4 девушки, 5 идей для книг.
Опять не нашлось ни одной без способности к писательству. Ни одной. Все могут, ото всех я бы ждала бы книгу и не одну. И ни одной не оказалось такой, чтобы совсем нет данных.
Сори, это вам не балет. Там надо раздеться до трусов и если шириной кости пошёл не туда, то иди учи сопромат. На самом деле, всем людям на свете можно смело идти в писатели.
Хотя… в писательстве тоже надо раздеваться, только не догола, а до самого нутра. Своего рода – это всегда эмоциональный стр… танец на пилоне. Ох, закидают меня сейчас подорожавшими яйцами… Но это правда. Ничего больше в писательстве делать не надо. Просто открыть душу и сложить это в буквы.
Чем ты откровеннее, тем читатель счастливее.
Чем ты честнее, тем читателя взяло.
Чем ты смелее, тем легче тебе пишется и тем больше кайфа в процессе.
Чем меньше подкрадывающихся к сути слов, тем дольше читатель терпит и не идёт в туалет. Потому что не оторваться.
Писатели – самые обнажённые люди на свете. Они живут не то, что без кожи, а даже без мышц и костей. Сплошные сгустки чувствительной нервной ткани, куда не ткни.
Итак, моя задача в марафоне по писательству сводилась к двум простым подпунктам:
Помочь включить чувствовалку.
Разрешить озвучить то, что выдала чувствовалка.
Чувствовать – неоднозначная тема. Если не чувствовать, то можно проморгать оргазм (вторая порция яиц – не будем экономить), но если не чувствовать, то вроде как не больно, когда устал и задолбался.
Выбирайте чувствовать. А если из этого можно сделать книгу, две, десять?
Кто-то чувствует образами, героями, сюжетами.
Другие (это я!) пишут как есть сразу словами про себя.
Мне часто говорят (почти каждую неделю, я веду статистику), что я делаю волшебное. С точки зрения маркетинга – это просто вау-эффект: вот человек не был писателем, а вот стал. Ухты!
А у меня изнутри такое простецкое. Мне жутко нравится делать новые открытия в каждом новом человеке, разрешившем выявить в нём писателя. Но это не изобретение. Я не создаю. Я открываю то, что было закрыто. У меня большая связка ключей, я перебираю методично все их, пока не услышу в душе у человека «щёлк». А если никакой ключ не подходит, то я его придумаю и снова будет «щёлк». Так что я эээ... то ли взломщик, то ли бабка-ключница, выбирайте, что посимпатичнее: щетина или нафталин.
Через год я повторю /вот тут надо всем сфокусироваться и поддержать моё желание, чтобы точно это случилось
/
Снова каждая участница выйдет с идеей для книги, которую сможет написать и без меня. Мне от этого бывает грустно, я хочу запускать свои глаза в строчки, которые я увидела в человеке, прежде, чем он сам это понял. Но я приличный эксперт и без приглашения не попрусь. Хотя хочется все ваши книги редачить, смаковать, обмозговывать, вместе подбирать издателей, придумывать иллюстрации и обложку и ждать публикации.
Но я так приличный человек и сижу терплю. Эй, кому ещё рукопись посмотреть? Терплю-терплю, ага, да.
Люди переживают, что столько книг написано, что уже всё сказано. Ох, нет.
Сейчас книги – это как поговорить. Серьёзно. Человек заболел алопецией – ему очень хочется побыть в норе и почитать про другого точно такого же, как оно и что. Человек очень хочет самореализоваться – ему нужны десятки историй, чтоб двигаться потихоньку и помнить, что ты нормальный, если ищешь себя в 45. Потому что у тебя куча друзей в книгах, которые тоже так.
У ребёнка аутизм, а может, вовсе гениальность – что теперь делать с ним и со своим шоком от этого знания – а вот и книга от просто мамы, которая это проживает.
Нам очень нужны мы все. С нашими историями, думами, тревогами, решениями, победами и отчаянием. Не успешно напомаженные мы. А просто мы.
Как мне самой это нужно. Мне уже скоро нечего будет читать. А люди, которых я люблю, всё никак не пишут. Приходится вот, включать всех, кто позволяет это делать.
Друзья, включайтесь. Я ведь и до вас через год доберусь. Что вы мне потом скажете, а?