оглавление канала, часть 1-я
По-прежнему осторожно, чтобы не вызвать лишнего шума, мы стали подбираться, словно заправские разведчики, к дверям спальни Егора. При этом, мы почему-то согнулись в три погибели, будто шли не по коридору дома, а по непролазной чаще. Наверное, сработала моя привычка, а Валентина бездумно повторила эту позу за мной. Для начала, мы приникли к двери, стараясь разобрать хоть какой-либо звук, чтобы понять, чего нам ждать от жизни дальше. Сердце у меня колотилось, как будто я пробежала на олимпиаде триста метров, причем, побив все рекорды, и взяв золотую медаль. За дверью стояла мертвая тишина. Валька, сосредоточенно хмуря брови, прошептала:
- Может, ты того… Ошиблась? Спят ребята, а мы сейчас к ним в спальню ввалимся…
Не оборачиваясь, я, так же шепотом, ей ответила:
- Ну и чего? Как ввалимся, так и вывалимся…
Валентина на несколько секунд замолчала, и рассудительно прошептала:
- Ага… А что подумают? Что мы озабоченные на ночных прогулках?
Я уже, было, собралась ей ответить что-нибудь едко-ироничное, когда за нашими спинами раздался насмешливый голос:
- Входите, девочки, не стесняйтесь…
От неожиданности, мы с подругой подскочили на месте, одновременно испуганно схватившись за сердце. Позади нас в небрежной позе стоял один из членов «клуба наших друзей». Я напрягла память, хотя мне это стоило некоторых усилий, и вспомнила, как его зовут. Кузнецов Андрей Николаевич, вот как его звали, и напоминал он мне грустного ослика Иа из известного мультика про Вини Пуха. Светло серые глаза смотрели теперь насмешливо, с некоторой долей презрения, смешанного с толикой любопытства. Будто он был энтомологом, нашедшим в родной деревне средней полосы России неведомое насекомое из южных широт, которого он здесь обнаружить и вовсе не рассчитывал, к тому же еще, и затруднялся его классифицировать. Видя, как мы продолжаем хлопать на него ресницами, едва отойдя от недавнего испуга, он, утратив свою насмешливость, жестко добавил:
- Ну… Чего вылупились?! Живо заходите!!
Мы с Валентиной переглянулись. Ее взгляд выражал только один вопрос: «Стоим насмерть или подчиняемся?». На что я молча едва пожала плечами, что должно было означать: «Чего уж теперь? Пока подчиняемся, а там видно будет…» Подруга тяжело вздохнула. Уступать подобным типам, обращающихся к нам эдаким тоном, она не любила. Да и кто любил? Но понять, что происходит мы были должны. А вступить в схватку с этим «осликом» мы всегда успеем. К тому же, я была уверена, что он здесь не один. Я окинула его взглядом с ног до головы. Нет, пожалуй, наши с Валькой силы я переоценила. Несмотря на свою несколько туповатую физиономию и нелепую длинную фигуру, физическая подготовка у него была на высоте. Это можно было понять по скупым грациозным движениям рук, по тому, как он перемещался к нам небольшими короткими шажками, словно хищник, подбирающийся к своей добыче. Нет, о прямом столкновении с ним не могло быть и речи. Размажет по стенке, и рука не дрогнет. Судя по всему, с моралью у него тоже были проблемы.
Пока я пыталась оценить наши шансы, он пустил в ход последний аргумент. Едва уловимым движением, извлек откуда-то из-за спины пистолет, и ткнув им в сторону двери, угрожающе проговорил:
- Ну…!
Но Валька не была бы Валькой, если бы молча выполнила его указания. Сверкнув на него глазами, она сделала шаг вперед, и с вызовом выдала:
- Чего разнукался?! Не запряг!!!
Почти незаметное, почти змеиное движение левой руки, и голова подруги мотнулась в сторону, соприкоснувшись со стенкой. А я едва успела ее подхватить, удерживая от падения. Валентина, вытирая тыльной стороной ладони струйку крови из разбитой губы, прошипела морщась от боли, глядя на своего врага исподлобья:
- Гад… тебя Кольша в порошок сотрет…
Я участливо заглянула ей в лицо.
- Ты как…?
Она, не отрывая злого взгляда от этого недоделанного (а может, и переделанного) «ослика», проговорила едва слышно:
- Нормально…
Видимо, наша кажущаяся беспомощность и некоторая дезорганизация, а также, собственная самоуверенность, слегка расслабили этого типа, и он, сделал еще один небольшой шажок в нашу сторону, собираясь поторопить нас, толкнув меня в плечо. И тут, совсем неожиданно для него, я, отпустив Валентину, которую придерживала за плечо, шагнула чуть в сторону, и со всей своей дури задвинула ему коленом в… Ну, в общем понятно, куда я ему задвинула. Глаза его на мгновение утратив свою некоторую ленивую сонливость, удивленно округлились, и он тут же сложился пополам, завопив:
- Ё-моё…!!!
Разумеется, завопил он несколько иное, такое, чего приличной девушке не то, что говорить, а даже и слушать не полагалось. Валентина, которая все еще держала в руках швабру, не растерявшись, принялась его охаживать этой самой шваброй по спине, по голове, словно обмолачивая сноп пшеницы, приговаривая при этом:
- Ах ты, сволочь!!! Гад такой!!! Да мы тебя и без Кольши сейчас всмятку…!!! И не видать тебе собственного потомства, придурок…!!! Это я тебе, как медик обещаю!!! Будешь знать, как руки распускать!!!
Не знаю, чем бы все это закончилось, но дверь, ведущая в комнату ребят, распахнулась, и на пороге возник второй член их дружной компании, красавиц-викинг с голубыми глазами.
- Что тут у вас, черт возьми, происходит?! Что за…
Но договорить он не успел, увидев, как две бабы шваброй лупят его дружка по чем попало. На мгновение он растерялся, некрасиво разинув рот, а потом, ринулся к нам, будто разъяренный медведь в собачью стаю. Мы с Валентиной, как кегли раскатились по коридору, впечатавшись спинами в стену. Но сетовать на собственные синяки и ссадины, развалившись в уголках под стеночкой, нам долго не позволили. Глянув грозно на своего скрючившегося приятеля, который, держась за причинное место одной рукой, а второй опираясь за стену, выплевывая злобным шипением ругательства в наш адрес, пытался разогнуться, Суржацкий (я не без труда вспомнила его фамилию), сгреб нас с Валентиной за шиворот и, тряхнув так, что у меня чуть зубы не повылетали, процедил, едва разжимая губы:
- Быстро в комнату…!
Кажется, его слова относились к «ослику», потому что, нас он уже буквально волок за собой. Распахнув дверь в спальню ногой, он, словно мы были двумя шарами в боулинге, толкнул нас на пол комнаты. Понятное дело, на ногах мы не устояли. Я, лихо подкатившись к боковой стене, пребольно шваркнулась локтем о небольшой сундук, стоявший в углу, и тихо сквозь зубы выругалась, наплевав на собственное воспитание. Валентине повезло чуть больше, она сшибла только стул, и похоже, особых увечий ей это не принесло. Но высказалась она на сей счет не менее красочно. С горем пополам поднявшись на ноги, потирая морщась ушибленное место, я, наконец, смогла осмотреться.
Привалившись спиной к подоконнику, стоял «крысеныш» с едкой улыбкой на бескровных тонких губах, и смотрел, не скрывая злорадства на нас с подругой. А в небольшом кресле, стоящим рядом с кроватью, сидел наш недавний гость, Образов Юрий Геннадьевич, собственной персоной, и, грустно глядя на свои руки, крутил в них пистолет. Судя по всему, это занятие ему особого удовольствия не приносило, потому как, физиономию он имел весьма кислую. На наше, как бы это помягче выразиться, внедрение в сии пенаты, внимания, кажется, совсем не обратил, продолжая внимательно изучать оружие в своих руках. Рядом с ним, сидя на полу, привалившись спиной к кровати сидели наши мужчины, связанные по рукам и ногам, да еще, к тому же, с кляпами во рту. Физиономии их были слегка разбиты, но не особо сильно, из чего можно было заключить, что совсем без боя они не сдались. Скорее всего, их застали спящими, врасплох, так, что серьезного сопротивления они оказать не сумели. Оба метали глазами молнии, и слегка подергивались. Понятное дело, выпутаться из веревок таким способом было невозможно, так что все их попытки освободиться, я относила, скорее, к неумению обуздать в короткое время собственное бешенство.
Я с тоской оглядела спальню, но ничего, что могло бы способствовать нашему освобождению, типа топора, или, на худой конец, лопаты, здесь, увы, не было, а свое единственное оружие – швабру, Валька потеряла еще в коридоре. Да и оружие это было, так себе, игрушка, не способная нанести каких-либо ощутимых увечий. То, что у наших врагов в руках было огнестрельное оружие, а у нас не было ничего, на мой порыв, во что бы то ни было, попытаться изменить ситуацию в нашу пользу, никак не повлияло. Разумеется, я помнила, что у этих граждан были неограниченные полномочия. Но, все же, я прекрасно понимала, что убивать они нас не планируют, иначе, давно бы это уже сделали. Теперь оставалось только понять, как много они знают, и что им конкретно от нас надо. А для этого нужна была не драка, а разговор, желательно, по душам. Впрочем, ожидать, что они станут изливать нам душу, было бы довольно глупо. Но ведь существовало много других способов заставить человека выболтать его секреты, причем, не прибегая к силовым приемам. Только я открыла рот, чтобы начать словесный поединок с этими типами, как все дело чуть не испортила Валька. Она дернулась, вознамериваясь кинуться к своему любимому. Но я успела вцепиться ей в руку, пытаясь удержать ее на месте. Она гневно сверкнула на меня глазами и процедила, едва сдерживая рвущееся наружу бешенство:
- Пусти…!!!
Я попыталась ее вразумить.
- Стой на месте! Хочешь нарваться на очередную затрещину? По-моему, с нас на сегодня уже довольно. Думаешь, они, - я кивнула в сторону, стоявших неподалеку и уже изготовившихся кинуться наперехват тех двоих, что затащили нас сюда, - позволят тебе что-то сделать? Не глупи… И потом, женское тело не предназначено для тычков и затрещин, а нарываться, зная о последствиях без результата, довольно глупо. Ты не находишь?
Валентина все еще продолжала дергаться, но уже без особого пыла. Мои слова, худо-бедно, но стали доходить до ее сознания. И тут подал голос Образов. С легкой усмешкой, он проговорил:
- Красота и мудрость в одном человеке – уникальное сочетание… Послушай подругу, - это он уже к Вальке, - она дело говорит.
Не ответить Валентина в принципе была не способна, поэтому, правда, уже перестав вырываться из моего крепкого захвата, она зло бросила:
- Тебя не спросила!!!
Я выразительно посмотрела на Валентину, и выпустила рукав ее пижамы из рук. Подруга только скрипнула зубами, но, к моему облегчению, осталась стоять смирно рядом со мной, одаривая врагов испепеляющими взглядами. А Образов, состроив виновато-извиняющуюся физиономию, продолжил, особо не заморачиваясь литературным стилем:
- Итак… Вы уж простите, что пришлось прибегнуть к столь кардинальным методам, но время у нас поджимает, и поэтому, разводить дипломатию нам недосуг. – Тут он остро глянул на меня, и совершенно другим, жестким тоном, сказал: - Вы знаете, где расположен вход в подземелье. И вы нам его покажете. Иначе, ваших друзей ждут очень … неприятные моменты. – И раздвинул губы в иезуитской улыбочке так, что без всяких объяснений было понятно, что это за такие «неприятные моменты».