Война и мир. СССР, 1965–1967. Режиссёр Сергей Бондарчук. Сценаристы: Сергей Бондарчук, Василий Соловьев (по роману Льва Толстого). Актёры: Людмила Савельева, Сергей Бондарчук, Вячеслав Тихонов, Анатолий Кторов, Антонина Шуранова, Анастасия Вертинская и др. 58,0 млн. зрителей за первый год демонстрации первых серий. Премия «Оскар». В среднем на одну серию – 38,5 млн. зрителей.
Режиссёр Сергей Бондарчук (1920–1994) поставил восемь полнометражных игровых фильмов, три из которых («Судьба человека», «Война и мир», «Они сражались за родину») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
«Война и мир» — бесспорно, одна из самых дорогих и масштабных кинопостановок в мире. Она и сегодня поражает своим размахом, тщательной проработкой фактуры и, разумеется, уникальным актерским ансамблем.
И, конечно, подлинным открытием этого фильма стала трогательно и искренне сыгранная юной дебютанткой Людмилой Савельевой роль Наташи Ростовой...
Задуманная как своего рода ответ на голливудскую экранизацию «Войны и мира» (1956, режиссер Кинг Видор), эпопея Сергея Бондарчука получила главный приз Московского международного кинофестиваля и «Оскар» за лучший иностранный фильм.
Вот что, буквально по «горячим следам» писал об этой масштабной киноэпопее известный литературовед и кинокритик Лев Аннинский (1934–2019): «Уже несколько месяцев идут споры вокруг «Войны и мира». И каждый раз в какие–то профессиональные частности все ускальзывает, и оппонент твой, победоносно указав, что Пьер староват, Андрей скован, а сцена в салоне Шерер затянута, начинает, в свою очередь, соглашаться, что да, Шенграбен и Аустерлиц сняты прекрасно, и Наташа на экране удивительно верная, и капитан Тушин потрясает... И, обменявшись таким образом, чего, думаешь, так кидаемся мы друг на друга? Если по профессиональной линии раскладывается все на бесспорные «плюсы — минусы»,— ближе к Толстому, дальше от Толстого,— так отчего же эта всеобщая причастность к делу, отчего событие? … Сергей Бондарчук … решил уйти в Толстого абсолютно и всецело. Он доверился ему, как послушнейший ученик. Несколько лет он дышал Толстым, как святыней, боясь отступить даже в букве, последней деталью дорожа, как целым монологом или характером... Да, это поступок, и поступок мужественный. И это (с моей точки зрения) единственно верный путь к гению: его мир надо брать целиком, ему надо доверяться» (Аннинский, 1966).
Киновед и культуролог Майя Туровская (1924–2019) подошла к этой экранизации гораздо строже, утверждая, что «добросовестная четырехсерийная попытка С. Бондарчука воссоздать на экране роман Толстого — не более как пересказ средствами кино основных линий романа. И не в том беда, что это «не Толстой» (ну, конечно, «не Толстой», потому что Толстой писал сложно–разветвленную прозу, а Бондарчук делает кино), а в том беда, что это и «не Бондарчук», ибо личность создателя (или создателей) фильма, несмотря на космически–высокие точки съемки и сверхкрупные планы, недостаточно присутствует в произведении, недостаточно самостоятельно формирует его и не в силах создать тот микрокосм, который всегда представляет собой великой произведение — будь то колоссальная эпопея Толстого или небольшой рассказ Чехова, густо населенный мир «Человеческой комедии» Бальзака или одинокое единоборство Старика и моря у Хемингуэя» (Туровская, 1987).
Работа Сергея Бондарчука очень хорошо была встречена за рубежом. После присуждения «Войне и миру» Оскара в 1968 знаменитый американский кинокритик Роджер Эберт (1942–2013) писал, что «Бондарчуку удалось удержаться на тонкой грани между зрелищным, человечным и интеллектуальным. Даже самые продолжительные и кровавые батальные сцены не утомляют, а приковывают взгляд. Солдат, требующий представления к награде, обезумевшие лошади, рвущиеся прочь от взрыва, интригующий диалог Наполеона и его адъютантов. Бондарчук доносит до зрителя все детали эпической драмы, не проигрывая в зрелищности и одновременно постоянно возвращаясь к фундаментальной теме Толстого — людям, попавшим в жернова истории» (Ebert, 1969).
Современные российские кинокритики также высоко оценивают это выдающееся произведение киноискусства, подчеркивая, что фильм «Война и мир» – «эталонная экранизация романа Толстого, где даже в третьестепенных ролях заняты люди, каждый из которых мог бы основать собственную киношколу. Эпический шедевр невиданных масштабов, поражающий воображение и спустя полвека после своего создания» (Кушнир, 2017).
В самом деле, здесь «совпали устремления постановщика и важный государственный заказ – ответить американцам более величественной киноэпопеей по сравнению с лишённой исторического фона и даже несколько камерной любовной "беллетристикой по–голливудски"… Если оценивать успешность проекта Бондарчука как раз с этой точки зрения, … то нельзя не признать, что стиль эпического романа, запечатления частных судеб героев в тесной связи с исторической судьбой целого народа был всё–таки схвачен и передан (может, не без погрешностей) отечественным режиссёром. Совершенно не случайно именно он был потом приглашён на постановку "Ватерлоо", рассказывавшего о крахе Наполеона уже на полях Европы, после бегства из России» (Кудрявцев, 2006).
Прав киновед Евгений Марголит: «Пафос этого фильма Бондарчука ни в коей мере не сводим к виртуозным батальным сценам (как это представлялось большинству современников) — он заключается в обнаружении и демонстрации всеединства, всеобщей космической слиянности бытия, присутствующей в любой момент как данность. Открытие этой всеобщности героями в результате их духовных поисков и составляет сюжет бондарчуковской версии «Войны и мира» — и определяет уникальность его монтажной логики и точки зрения камеры. Примечательно, что путь к этому открытию, по Бондарчуку, лежит в преодолении истории как внешней силы, разъединяющей человеческое сообщество… Отечественная война 1812 года ломает все социальные перегородки, давая персонажам романа ощущение единого целого, которым и достигается победа — и всеобщее слияние с миром как ее конечный результат (ведь именно в значении «космос» слово «мир» и употреблено в заголовке романа). … Таким образом, в киноверсии Бондарчука на экране опять–таки торжествует модель «природо–социума», апофеозом чего становится финальный взлет камеры над землей, как бы вбирающей в кадр все мировое пространство. С другой стороны, экранизацию «Войны и мира» можно рассматривать как кинематографический акт национального самосознания (на что указал несколько позднее — уже в 70–е, проницательный критик Лев Аннинский)» (Марголит, 2003).
И сегодня, после многих попыток экранизировать гениальный роман Льва Толстого, отчетливо видно – место бондарчуковской экранизации «Войны и мира» в пантеоне истории киноискусства неоспоримо.
Впрочем, мнения тысяч зрителей XXI века, оставивших свои отзывы на портале кино–театр.ру, далеки от однозначности. Приведу только два противоположных, но весьма характерных зрительских отзыва:
«Решила пересмотреть фильм Сергея Бондарчука "Война и мир" – не видела ленту со школьных времен, когда его показывали в помощь изучающим роман Толстого… Сейчас не могу прийти в себя от восторга и благоговения перед мощью режиссера. Все остальное нынешнее, за редчайшим исключением, кажется теперь продукцией артели "Красный лапоть". Так снять в шестидесятых! Организовать такие масштабные съемки! Проработать каждую роль, даже самую малюсенькую, эпизодическую... Конечно, Бондарчуку помогали единомышленники. Но и их нужно было собрать! И как горько от мысли, что Бондарчука в перестройку травили на съездах. Обвиняли в ретроградстве. В том, что он мешает молодым проявить себя. А потом они проявили... чернухой и порнухой, загнав наш кинематограф в яму, из которой он только сейчас с трудом начал выбираться. Вечная память Сергею Федоровичу и огромная благодарность!» (Анна).
«Мне кажется, эту экранизацию нельзя признать удачной. Не спорю, фильм снят с большим размахом, но мне бросалось в глаза то, что именно в батальные сцены (и только в них) вложил всё своё умение Сергей Бондарчук. … экранизация романа стала военно–политическим боевиком, все мелодраматические линии стали лишь необязательными интермедиями в перерывах между сражением под Аустерлицем и битвой при Бородино. Бондарчук и Скобцева слишком стары для своих ролей… Мои ожидания оправдали лишь Савельева и Вертинская, всё остальное вяло, невыразительно, стандартно. Дорогая, красивая, но бездушная и антиэмоциональная постановка. Как ни обидно и больно это признавать, но иностранный фильм на порядок лучше» (Илья).