Бабий Яр, Анатолий Кузнецов
Очень долго подходила к этой книге. Переживала, смогу ли осознать всю тяжесть и глубину. И, в итоге, похоже переоценила. Неожиданно, конечно, что на восприятие произведения повлияло не описание исторических событий, а личное мнение о политической ситуации не только автора, но и его сына, обидой которого пронизано все предисловие. Стоит отметить, что добрая половина последнего издания - дополнения автора (или тех, кто позже выдавал себя за него) после его побега из СССР. Поэтому, отвлекаясь от бесспорной трагедии Киева, Бабьего Яра и всего Советского Союза, хотелось бы привести несколько цитат из этой "расширенной" версии.
Отказавшись раз и навсегда от выдающегося метода “социалистического реализма”, которому только и учили в Литературном институте имени Горького <...> он решил <...> прочесть побольше запрещенной в СССР литературы <...> – чтобы понять, как же надо и как можно писать в свободном мире. <...> "Я теперь, почитав настоящих, понял, что мне марать бумагу нечего. А ведь думал, что писатель”
Всех великих писателей же учили писать как надо, правда? Очень удобно, что в дальнейших неудачах можно возложить ответственность на некомпетентных преподавателей Литературного института им. Горького.
Но был еще один, самый зловещий аспект Крещатика: обозлить немцев для того, чтобы, озверев, они сняли чистые перчатки в обращении с народом. Госбезопасность СССР провоцировала немцев на беспощадность. <...> Взрыв Крещатика и последующие поджоги устроили оставленные агенты НКВД.
На мой взгляд, в книге целенаправленно делается перенос ответственности за жестокие убийства десятков тысяч людей с нацисткой Германии на Советский Союз. Ужасает размах западной пропаганды, подтолкнувшей к подобному дополнению первоначальной повести.
Голод был вызван искусственно, по приказу Сталина. <...> Состоялась расчудесная война с Польшей. Гитлер с запада, мы с востока – и Польши нет. Конечно, для отвода глаз мы назвали это «освобождением Западной Украины и Белоруссии»
Даже не хочется комментировать. Даже для "отвода глаз".
Ни с какими пленными любой другой страны немцы не обращались так бесчеловечно, как с пленными Советского Союза. Эти люди оказались без всякой защиты, или хотя бы какой-нибудь формальной помощи международного Красного Креста, потому что Сталин поставил Советский Союз вне сферы его действия.
И снова: бедные солдаты вермахта были вынуждены издеваться над пленными, ведь Сталин не сотрудничал с Красным Крестом. Иначе-то, конечно, все пошло бы по другому.
Эта одна из самых трагических эпопей народа Украины – после турецких полонов, [разорения царями Петром и Екатериной, советского голода и террора, – ] открылась 11 января 1942 года следующим объявлением на двух языках – сверху по-немецки, а по-украински ниже: <...>.
Всем известно, что Петр и Екатерина разоряли Украину. Заставляли строить города на заповедной земле и развивать неньку.
Конечно, помимо дополнений в духе холодной войны, в книге невероятно много тем для размышления: сложные взаимоисключающие мысли о евреях - от "так им и надо" до "как же так" и о "хозяевах-немцах", при которых будет лучше, ведь они не "дикая Россия", а "европейская порядочность", про неосознанное желание странной коммунистической справедливости: "такая пропасть вещей, их просто поровну между всеми поделят, вот вам и не будет богатых и бедных", про животный страх за свою жизнь и отношение к религии в атеистическом государстве.
А в конце выясняется, что советский мальчик, переживший войну, так и не ставшую для него священной, вырос в человека, отвергнувшего свою Родину и в последние годы жизни вынужденного судорожно листать свою единственную книгу, чтобы найти подтверждение тому, что он не ошибся, выбирая сторону.
⭐2,5/5
Они делали плохие вещи, Лорен А. Форри
Неприятный детектив, прикидывающийся герметичным. В действиях персонажей нет понятных мотивов и причин, а общее повествование воспринимается как будто неряшливым. У всех героев избирательная амнезия. Единственный момент, который показался атмосферным - фотография из прошлого в самом конце.
⭐2/5
Поп Гапон и японские винтовки: 15 поразительных историй дореволюционной России, Андрей Аксёнов
Сборник занимательных эссе о Российской Империи начала ХХ века. Малозначимые с точки зрения истории, но очень жизненные факты показывают, что за последние 100 лет ничего, собственно, не изменилось. Информация только чуть быстрее передается.
⭐3/5
Не лги мне, Дебби Херберт
Начинала читать в полной уверенности, что будет какая-то мистическая составляющая. Аннотация рассказывала о девушке с синестезией. И хотя этот нейрологический феномен и существует в реальности, было сомнительно, что с его помощью можно раскрыть преступления. В принципе, так и получилось: на середине книги о чудесном даре все вообще забыли. Как итог - средненький триллер в декорациях южных штатов Америки.
⭐3/5
Язык костей, Клиа Кофф
Название и аннотация наталкивали на мысль, что это новые "Bones" или "Criminal Minds": ФБР, судмедэксперты-антропологи, серийные убийцы и романтика. Однако на выходе получилась скорее мелодрама с карикатурным главным злодеем.
⭐2,5/5
Безмолвная ярость, Валентен Мюссо
Неплохой французский детектив: тайны прошлого, поиск себя в этом мире, атмосферная старая Европа. Наверное, единственный минус для меня - хотелось чуть больше действия и чуть меньше философии. Отличная неожиданная концовка.
⭐3,5/5
Жена серийного убийцы, Элис Хантер
Очень неприятные персонажи, с одной стороны, отталкивают, с другой - заставляют подозревать абсолютно всех. Наверное, стоит ограничится только одной книгой в серии.
⭐3/5