На посту отделения патологии медсестра, заполнив журнал о вновь поступившем пациенте, отнесла моего сына в бокс, который был расположен сразу за постом, и положила его на пластмассовый столик, с бортиками по бокам.
Столик был открытого типа, и как оказалось заменял кувез закрытого типа, в котором ребенок провел почти 4 месяца. Этот столик был явно велик для него, как будто по центру большого стола положили маленькую горошину.
Теперь, когда его достали из закрытого кувеза, и нет никакой защиты от внешнего мира, когда происходит прямой контакт со всеми возможными вирусами, вместо радости, меня одолел дикий ужас: а что если он не справится?
Весь день мы провели в ожидании нашего врача. В бокс заходили разные женщины, в халатах разного цвета, кто-то доставал фонендоскоп и начинал выслушивать, как дышит сын, кто-то, полистав историю, визуально оценивал его, и сразу уходил. И каждому приходящему я задавала один и тот же вопрос: Простите, вы наш лечащий доктор? И каждый раз я получала отрицательный ответ.
Рабочий день уже подходил к концу, а нашего врача все не было. В районе 20 часов к нам в бокс влетела молодая, худенькая доктор. Она была немногословна, сразу начала с осмотра, после чего долго долго выслушивала лёгкие сына.
Я вглядывалась в ее лицо, в надежде угадать, что же она там услышала. Доктор выглядела усталой, ее лицо не выражало никаких эмоций. Она не хмурилась, не корчила гримасс, не кривила рта, как это делали ее коллеги, она спокойно вслушивалась в дыхание сына, чтобы сделать ему назначения, исходя из той картины, которую она слышит и видит. Любая моя попытка нарушить тишину хотя бы одним словечком, немедленно присекалась доктором поднятием руки вверх.
Приставать к врачу с распросами в столь поздний час было неловко, к тому же очевидно, что ее рабочий день уже давно закончился.
Врач подошла к медсестре и распорядилась начать делать ингаляции сейчас же, и далее каждые 2 часа. Потом еще назвала какие-то препараты во внутрь, и взяв историю сына ушла в ординаторскую описывать картину, и те назначения, которые она сделала.
Она была такая легкая, и такая шустрая, но при этом неторопливая и очень вдумчивая, ее было совершенно не слышно, все движения были осторожными, и даже немного нежными, но в то же время уверенными и четкими. Я успела таки спросить, наш ли она лечащий, но доктор отрицательно покачала головой, и при этом добавила, что этот вопрос будут решать завтра с утра на обходе с заведующей отделения.
Я уезжала домой озадаченной, это была не реанимация, это было отделение для тех, кто уже прошел этот этап, и мог дышать самостоятельно, без ИВЛ и закрытых кувезов, и надо бы радоваться, но в боксе, куда определили сына был в прямом смысле проходной двор.
Сюда укладывали всех поступивших вновь детей. Через какое-то время этих детей, вместе с их мамами, переводили в палату. И надо было пройти обследования, и понаблюдаться, т.е. еще немного подождать, и потом уже переехать из этого проходного бокса в палату.
На следующее утро, нас, мамочек - новичков, обучали правилам ухода за нашими малышами.
В общем предбаннике перед боксами на стене была установлена табличка, на которой были вписаны фамилии детей, и напротив каждой фамилии указаны дозировка и тип смеси, которую назначил лечащий врач, а так же витамины и всякие другие добавки, которые должны были попасть в ребёнка в ходе кормления.
Старшая медсестра рассказывала и параллельно показывала мамочкам, как заправляются шприцы смесью, и как эти шприцы устанавливаются в инфузомат.
Особых проблем не было у тех мам, дети которых кушали самостоятельно из бутылочки, им нужно было просто взять из холодильника нужную смесь: гидролизную или обыкновенную, перелить нужное количество, в соответствии с информацией в табличке, в чистую, стерильную бутылочку, которые в два ряда были выставлены вдоль стены огромной столешницы в предбаннике, и разогреть в микроволновке, буквально несколько минут, в зависимости от количества.
Мой сын питался с помощью назального зонда, и заправить систему смесью для меня было наитруднейшей задачей.
Кормить нужно было строго по часам, и разогревать нужно было так, чтобы смесь, пока ее переливаешь, и пока она поступает по зонду не остывала, и в то же время не была слишком горячей.
Инфузомат я не взлюбила сразу.
Заправить шприц смесью, отщелкнуть затворку, вставить и закрепить шприц, закрыть затворку, установить тайминг и интенсивность подачи смеси.
В перерывах между кормлениями нужно было успеть отловить освободившиеся насадки, заправить ингалятор специальными лекарствами, и сделать ребёнку ингаляцию, сначала с одним препаратом, а через 15 минут уже с другим.
В первый мой день нахождения в боксе патологии недоношенных, не считая дня переезда, проделывая каждые 3 часы все эти манипуляции с кормлением, и каждые 2 часа проводя ингаляции, я взвыла.
Ох, не так я воображала в своих мечтах материнство и уход за ребёнком, совсем не так.
Продолжение моей истории обязательно последует.
Спасибо за ваше бесконечное терпение и понимание того, что возможность написать, как можно по-настоящему, не всегда находится.
Искренне ценю внимание каждого моего читателя 💗
