- Вам такие нагрузки уже противопоказаны, - сказал доктор, - Лежать, лежать и лежать. Отдыхать. Допускаются прогулки в парке и кормление уточек, но не пробежки по рынку с баулами. И… Вера Викторовна, будьте благоразумны, зачем вы отдаете ему свои обеды? Сами выживаете на этих апельсинах и йогуртах. Йогурты – это вкусно, не спорю, но вам необходим сбалансированный рацион…
- Геннадий Павлович, помилуйте, - она подтянулась на подушках, - Мишенька у меня совсем домашний мальчик. Мамин. Он без меня и конфорку зажечь не сможет… А сухомятка – вредно…
Мишенька не объедал. Он менялся. Маме – апельсины, йогурты, джемы и пирожки. В свой же контейнер он складывал все, чем потчевали маму в палате.
- А ваш сын из заброшенной деревни? У него вокруг нет доставок? Зайти в кулинарию и набрать себе тефтелек на неделю он не может?
- Не ходите вы по кулинариям, доктор. Накладно это.
- Накладно или нет, а вашему сыну придется разориться, или же научиться попадать пельменями в кастрюлю. Йогурты и апельсины полноценный обед вам не заменят.
Не сбалансированное питание и собственное благополучие были в приоритете у Веры.
Она, уже предсказывающая ответ, как-то безнадежно спросила:
- Геннадий Павлович, у вас есть дети? – спросила Вера.
Улыбка доктора померкла.
- Трое.
- Тогда кому, как ни вам, знать, что ради ребенка пойдешь на все… Всего себя отдашь. Возраст тут не определяющий фактор. 10, 15, 26… Это всегда ваш ребенок.
- Вера Викторовна, у меня их сейчас трое. Я всех одинаково сильно люблю. Но мои дети самостоятельные, хотя кое-кому из них еще 11 лет. Они сами стирают свои вещи, забрасывают в машинку. Они сами делают себе чай и гречку себе положить в тарелку они тоже способны. Не с 11 лет, а с 8. Старшие, которым 15 и 17, уж и деньги в дом приносят. Не подумайте ничего, я на их деньги не покушаюсь, и работать не заставляю. Это они находят себе подработку на каникулы и потом тратят заработанное на свое усмотрение. При всем при том, что мы их всем обеспечиваем.
- Вы меня не понимаете, доктор… - Вера опять не ела ничего, - Кто-то из ваших детей оказывался на краю? Когда вы не знаете, выживет он или нет? После такого вы бы опекали их, как годовалых…
У доктора сжались челюсти.
- Мой самый старший сын попал в ДТП, - медленно, словно проживая это вновь, ответил он, - И не выкарабкался. Совсем юный и неопытный он был водитель. Когда на трассе перевернулся грузовик, Саша не смог уйти от столкновения. Станет ли мне легче хоть когда-нибудь? Нисколько. Буду ли я скандалить, если кто-то из моих детей тоже захочет получить водительские права? Не буду. Это неизбежность, Вера Викторовна. Мой сын попал в ДТП, для него это оказалось неизбежностью. К сожалению. Но это не повод лишить самостоятельности троих младших. Я не смогу их опекать вечно, как не сможете и вы. Им нужна самостоятельность. Мне тоже нужна их самостоятельность. Дети не должны навсегда оставаться детьми.
- Просто вы не мать… - Вера Викторовна взяла контейнеры, которые приносил сын.
Миша приехал за едой в шесть. Они с мамой перекинулись парой слов, но он не задержался. Вера еще дома начала подмечать, что Миша чаще пропадает в институте. Он получает второе высшее образование. Чтобы потом искать работу уже в полной готовности и с полным комплектом красных дипломов.
Вера не настаивала на том, чтобы он где-то по вечерам работал, но Миша немного трудился “принеси-подай” в маленькой конторке недалеко от их дома. Вера даже возражала, но сын, впервые, надо сказать, проявил такую непреклонность.
- Куда ты так спешишь? – спросила Вера.
- На работу.
- Сыночек, а это обязательно? Платят тебе копейки, устроен ты без трудовой. Ни денег, ни стажа. А вечерами пропадаешь… Домой бы лучше шел, чем туда за эти гроши.
Миша сложил контейнеры в сумку-холодильник.
- Мама, я…
- Сидел бы ты дома.
- Мама…
Это был еще крохотное и незрелое, но отстаивание личных интересов. Миша никогда не противился тому, что ему говорила мама. Но с этой работой его будто подменили. “Нет, не уволюсь” – и снова пропадает по вечерам.
- Какая работа, Миша? Ты сам и покушать приготовить не можешь…
Миша, бледной тенью, выскочил из палаты.
Вера оцепенела. Никогда он не уходил от разговора.
Пролежав в больнице еще пару-тройку дней, Вера засобиралась: пока она тут вылеживает, Мишенька точно перестанет быть домашним мальчиком.
Доктор пугал Веру, что Миша так никогда не станет самостоятельным, и даже поесть сварганить не сможет, но… может, Вера не этого боялась? А как раз совсем другого? Что Миша, оставшись без нее надолго, вдруг станет самостоятельным.
- Мишенька, я приехала!
- Мам?? – его медно-рыжие волосы Вера заметила от двери – Миша полез в их кладовку. Что-то там искал.
- Не встретил тебя твой ненаглядный Миша? – с сарказмом бросил Саша, - Не по чину нашей хрустальной вазе ездить в такой ливень за мамой в больницу?
Саша маму знать не хотел. Уже десяток лет. Все усугубилось, когда он, будучи 20-летним и обиженным на весь мир, установил замок на свою комнату. Там он сейчас проживал со своей девушкой – Алисой. Алиса предпринимала какие-то неуверенные попытки заговорить с Верой Викторовной, подружиться с ним, но Саша так злобно зыркал на нее за это…
- Ты, Саша, тоже мог бы приехать ко мне. Уж если не встречать, то хоть проведать за эти недели. Столько маму не видел – и не дрогнул даже!
- И еще столько бы не видел!
Из самой дальней комнаты, которая принадлежит другой семье, донесся храп.
- Что, этот Антон опять напился? – спросила Вера.
- Да, мам.
- Тогда не стой в коридоре. Это небезопасно. Ты иди в комнату, а я тебе блинчиков напеку.
- Не надо…
- Надо-надо.
На кухне все вверх дном, кроме тех тумб, которые отделил для себя Саша. Вот они с Алисой всегда соблюдают чистоту.
Вера тоже чистюля. Но без нее Миша сам не справлялся с поддержанием порядка.
А сосед Антон и его постоянно меняющиеся дамы за порядком не следили вовсе. Никогда.
Когда-то эта четырехкомнатная квартира не была коммунальной.
Бывший муж Веры, отец Саши и Миши, разводясь, затребовал свою долю. Когда Вера не смогла с ним сразу расплатиться, то продал этому проходимцу Антону. Скидку сделал. Вера не сомневалась, что Борю очень порадовал пьющий покупатель. Это месть жене.
- Мама, разговор есть… - привидением подкрался Миша.
Все будто обледенело…
- Какой? – сипло уточнила Вера.
- Я… у меня девушка есть.
Потребовалось немного времени, чтобы Вера осознала эту информацию.
- Мишенька, зачем тебе девушка? Ты только недавно повзрослел… Ты вчерашний ребенок.
- Мам, мне 26.
- Успеешь ты еще нагуляться.
- Мама, я говорю это не для того, чтобы ты меня отговаривала, а потому что ближе тебя у меня никого нет. Я хочу разделить с тобой всю радость.
Ближе никого нет… Нет, Миша, ты заблуждаешься. Это у Веры никого ближе тебя нет…
- Я не отговариваю, - ответила Вера.
Наверное, это у них несерьезно…
- Я доучусь и… наверное, перееду к ней. Будем снимать квартиру.
Вера очень долго жила с этим страхом, что и Миша от нее уйдет. Будет взрослеть. Женится… И все придет к тому, что Вере только и останется ждать его звонка раз в неделю. Нет. Она так быстро не сдастся.
- Мишенька, какая съемная квартира? Приводи девушку сюда.
- Ты ее совсем не знаешь…
- Так мы познакомимся!
- Ну… мы хотим попробовать пожить отдельно, а потом… потом ее родители купят ей квартиру… При своем жилье Жанне не надо жить с кем-то…
Ее родители купят им жилье! Фантазия сразу нарисовала богатых тещу с тестем, которые отбирают у нее сына, а Миша вьется вокруг них, потому что там интереснее. Там будут деньги. Там явно прогрессивная и современная семья. Тогда и звонка раз в неделю можно не дождаться…
- Неинтересно тебе с пожилой матерью? – Вера выключила плиту, на сковородке растекался еще сырой блинчик.
- Я еще не съехал… - замялся Миша.
- Но это не за горами. И мама станет тебе не нужна.
- Конечно, нужна.
- Нет.
Никогда так явственной над ней не нависала угроза абсолютного одиночества. Когда они с Борей развелись, и муж отомстил, продав свою долю, и сделав из их уютного семейного гнездышка коммуналку, Саша во всем обвинил мать. Действительно, если бы она не закрутила тот роман…
Вера и сконцентрировалась на Мише, который был младше и куда лояльнее к ней… Потом тот инцидент на качелях! Семь суток Вера боялась, что Миша уже никогда не очнется, а после свершилось чудо.
Младший сын стал для нее всем.
Когда девушку привел старший, Вера и бровью не повела. Саша был уже как еще один сосед по коммуналке. Мама есть мама, она обязательно бы откликнулась на любую его просьбу, если бы он только пожелал, но Саша мать терпеть не мог. За то, что папа ушел. За то, что они оказались в коммуналке.
- Не нужна – не нужна, - пропел Саша, - Приятно слышать, что мой младшенький оболтус все-таки начинает взрослеть. Скоро ты, мам, тоже узнаешь, что такое разочарование в жизни. Как я когда-то.
Вера попыталась улыбнуться Мише, когда Саша ушел… Но улыбка превращалась в гримасу.
- То, что я перееду и буду жить с девушкой, не сделает из тебя соседку по коммуналке, - Миша уже растерял всю решимость, - Мамуль… я без тебя даже покушать себе не приготовлю. Но я постараюсь всему научиться. Чтобы быть полезным и себе, и тебе, когда буду приходить в гости.
***
Представляя Жанну родственникам, Миша собрал всех: маму, брата, даже отца, с которым редко общался. Это Саша был папиным хвостиком. Когда родители еще не были в разводе. И вот потом, когда папа уходил и мстил, Саша ему подпевал.
- Надеюсь, ваш брак будет крепким. Не такой, как у наших родителей, - ляпнул Саша.
Вера даже не расслышала.
Она будто теряла сына. Опять.
Девушка Жанна листала фотографии в телефоне. Вот они с семьей в Турции. Вот она с родителями приземляется в ОАЭ. И тут она с родителями на их даче (вилла в три этажа). А здесь с ними уже и Миша. Вера даже не знала, что он как-то, после работы, ходил на встречу с будущей тещей и тестем.
За кулисами, в дворике за рестораном, Вера немного отдышалась. Будто она, без остановок, бежала кросс.
- Ты с таким фейсом сидишь, будто тут не знакомство с невесткой, а чья-то панихида, - бывший муж отсалютовал ей бокалом.
- Моя… - сама удивилась собственной честности.
- Маленького мальчика забирают у мамы? – Боря развеселился, - Я думал, ты его до 40 не отпустишь. Хорошо хоть Саша самостоятельный. И на тебя с высока смотрит. Чудо, а не сын. Не то, что младший.
- Коммуналку из нашей квартиры сделал ты, а стрелочником оказалась я. Развелся ты со мной, конечно, за дело, я понимаю, что… оступилась. Но ты ж тоже видел истерику Саши, когда продавал комнату. Тебя это не разжалобило. И меня ты кем считал весь наш брак? Мебелью. Ни комплиментов, ни цветочков.
- Более того, все эти комплименты и цветочки я преподносил другим, - он снова отпил из бокала, - Да-да. Другим. Буквально сразу же, как мы поженились.
Вера оторопело смотрела на бывшего мужа.
- Почему ты мне тогда мстил, если сам поступал точно так же??
- Мне-то можно. Но твое предательство я не вынес…
Вера-то понимала, что один поступок не смывает другой. Проступки мужа – его проступки, но… Он же мстил ей! За то, что и сам вытворял!
- А я-то всегда считал тебя пострадавшим, - сказал Саша, глядя на родителей, - Тебя, пап. Простил за эту комнату. Считал, что причиной-то стал мамин поступок, а ты просто с ума сходил от обиды…
Саша пересмотрел свои взгляды.
Он обдумывал то, что услышал в день знакомства его невестки с его семьей. И, когда Миша переехал в съемную квартиру с Жанной, именно Саша заговорил с рыдающей мамой.