233,2 тыс подписчиков

Я твой идеал шатал

1 августа 20241 авг 2024

4 мин

Регулярно натыкаюсь на мнение, что литературные классики – это такие уникальные гении, настолько одарённые и писавшие идеально, что по сей день не родилось ещё им равных. Не знаю, откуда это у людей в умах – в школе так мозги запудрили, или люди по себе судят: не каждому дано написать предложение длиной в абзац, ага…

Из такой картины мира напрочь выпадают социокультурные факторы. Например, уровень образованности населения, из которого вытекают стандарты того самого «хорошо писал». Вот работал я как-то в электронном архиве и выяснил, что всего-то лет 80 назад (а по историческим меркам это мгновение) множество людей в лучшем случае имело образование в 3 класса. Сегодня же человек с высшим образованием – ни разу не редкость. Выделиться умением писать среди тех, кто не умеет даже читать, куда проще, чем среди тех, кто и сам на досуге пописывает книги.

В истории был период, когда простой люд не умел читать вообще, а писали те, у кого было слишком много свободного времени – то есть, знать. И читательской аудиторией таких писателей были грамотные, то есть… Тоже знать. Конечно, когда твой читатель обучен 3-4 языкам, погружён в светскую жизнь, знает модные тренды и политическую ситуацию, его вкус и требования к чтиву этому соответствуют. Сегодняшние читатели – это труженики, домохозяйки, дети, в конце концов. Поэтому то, что в современных книгах нет французского, балов и фраз на полстраницы – не отупение и деградация, как некоторые любят вопить, а адаптация литературы под интересы и особенности аудитории.

Другой момент – уровень развития литературы. То, что лет 100 назад было свежо и злободневно, сегодня уже затасканный штамп. Классики были своего рода первопроходцами, которые задали тренд. Его подхватили последователи, и вуаля. Сегодня множество авторов пишет не хуже, а то и лучше авторов прошлого, но без громкого имени они никто и звать их никак. Классики прошлого затмевают их величием, потому что родились раньше и первыми использовали какой-то приём или жанр.

К тому же, все эти ратующие за гениальность классиков сами с литературным наследием знакомы очень поверхностно. Каждого «великого» обычно знают по 1-3 выстрелившим в своё время произведениям, напрочь игнорируя десятки менее удачных и никому не известных работ. Между тем любая известность - это путь, полный проб и ошибок.

В завершении небольшая подборка того, как якобы «идеально» писали классики.

Грамотность:

Фраза «бОльшая половина» встречается в «Путешествии из Петербурга в Москву» А. Радищева, а также у современников автора. Большей или меньшей может быть часть, а половины предполагают их равность – 50/50.
«Одеть» вместо «надеть» в «Грабеже» Н. Лескова.
Л. Толстой грешил перлами с деепричастными оборотами, типа: «Прокричав эти слова, ему стало стыдно, и он оглянулся» («Воскресение»). Есть мнение, что мэтра попутал французский, в котором это допустимо. При этом у равнявшегося на классика А. Чехова проскальзывает та же фигня: «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа» («Жалобная книга»).
Неправильная контаминация в «Магии слов» А. Белого: «Кажущееся неразвитому уху нелепым упражнение духа в звуковом сочетании слов играет огромное значение…» Правильно будет либо «иметь значение», либо «играть роль», но их и сегодня нередко смешивают.

Фактология:

У. Шекспир не имел возможности много путешествовать, поэтому иногда писал о местах, в которых никогда не бывал. Так, в «Двух веронцах» Валентин приплывает из Вероны в Милан на корабле, но между этими городами не было водного сообщения.
В оригинале «Робинзона Крузо» Д. Дефо герой, завидев севший на мель корабль, раздевается и плывёт к нему. Позже в трюме он набивает карманы сухарями. Внимание, вопрос: где у голого человека расположены карманы?
У А. Дюма в «Трёх мушкетёрах» Констанция Бонасье из брюнетки в 10 главе мутирует в блондинку в 30 главе. А Д’Артаньян за несколько месяцев пребывания в Париже успевает с 18 лет повзрослеть сперва до 21 года, потом до 22, а потом снова стать 21-летним.
Ошибки с возрастом персонажей характерны для Л. Толстого. В «Войне и мире» Вере сперва 17 лет, Наташе – 13. Через год Вере внезапно исполняется 21. Наташа через 4 года взрослеет только на 3, а Вере исполняется 24. А жена князя Андрея вынашивает ребёнка 11 месяцев, чтобы рожать ровно к возвращению мужа с войны.
Проблемы с возрастом героев есть у М. Булгакова в «Собачьем сердце»: донору Шарика то 28 лет, то 25, а фамилия его то Чугункин, то Чугунков.
У Ф. Достоевского в «Преступлении и наказании» обнаруживается круглый стол овальной формы, а Поля, Коля и Лида Мармеладовы к концу романа становятся Полей, Колей и Лёней. В «Подростке» Дарья Онисимовна превращается в Наталью Егоровну.

Кстати, многие ляпы связывают с тем, что авторы пахали как проклятые, стараясь накопытить текстами на жизнь. Поэтому строчили их, не глядя и не проверяя. А монументальность трудов связана с тем, что платили за объём: больше знаков набьёшь – больше заработаешь.

Вот вам и рецепт гениальности.

Больше интересного в группе Андрея Лакро

Автор: Venom in the air

Источник: https://litclubbs.ru/posts/6953-ja-tvoi-ideal-shatal.html

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!