В XVIII-XIX вв знатные русские дворянки, как известно, практически не кормили грудью своих детей.
Эта почетная функция доставалась чаще всего доставалась обычным дворовым крепостным крестьянкам, недавно самим родившим ребенка. Непременно, рослым, крепким да здоровым женщинам, с чистейшей репутацией и без малейших вредных привычек. Лучше всего блондинкам - молоко рыжих или же брюнеток почему-то вредным в высшем свете считалось.
Таких кормилиц русские дворяне называли на французский манер la nourrice (ля нурис) или же nounou (нуну). А по-русски просто - «матушкой».
Как например, известна Ульяна Яковлева - первая няня и кормилица Пушкина. Арина Родионовна, если что, выкормила старшую сестру поэта Ольгу.
Кормилица переезжала в барский дом, чтоб ближайшие года три неотлучно пребывать подле вверенного дитяти. Правда, ее собственному малышу, лишенному матери, приходилось несладко - его приходилось передавать родне.
- Правда, в кормилицы чаще шли матери уже спустя полгода после родов, потому младенца можно было перевести на обычную еду. Впрочем, существовали и особые приюты для родных детей кормилиц...
После окончания кормления кормилица нередко оставалась при барском доме в положении элитной служанки особо высокого статуса. Могли кормилицы рассчитывать, что называется, и на пенсию по старости, на новую просторную избу в родной деревне. Обеспечивались одеждой из дорогих тканей и лучшей едой с барского стола.
Но почему же русские аристократки сами не кормили своих детей?
По совершенно разным причинам.
Среди прочего, зачастую биологические матери после тяжелейших родов были слишком слабы. Или же опасалась риска каких-либо инфекционных заражений.
Те же царицы банально не имели времени на кормление: балы, красавицы, лакеи, юнкера. А ведь еще и детская смерть высочайшая в ту эпоху наблюдалась. То бишь, требовалось сразу после родов приступать при первой возможности к производству следующего наследника :)
Кормление процесс непростой, буквально вытягивающий из организма женщины полезные вещества. Потому эту функцию отдавали крестьянкам.
Само кормление считалось портящим здоровье, фигуру красоту женщины, форму груди, например. В том плане, что крупная после вскармливания младенца грудь в XVIII-XIX-м столетиях считалась уже признаком дурного тона.
Да и вообще зачем породистой аристократке заниматься тем, что можно с успехом делегировать служанке? Времени ж нет - шумные тусовки ждут! Можно было - так и детей бы за аристократок служанки рожали б :)
Еще одна забавная причина - негласно считалось, что кормилица "напитает" младенца "подлинно русским духом". Как известно, у многих дворян российских начисто отсутствующим. Особенно у те же царей Романовых, где собственно русской крови с каждым новым поколением все меньше становилось. Не случайно, кормилицам надлежало за работою обязательно носить русские сарафаны и кокошники в деревенском стиле.
***
Отмечу, что кормилицы становились для своих молочных детей весьма почитаемыми. Имена многих царских нянь-кормилиц навсегда остались в русской истории.
Например, кормилица Николая I Ефросинья Ершова, частенько появлялась при Императорском дворе. Каждый год, помимо кучи подарков, получала ежегодное содержание в 125 рублей.
Император Александр II никогда не забывал и всегда щедро одаривал вскормившую его мытищинскую крестьянку Авдотью Карцеву. Как и его преемник Александр III, трогательно относившейся к своей кормилице, крестьянке Царскосельского уезда Екатерине Лужниковой, словно сын к родной матери.
А это Мария Смолина, кормилица последнего русского императора Николая II. Трагически пропавшая во время революционного лихолетья.