как всем казалось, в несправедливую опалу, большая часть его соратников, генералов и маршалов скромно промолчали. Затем также молча приняли наезд на своего бывшего главнокомандующего Сталина, а потом снова проглотили несправедливую отставку Жукова.
Впоследствии они, конечно, в мемуарах и дневниках, выражали свое несогласие, но как говорится – «Дорого яичко к Христову дню».
Нет никаких сомнений в их личной храбрости и мужестве, а тут вдруг оробели. При том, что на кону не стояла их жизнь и свобода.
А вот в семидесятые, работая на стройке, я познакомился с каменщиком, мужиком средних лет.
Самым обычным.
Однажды как-то разговорились, и он вспомнил XX съезд и закрытое письмо с разоблачением культа личности Сталина. И вот простой рабочий, рядовой коммунист, совсем не герой, поступил так, как он считал правильным.
На следующее утро выпил сто грамм водки для храбрости и пошёл в райком партии сдавать партбилет.
На проходной в райкоме ни разу не удивившись, направили его к первому секретарю, у которого весь этот день был посвящен приему отказников. Секретарь спросил, хорошо ли обдуманно решение и взял партбилет, после чего КПСС лишилось еще одного коммуниста по убеждениям.
И больше никаких последствий.
У генерала спороть лампасы с его штанов гораздо легче, чем отобрать мастерок у каменщика.
Когда говорят - честь дороже жизни - молчаливо предполагают наличие этой самой чести, и забывают о лампасах, которые стоимость жизни существенно повышают. По крайней мере, для многих это так.
Особенно в мирное время.