Эти последние полвека жизни великой империи были очень пестрыми на события и людей ее населявших. Сложно судить эпоху, невозможно объективно оценить всю громаду происходящих параллельно процессов, имеющих свои причины и свои последствия, право на это имеет только один Бог. И только его всемогущий разум и сила могут объять и решить такие сложные задачи. За эти полвека были созданы прекрасные шедевры мирового искусства, поднявшие русскую культуру до небывалого уровня. Можно долго перечислять выдающихся деятелей и творцов русского искусства: композиторов, художников, архитекторов, писателей, поэтов и всех остальных, кто прославил нашу страну. Были из них и выходцы из крестьян и те, кто крестьянством занимался, черпая из народной культуры свое вдохновение. В тоже время другие их соотечественники убили Александра II, покушались на жизнь его сына, уничтожили еще многих других своих сограждан, часто случайно, попавшихся под горячую руку. Были и такие, кто занимался развратом, брал и давал взятки, эксплуатировал бедняков, грабил вдов, обворовывал казну. А были и те, кто, занимая те же должности, относясь к тем же сословиям и даже иногда к одним семьям, жил честно, помогал нищим, занимался благотворительностью и молился о спасении России.
А.И. Солженицын написал по этому поводу, хотя и совсем про другую эпоху: «Постепенно открылось мне, что линия, разделяющая добро и зло, проходит не между государствами, не между классами, не между партиями, — она проходит через каждое человеческое сердце — и черезо все человеческие сердца. Линия эта подвижна, она колеблется в нас с годами. Даже в сердце, объятом злом, она удерживает маленький плацдарм добра. Даже в наидобрейшем сердце — неискоренённый уголок зла» [цитата по 278]. И как скажите, сознавая все это, судить не то что эпоху, даже отдельно взятого человека? Ведь оказывается у каждого своя правда, свои причины, свое предназначение.
Как же так получилось, что такая замечательная страна исчезла с лица земли, такой великий народ стал вымирать? Все же я попытаюсь ответить на этот вопрос, хотя бы для собственного удовлетворения, сознавая при этом, что мое мнение будет субъективным. Мне кажется, что каждый сознательный представитель русской культуры должен иметь свой ответ на эти вопросы. Попробую выделить главное только с точки зрения русской деревни, чтобы сильно не распыляться по столь популярной и изученной теме. Но начнем издалека.
Особенности культурного развития эпохи Нового времени.
Долгий и мучительный путь прошло человечество в своем развитии как духовном, так и технологическом, а точнее Европа, потому что именно там происходили все основные цивилизационные изменения, охватившие с эпохи Нового времени весь мир.
Признаками этой бурной эпохи были кардинальные изменения практически всех сфер жизни человека и общества. Не буду подробно останавливаться на причинах изменений, т.к. это не относится к основной теме повествования, но перечислю главные последствия смены эпохи.
В культурном и религиозном плане в 15-16 веках Европа переживала глубокий кризис. У общества накопилось множество претензий к католической церкви и ее иерархам. Это привело к наступлению эпохи Возрождения, где главным героем стал уже не Бог, а человек. Человек провозглашался мерой всех вещей. При этом за образец бралась культура дохристианских цивилизаций – Древней Греции и Рима. Возникла и новая религия – протестантизм, положившая начало эпохи Реформации. Но на самом деле антропоцентрична была и сама Католическая церковь, ведь Христос в ней был уже давно заменен Папой. Так что произошедшие метаморфозы были вполне логичны. Монопольное право на хранение и провозглашение истины отняли у одной церкви и разделили между многими течениями.
Как писала историк Н. Нарочницкая: «Излюбленный образ Возрождения – человек-титан, Прометей, требующий у Бога отдать ему его (человека!) землю (Muss mir meine Erde doch lassen steh'n! - … землю же мою оставь мне! – мотив блестяще завершен у раннего бунтующего Гете в «Прометее»). Теперь человек – властелин земли и провозглашает свое право вершить ее делами и обустраивать ее уже «по собственному образу и подобию» [цитата по 279].
В смене религии большую роль сыграли не только культурные изменения в обществе, но и политическая воля монархов, которым хотелось полной свободы действий и абсолютной независимости от папского престола. Так король Англии в 1534 году, собиравшийся жениться во второй раз, объявил себя главой новой церкви, вместо Папы не разрешавшего этот брак. Пассионарная энергия перешла от южных католических государств Европы к северным протестантским. Именно там, на севере стал происходить колоссальный скачок в экономическом и технологическом развитии, что привело к краху Испанской и Португальской империй и возникновению, и быстрому росту империй североевропейских государств – Великобритании, Франции, Голландии и других. Конечно католическая церковь не собиралась сдаваться без боя, и Европа вступила в череду затяжных и кровавых религиозных войн. Ни одно государство не перешло этот рубеж без жертв. В Германии за время Тридцатилетней войны (1618–1648) было уничтожено около сорока процентов населения, дело доходило до того, что в Ганновере власти официально разрешили торговлю мясом людей, умерших от голода, а в некоторых областях Германии было разрешено многоженство для восполнения людских потерь. [280]
Однако абсолютная монархия, удачно инициирующая смену религии, по историческим меркам продержалась недолго. Ей вообще мало повезло: долго у королей средневековья не было абсолютной власти из-за феодальной раздробленности, самоуправства вассалов и влияния Папы. А едва добившись ее, с большим трудом, занимающим не одно поколение, объединив разрозненные герцогства и графства в одну страну, пережив эпоху Реформации, короли быстро стали терять призрачное владычество, делясь им то с фаворитами и советниками, то с парламентом.
Секуляризация общества, начавшаяся еще в эпоху Реформации и Возрождения, поколебала не только церковь, но и власть, официально на нее опирающуюся – то есть монархию, ведь король считался избранником божиим, как и ветхозаветные израильские цари. Ведущие европейские мыслители, видящие недостатки абсолютизма, стали придумывать новые социально-политические модели справедливого общества. За основу была взята традиционная для Европы антропоцентрическая философия. Теорий и моделей было предложено множество, однако формировались они в общем-то под влиянием двух глобальных философских течений – либерализма и социализма. Надо сказать, сами эти термины появились гораздо позже. Но дух их и основные постулаты были сформированы еще в 17-18 веках английскими и французскими философами эпохи Просвещения: Джоном Локком, Адамом Смитом, Вольтером, Ж. Руссо и другими.
Основной постулат либерализма – непоколебимость прав и личных свобод человека, как высшая ценность жизни. Социализма – построение справедливого государства, основанного на общественном совместном труде, где главной ценностью были не индивидуальные личностные права и свободы, а права и свободы всего общества. Его принципы были предложены еще древнегреческим философом Платоном. В начале 16 века о них вспомнил Томас Мор, описавший в своих трудах остров Утопию, где нет частной собственности, денежного обращения, а основу общества составляет трудовой коллектив. В Новое время утопический социализм получил свое развитие как в Англии, так и во Франции. Равенство прав всех людей обосновывалось примерами одинаковости в естественной природе. В эпоху Просвещения социализм прокламировал право человека на труд и обязательность труда для всех, социальной справедливости в распределении средств, превращение земли в общедоступную собственность. Во время французской революции в конце 18 века социалистические идеи, как и либеральные политизировались. Примечательно, что сторонниками наиболее радикальных взглядов требующих всеобщего уравнения и передела земли были наиболее бесправные и нищие слои населения – городская беднота Парижа, объединившаяся во фракцию «Бешеные». Уже тогда Ф Буасселем был предложен проект коммунистических преобразований путем революционного захвата власти и ее удержания с помощью диктатуры. [281]
Идеи либерализма оказались более привлекательными чем туманные утопии социализма, но само понятие либеральных прав и свобод постоянно изменялось. Сначала им было охвачено только высшее общество и основным стесняющим фактором их свобод оказалась религия и стоящий над ними монарх. Их вполне устраивал рабовладельческий строй и бесправная жизнь низших слоев населения. Равноправие подразумевалось только между своими. И только гораздо позже либеральные идеи смогли охватить широкие слои населения. То есть либерализм сначала не имел ничего общего с демократией – построением гражданского общества с равными правами и даже был настроен к ней враждебно. Многие яркие либералы (Дж. Локк, Дж. Мэдисон и др.) были противниками демократии, что в частности нашло отражение в изначальных текстах конституций ряда штатов в США, где избирательное право увязывалось с имущественным цензом. Либерализм – это свобода избранного общества, а демократия всего общества. Так, если конституция и прочие либеральные привилегии в США появились с самого обретения независимости в 1789 году, то рабство отменили только в 1863 году, спустя 74 года, а реальное принятие обществом этого факта произошло еще на 100 лет позже.
В конце 18 века наступил следующий важный этап в развитии европейской цивилизации – эпоха Просвещения, основанная на либеральных идеях свободомыслия и рационализма. В эту эпоху происходит окончательный отказ от религиозного миропонимания и обращение к разуму как к единственному критерию познания человека и общества. Был поставлен вопрос и о практическом использовании достижений науки в интересах общественного развития. Наука и знания должны были служить человеку и быть достоянием всего общества. Новыми героями стали не монахи средневековья и не художники эпохи Возрождения, а ученые-рационалисты.
Эти идеи получили свое философско-религиозное обоснование в новом учении – позитивизме, которое было основано А. Сен-Симоном и О. Контом. Ими провозглашалось, что единственным истинным источником знания могут быть только научные изыскания, основанные на эмпирических исследованиях. В свете этой теории общество вспомнило о материализме. Материализм, как философское учение, в соответствии с которым материя (вещество), является началом и причиной всего сущего в мире, а также считаться единственной объективной реальностью, истиной в последней инстанции, возник еще в древности, но потом был надолго забыт. Позитивизм же поднял эту идею на новую высоту. В самом деле, научные методы применимы только к видимому осязаемому миру, все потустороннее им не доступно, да и сама задача науки по своей сути — это описание видимого мира и его законов. Поэтому, если единственно истинным может быть только эмпиризм, то и единственно реальным может быть только предмет изучения науки – материя.
В тоже время, на рубеже 18-19 веков технологический подъем вышел на новый уровень. Подобно ветхозаветному Ламеху невиданный ранее технический прогресс и научные открытия восхитили человечество, заставили поверить в свои безграничные возможности и, параллельно, усомниться в Боге. Человек стал кардинально изменять вокруг себя окружающую среду, создавая новые механизмы, прокладывая железные дороги, строя многоэтажные города. Изменилось и само восприятие окружающего мира. Погружаясь в искусственно созданную среду, человек проникся новыми технократическими идеями. Они не были строго оформлены, как известные философские учения, но подспудно влияли на сознание и мировоззрение людей. Технократизм (по Миронову) представлял собой перенос профессионального мышления и ценностей из научной и инженерной сферы на все остальное многообразие отношений, а также абсолютизацию математических моделей [282].
И совсем не случайно, что идеологи позитивизма были гражданами Франции – страны с которой началось революционное движение в Европе. Ими утверждалось, что для формирования новой социальной модели необходимы и новые политические системы. В рамках патриархального общества это невозможно, нужны радикальные изменения, полный снос. Конт в своих идеях дошел до того, что предложил ученым-технократам создать свою церковь (или объединить усилия с католической церковью), но такие теории не находили отклика у большинства ученых. Более популярен был деизм – вера в то, что мир сотворил Бог, который позже ни во что не вмешивался. Новое учение увязывалось с ранее разработанными либеральными идеями – человек провозглашался главной ценностью, что доказывалось его всемогуществом, благодаря техническим возможностям и научным знаниям.
Но если человек всемогущ, зачем ему Бог? Как-то неуместно было теперь думать о христианском учении, которое говорит, что мир имеет свой страшный конец. Как это может быть, если человечество достигло такого развития? На технологический прогресс возложили все надежды. «В наши дни - писал в 1860 году историк Гарсия - здоровье заменило собой спасение» [цитата по 283]. А христианские добродетели перевели в сферу безрелигиозного гуманизма. Одним словом, человечество постепенно приходило к атеизму – полному исключению Бога и христианского учения из своей жизни. При чем не к активному атеизму, как антиклерикальному и противоборствующему учению, а к холодной безрелигиозности.
Таким образом, эти три слона: позитивизм, провозглашавший научные знания единственно истинными, материализм, утверждающий, что материя является единственной объективной реальностью, технологический прогресс, наглядно показывающий всемогущество человека, а потому и его право на абсолютную свободу, полностью перевернули традиционную картину мира, основанную на христианских ценностях.
Нельзя, конечно, все развитие европейской цивилизации сводить только к этим идеям и течениям. Были на западе и свои подвижники, и талантливые реакционеры, и выдающиеся консерваторы, и даже целые культурные направления. Обоснованной критике подвергались и популярные идеи либерализма, и позитивизм, и даже неоспоримый технологический прогресс. Еще философами Юмом и Кантом была убедительно доказана неполнота рационализма. Но как показывает история, здравая критика еще никогда не влияла на всеобщее очарование идеей. Так уж романтично устроен человек, не смотря на свой разум – если увлекся красивой идеей, то пытается ее осуществить несмотря ни на что.
Однако возникает вопрос – какое отношение все выше сказанное имеет к русской деревне? И на первый взгляд кажется, что процессы, происходящие далеко на западе, мало касались России. Но это было не так. Наша страна имела свой особенный путь, что видно и из самой истории. И все же Россия была одной из европейских держав, которая с 18 века активно участвовала в жизни Европы. Именно с этого времени без нее не обходились ни все крупные войны, ни все крупные культурные события. Западные учения легко проникали в Россию через интеллигенцию тесно контактирующую с европейскими мыслителями и учеными. Однако интерпретация этих учений в России была часто искажена по тем или иным причинам. Ложась на русскую почву, европейские «семена» приживались плохо, вырастали в непредсказуемые формы, приносили неожиданный результат. Поэтому, когда дело идет о европейских учениях, имевших свое продолжение в России, надо прибавлять слово «русский» - русский либерализм, русский социализм. Думаю, не только Россия этим грешила, наверное, каждая цивилизация согласно своим культурным особенностям по-своему понимала чужие идеи. Какие-то приобретали неожиданную популярность, а какие-то не воспринимались. Возможно Маркса бы никто и не заметил, если бы русские революционеры не увлеклись его идеями. Таким образом, влияя на мировоззрение русской интеллигенции, западные учения влияли и на жизнь русской деревни, которая менялась со всей страной.
Продолжение следует.
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.