Так сложилось, что жители одной шестой части суши, считая до четырех, делают подсознательный акцент на один и три, а не на два и четыре, как иностранные граждане. Поэтому исторических корней блюза в России нет и быть не могло, это медицинский факт. Но некоторые, вопреки физиологии, упорно лелеют вторую и четвертую доли и протаскивают блюзовую пентатонику в массы, подменяя ею привычный дерибас с переходничком.
Блюз – это состояние души, как говорил Вилли Браун из фильма «Перекресток». Именно это состояние привело меня в мае 2000 года в Горбушку на другой «перекресток» – концерт группы «Кроссроудз», посвященный ее десятилетию.
На меня сразу произвел впечатление звук: это был монолит. Ни единого блямса, все идеально вместе, будто один человек играет. Когда я слышу такое монолитное звучание на концерте (на записях-то оно у всех монолитное, кроме панков), то ощущаю физическое удовольствие, ведь у нас это редкость. Гитарные соло Воронова были великолепны – яркие, отточенные, без излишнего «поливания». В таких случаях говорят – отвечает за каждую ноту.
Как певец Воронов послабее, чем как гитарист и композитор, зато бэк-вокал у группы традиционно на высшем уровне (был даже случай перехода из него на постоянную работу в Большой театр). Прозвучали блюзовые стандарты – Sweet Home Chicago, Hoochie Coochie Man, Crossroads (как без нее – дала название группе) и другие; данью уважения к Хендриксу стала Foxy Lady, к Бобу Дилану – Knockin’ On Heaven’s Door. Свои вещи тоже играли, наибольший восторг публики вызвала Diamond Rain.
Были специальные гости. Спел Арутюнов, сыграл Зинчук, в глубине сцены несколько раз появился Стас Намин, но ни разу не вышел из тени. «А сейчас сюда выйдут наши друзья, – объявил Воронов. – Боцман и Бродяга!» Действительно, вышли Скляр и Сукачев, заняли места бэк-вокалистов и, сделав «ласточку», стали подпевать песне Сколько можно терпеть.
На бис к группе присоединился гитарист «Неприкасаемых» Дмитрий Варшавчик, и пошла The Thrill Is Gone. «Кроссроудз» сделали ее в довольно нестандартной аранжировке, более жесткой, чем у Би Би Кинга, построенной на аккордном ритм-энд-блюзе. Наверное, так эту вещь могли бы сыграть Роллинг Стоунз. Когда Воронов и Варшавчик, стоя лицом друг к другу, с невероятным драйвом импровизировали в две гитары, я испытал что-то типа катарсиса. Позже я много раз слушал The Thrill Is Gone на концертах «Кроссроудз», но подобного уже не было.
Нельзя не отметить, что группа хорошо смотрится на сцене. Породистые, хипповые мачо, олицетворяющие уверенность и маскулинную энергетику. У Воронова осетинские корни – если приглядеться, особенно в профиль, то мужественные черты аланских племен видны во всей полноте. На сцене музыканты держатся статично, но естественно; без видимых эмоций, но с чувством внутренней силы.
Из дисков «Кроссроудз» мне больше всех нравится Salado (1999). Он состоит полностью из собственных композиций, большей частью написанных Вороновым. В них есть стиль, чувство меры, индивидуальность. Вокал идет без обработки, местами голос напоминает Моррисона. Отдельные вещи ближе к року, чем к блюзу, например Hang On Thru The Nite и All For Today. Первая – необычная, с восточным оттенком, с жестким сухим ритмом. Здесь Воронов использует некоторые блэкморовские приемы – вторую пониженную ступень, соло после второго куплета на тон выше. Звучит захватывающе. Красивые аккорды и уместная квакушка (педаль Wah-wah) в песне The Song. Великолепная баллада Blue Angel – хорошо аранжирована, с развитием, струнный квартет органично вписан. Есть на диске и стебалово – немецкоязычная композиция Berlin Blues в стиле кабаре с неровным пьяным свингом, с выдуванием в пустую бутылку и тирольскими завываниями в конце, весьма атмосферная вещь.
Две песни – Southern Woman и Wild Wild World – записаны с духовой секцией «Бригады С» (Ермолин, Тихонов, Лихачев). Дудки всегда добавляют блюзу драйва, но здесь они почему-то зажаты на заднем плане. Возможно, это результат микширования. Во второй вещи партия дудок неудачно, на мой взгляд, аранжирована, как у советских ВИА. Но сами песни отличные, прифанкованная Southern Woman захватывает подвижным синкопированным ритмом, Wild Wild World запоминается вступлением в стиле негритянских песнопений и общей соул-интонацией. Губная гармошка в большинстве вещей звучит несколько зажато, хотелось бы, чтоб она повыла поубедительней, особенно в Poor Man Blues. Завершает альбом архаичный блюз Save Me с неожиданным минорным аккордом на третьей ступени, небанально звучащим.
А ведь кое-кто до сих пор утверждает, что у нас не умеют играть блюз.