Не прошло и двух месяцев после Победы, как советская прокуратура Берлина начала расследование о 9-м карательном батальоне немцев. Подразделение формировалось по личному указанию Гиммлера. Штаб оставался в Берлине, а вот действовали бывшие полицейские, а теперь каратели сначала в Европе, а потом в СССР.
Чтобы улучшить «эффективность», разделили их на четыре группы по основным направлениям активности: Ленинградская область, Минск, Украинская ССР в районах Киева и Харькова, города черноморского побережья.
Когда советские войска погнали оккупантов, каратели стали менять одежду на штатскую и «теряться» среди гражданских берлинцев. Некоторые даже наладили торговлю, другие занимались бытовым ремонтом. Часть скрывалась среди рядовых военнопленных вермахта. Кто-то сбежал в другие зоны оккупации.
Всего на стол главному прокурору Берлина Михаилу Котляру легло несколько увесистых папок с доказательствами. Следствие просило санкции на арест 240 нацистов. Прочитать такое количество материала можно было разве что за месяц. Поэтому предложили проводить аресты фигурантов по мере ознакомления с делами. Но контрразведка разумно возразила, что как только начнутся первые аресты, нацисты ударятся в бега.
Котляр с заместителем Половецким плотно засели за изучение доказательств. Чем дольше этого происходило, тем тяжелее становилось даже двум закалённым войной сотрудникам прокуратуры. Санкции были выданы на 239 фигурантов.
Один из командиров карательного взвода, пойманный в столице Германии, категорически протестовал против своего ареста. Он заявил Котляру, что арестовывать надо начальство, а он всего лишь выполнял приказы.
При этом он спокойно и подробно рассказывал подробности проведения карательных акций. Ликвидации подлежали лица любого пола и возраста. Когда его спросили, сколько таких на его счету, он ответил, что порядка четырёхсот, может больше. Ещё один каратель, рядовой Макс Зееман, подтвердил, что среди лиц, в отношении которых проводились операции зачистки, военных не было.
Немец в возрасте, бывший старшина роты в этом батальоне, Фукс Бруно, и его ближайший сообщник рассказывали о своих делах почти с радостью. Даже в той ситуации, в которой они оказались, чувствовалась гордость безукоризненным исполнением приказов.
Все преступления 9-го батальона расследовали почти 2 года. Трибунал состоялся только летом 1947 года. В это время Котляр уже возглавлял прокуратуру нашей военной администрации. Уже тогда начали раздаваться первые голоса о том, что преступления нацистов преувеличивают.
Ещё больше интересных историй в моём 📕Телеграм-канале. Обязательно загляните
8 августа того же года прокуратура устроила конференцию для журналистов. Здесь были представители более 200 зарубежных и немецких СМИ. После обнародования материалов следствия всем желающим было дано разрешение поговорить с любым из осуждённых, в тюрьме. Журналистов переводили по камерам до позднего вечера. Разговоры не прослушивались.
Когда журналисты выехали из тюрьмы, ни один из них не бросил ни единого упрёка представителям закона. Во всех газетах 9-й батальон был назван «батальоном смерти». Также было отмечено невероятно строгое соблюдение законов советской военной юстицией, даже в отношении подобного рода осуждённых.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.